– А если он кого-нибудь поцелует за ночь? – забеспокоилась Кира. – Тогда Яша навсегда останется со спящей душой.
– Я прошу прощения за спешку, но мы хотели бы найти его сегодня, Граал Кан, – добавил Свен.
– Хорошо, тогда я сам узнаю. Предлагаю вам пока отдохнуть у меня, выбирайте любые гостевые комнаты. Армас, ты со мной? – Отец вопросительно посмотрел на сына. – Ты давно не был на фабрике, там многое поменялось. Заодно посмотришь.
Армас встретил его настороженным взглядом:
– А мне туда можно?
Граал Кан хотел было что-то ответить сыну, но сдержался. Просто подошел к нему и похлопал по плечу:
– Давай. Поехали.
– Дополнительную охрану позовешь? – язвительно усмехнулся Армас.
Граал Кан вздохнул, молча покачал головой и вышел. После небольшой заминки Армас все-таки последовал за ним.
Когда дверь закрылась, Тати приложила ладонь к стене. Доронит тут же поддался ее воле: сквозь образовавшееся окно было видно ссутулившуюся фигуру Армаса, следующую за отцом.
– Граал Кан скучает, – тихо произнесла Тати, повернувшись к Свену. – Сердце его наполнено печалью.
– Да, Тати, ты права. Жаль, наш друг не понимает, что отец старается для его же блага.
Кира хотела спросить, почему Армас так ведет себя, но Тати резко сменила тему:
– Света устала. Долго не спала. Надо отдохнуть. Есть время.
– Да, пожалуй. Мне бы хоть пятнадцать минуток прикорнуть. Все-таки живший внутри монстр забрал много сил, – вымученно улыбнулась Света.
– А Кира хочет спать? – поинтересовалась Тати.
– Не-не. Вот у меня прямо ни в одном глазу, – поспешила отказаться Кира.
– Зря. Сон полезен, – зевнула старушка и взяла под руку Свету. – Пойдем, отдохнешь.
Тати с девушкой скрылись в соседней комнате, а Кира стала с интересом разглядывать дом.
– Здесь все из доронита? – провела она пальцем по гладкой столешнице.
– Да, – коротко ответил Свен.
– И картины? – Кира перевела взгляд на гигантские прямоугольные панно, висевшие по периметру комнаты. Казалось, они были полностью сделаны из металла. Золотистые, пурпурные, зеленоватые и серебряные нити складывались в изображения лесов и экзотических пейзажей. Только одна картина отличалась от других – это был портрет молодой женщины. Крупные черты лица, острые скулы и светлые волосы, отливавшие пшеничными и песочными оттенками. – И как вы это делаете?
– Художники работают с жидким доронитом. Добавляют пигмент, потом составляют картины. – Свен подошел ближе и тоже стал любоваться портретом, привлекшим внимание девушки.
– Интересно, кто это? – почему-то шепотом спросила Кира.
– Это мать Армаса, – тоже понизил голос Свен, будто их кто-то мог услышать.
– Красивая. Даже очень. Армас явно не в нее, – заметила Кира, но Свен не разделил ее мнения.
– К сожалению, в нее, – медленно проговорил он.
– Почему «к сожалению»?
Свен внимательно посмотрел на Киру, затем его взгляд смягчился, и он сказал:
– Мать Армаса – с поверхности.
– Хочешь сказать, что она человек? То есть лопарь? Или как вы там нас называете. – Кира изумленно переводила взгляд с портрета на Свена и обратно.
– Да.
– Но как так произошло?
– Могу рассказать, что мне известно. Мать Армаса звали Кайса. Она участвовала в экспедиции на Северный полюс. Ее группа попала в буран, сбилась с намеченного маршрута и заблудилась. Им было нечего есть и пить. Команда погибла бы, если бы они случайно не набрели на ход, ведущий под землю. Люди их встретили как дорогих гостей, обогрели, накормили. Один из наших законов звучит: «Будь гостеприимным к любому гостю, который не желает тебе зла». Кайса никому не хотела навредить, она хотела лишь выжить и спасти команду.
Среди людей, общавшихся с пришельцами, был Граал Кан. Я не знаю, что он там делал, возможно, пригнал партию новых магнисфер. Но как только он увидел Кайсу, жизнь его разделилась на «до» и «после». Он влюбился. – Свен сделал небольшую паузу и поймал очарованный взгляд Киры, которая уселась за стол и, подперев щеки, наблюдала за ним.
– Когда команду обогрели, накормили и после небольшого отдыха собрались отправить обратно, появился Граал Кан на магнисфере. На заднем крыле красовалась надпись: «Сейчас или никогда». Судя по всему, Кайса не страдала от недостатка авантюризма. Она забралась к нему за спину и умчалась в неизвестном направлении на глазах у изумленных экспедиторов. Вот ведь отчаянные, правда?
– Так романтично, – пропела Кира, но потом встрепенулась, – а ее команда? Они вернулись домой? Им ведь стало известно о вашем мире. Почему они потом никому ничего не рассказали?
– Они рассказали, я думаю, если смогли вернуться, – почесал затылок Свен. – Но кто им поверит? У них не было никаких доказательств. Вход в пещеру сразу уничтожили, чтобы никто не мог проверить слова горстки выживших из ума ученых. Мало ли какие могут быть галлюцинации у замерзших голодных людей? Да и дошли ли они назад?
– Мама у Армаса и вправду смелая. Вот что значит любовь. – Кира с трепетом посмотрела на металлическое панно. – А где она? Тоже крупная шишка, как и ее муж?
Свен изменился в лице, на лбу появилась глубокая морщина.
– Нет, она не живет с Граал Каном… Понимаешь, мать Армаса была из другого мира. Сначала наша жизнь ее очаровала. Тем более что они с Граал Каном по-настоящему души не чаяли друг в друге. Потом на свет появился Армас, долгожданный сын. И Кайса изменилась: она стала нервной, беспокойной. До этого ей удавалось сдерживать свои эмоции, вести себя тихо, не вызывая подозрений у местных. Ведь Граал Кан старался держать историю появления Кайсы в тайне от всех, даже сменил дом и переехал в другое поселение. Кайса притворялась человеком, настоящим человеком, не знающим зависти и злобы, а может, искренне хотела стать такой… Но от своих корней никуда не деться, сущность лопаря в ней так и осталась. И после рождения сына она перестала себя контролировать, часто внезапно становилась агрессивной.
– Может, у нее была послеродовая депрессия? – предположила Кира.
– Не знаю. Думаю, она просто стала самой собой. Наверное, Кайса всегда была такой: сильной, немного грубоватой, своенравной. Эта женщина привыкла полагаться лишь на себя.
– По-моему, не худшая черта.
– На поверхности – возