Хочу подчеркнуть, что я сейчас привожу в пример хороший детский дом и условно хорошую нянечку, которая качественно выполняет свои обязанности и любит своих подопечных. Но, как показывает практика, в большинстве детских домов ситуация не такая радужная, и ребенок может попасть в руки какого-нибудь агрессивного или безразличного человека, и тогда его потребности в любви и заботе останутся полностью неудовлетворены.
Вторая частая проблема, с которой сталкивается такой ребенок, – это частая смена персонала детского дома. Тогда, привязавшись к одному человеку, он в скором времени, помимо травмы материнской депривации, получает еще одну травму – травму потери или разлуки, когда этот человек увольняется или переходит в другую группу. И тогда ребенок понимает – привязываться к взрослым небезопасно. «Я привязываюсь к кому-то, а он потом исчезает. И я снова остаюсь без своего значимого взрослого и страдаю от утраты».
В таком случае ребенок может начать размещать привязанность в каких-то более стабильных объектах – в своих ровесниках, которые всегда рядом с ним, или даже в каком-то неодушевленном предмете – например, в любимой игрушке или в детском одеяльце. Такой вид привязанности называется замещающей – ребенок в данном случае замещает привязанность к значимому взрослому кем-то или чем-то другим.
Детям, столкнувшимся с травмой материнской депривации на основе того, что их мама была эмоционально холодной, повезло чуть больше. У таких детей мама есть, она о них заботится, но при этом нет эмоционального тепла и того самого контакта, при котором ребенок чувствует, что он важен, ценен и любим. Такое бывает, например, когда у мамы у самой есть эмоциональные нарушения – какое-либо расстройство личности, послеродовая депрессия и прочее. У психоаналитиков на этот случай есть даже специальное определение – «комплекс мертвой матери». Это мать, которая физически жива, она находится рядом с ребенком и может даже как-то о нем заботиться – кормить, переодевать, купать. Но психологически она «мертва» – погружена в себя и не может дать ребенку самого главного – любви, тепла, нежности и отзеркаливания его собственных эмоций.
В данном случае происходит примерно то же самое, что и с ребенком в детском доме, – если мама физически в жизни ребенка присутствует, а эмоционально ее как будто нет, то ребенок начинает размещать привязанность в ком-то другом: в старшей сестре, папе, бабушке, а порой даже в домашнем животном или опять же в искусственных объектах. Заметить такой вариант нездоровой привязанности можно, наблюдая за ребенком, когда ему плохо. К кому он тогда обращается за помощью и поддержкой? Хорошо, если этим объектом будет какой-то живой человек, отвечающий ребенку тем же, – его отец или кто-то из родственников. Но если мы видим, что ребенок вместо обращения к взрослым идет за утешением к коту, жалуется мягкой игрушке или обнимает детское одеяльце, – значит, его травма привязанности будет более сильной. Если с этим никак не работать, то во взрослом возрасте у такого человека будут сложности в отношениях с людьми и склонность к разного рода зависимостям – в те моменты, когда ему будет плохо, он, вместо того чтобы обратиться за поддержкой к близким людям или к специалистам, будет искать утешения в искусственных объектах – например, в алкоголе, наркотиках или еде.
Еще один вариант привязанности, которая может сформироваться при травме материнской депривации, – это так называемая размытая привязанность, когда ребенок привязан ко всем по чуть-чуть и ни к кому по-настоящему. Когда ребенок понимает, что объекты его привязанности постоянно меняются, или когда он привязан к маме, а она постоянно обманывает его ожидания, не давая любви и принятия, он может выбрать для себя стратегию «Не привязывайся ни к кому, при этом получая со всех по чуть-чуть». Такие дети обычно легко идут на контакт со взрослыми, пытаются понравиться, но глубокой привязанности к кому-либо у них не возникает. Они могут быть очень открыты и откровенны, и поначалу может казаться, что между вами возникла какая-то связь. Но на самом деле нет – такой ребенок ведет себя так со всеми, но истинной близости ни с кем не выстраивает. Вырастая, у них часто бывают проблемы в отношениях, связанные с тем, что человек постоянно меняет партнеров, но ни к кому из них не может ощущать глубоких и искренних чувств.
Более редкий и более сложный вариант привязанности при такой травме – это перевернутая привязанность, когда происходит сбой иерархии «взрослый – ребенок». В таком случае ребенок принимает решение «Раз нет взрослого, стану взрослым сам», – и начинает доминировать над другими. Он никого не слушает, опирается только на себя и не признает никаких авторитетов. Обычно это довольно сильные морально дети, которые начинают «строить» всех остальных. Став взрослым, такой человек не может ни на кого опереться, он не умеет быть слабым и просить о помощи. Он сам по себе и один против всех.
Рефлексия
Проанализируй свое детство. Был ли в твоем детстве человек, к которому ты был искренне привязан? Что это был за человек? Давал ли он тебе тепло, нежность, заботу, принятие?
____________________________________
____________________________________
____________________________________
____________________________________
К кому ты обращался за поддержкой, когда тебе было плохо? Получал ли ты эмоциональную поддержку в такие моменты?
____________________________________
____________________________________
____________________________________
____________________________________
____________________________________
____________________________________
____________________________________
Успокаивал ли тебя кто-нибудь, когда тебе было страшно? Подбадривал ли тебя кто-то, когда у тебя что-то не получалось?
____________________________________
____________________________________
____________________________________
Был ли у тебя телесный контакт с родителями? Брали ли тебя на руки? Как часто тебя обнимали?
____________________________________
____________________________________
____________________________________
Как ты думаешь, есть ли у тебя эта травма? И если да, то насколько сильно она выражена в твоей жизни?
____________________________________
____________________________________
____________________________________
____________________________________
____________________________________
Несмотря на то что потеря и разлука относятся к одной и той же травме и имеют практически одинаковые последствия, я все же хочу обратить твое внимание на небольшую разницу между ними.
Травма потери формируется, когда значимый взрослый в жизни ребенка присутствовал, ребенок получал защиту и заботу с его стороны, привязанность к нему уже успела сформироваться, а потом этот взрослый неожиданно исчез – бросил ребенка или умер. Это довольно сложный вариант травмы привязанности, потому что такой ребенок получает очень мощную негативную установку: «Все, кого я люблю, рано или поздно меня покинут». У него формируется навязчивый страх потери близких ему людей, что в дальнейшем приводит к проблемам в личных отношениях.
Травма разлуки носит более легкий характер, в этом случае значимый взрослый в жизни ребенка есть, он заботливый и опекающий, ребенок к нему привязан, но в какой-то момент происходит долгая разлука – например, родитель попадает в больницу, ребенка отправляют на лето к бабушке или родитель уезжает в длительную командировку. Такой ребенок также впоследствии будет чрезмерно привязан к своим близким и будет бояться их потерять, но степень его тревожности, скорее всего, будет намного ниже, чем при полной потере значимого взрослого.
При этом степень травмированности ребенка будет также зависеть от возраста, в котором будет получена эта травма. Ведь чем ребенок младше, тем меньше ему нужно для того, чтобы почувствовать себя брошенным.
Если мы говорим о младенце, в его мышлении еще нет разницы между разлукой и потерей, поэтому для него, как только мама вышла за дверь, она исчезла. Следовательно, для младенца отсутствие мамы даже в течение одного дня может нанести серьезную травму разлуки.
Становясь старше, ребенок начинает понимать, что, если мама физически сейчас не рядом, это не значит, что она исчезла насовсем. Тем не менее разлука на неделю и более тоже может его травмировать, особенно если рядом нет другого взрослого, к которому он привязан (например, папы).
Если травма потери или разлуки сформировалась в раннем возрасте, то у ребенка начнут проявляться признаки тревожной привязанности: он будет бояться потерять своего значимого взрослого и потому может вести себя как «мамин хвостик» – стараться всегда держаться поближе к маме, сильно тосковать по ней в ее отсутствие, требовать подтверждения, что его любят, и прочее.
Став взрослым, такой человек ведет себя в отношениях так же тревожно – он ревнует, чрезмерно переживает о здоровье своего партнера, требует от него гарантий и готов очень многое прощать, лишь бы не остаться в одиночестве. У него может быть глубинный страх, что все, кого он любит, обязательно его бросят, что его партнер выберет кого-то другого или вообще умрет и оставит его в одиночестве. Если человек сталкивается с реальной потерей, то он может испытывать самое настоящее горе (такие люди очень тяжело переносят расставания), и при этом он может чувствовать гнев на тех людей, которые его покинули. Такое же поведение может наблюдаться и в детстве – дети с травмой разлуки могут очень сильно скучать по маме, когда она уходит на работу, весь день ждать ее прихода и не находить себе места. Но при этом, когда она возвращается, вместо радости они могут испытывать злость и обиду и даже набрасываться на нее с кулаками. Такое поведение ребенка вполне объяснимо – пока мамы нет, ему очень тревожно, он тоскует, не может расслабиться и весь день проводит в напряженном ожидании. И в итоге, когда мама возвращается, он, с одной стороны, очень рад ее приходу, а с другой – злится на нее за то, что она его оставила и ему было без нее так плохо. А так как справляться с такими противоречивыми чувствами ребенок еще не умеет, то он просто вываливает на маму все скопившееся напряжение и гнев.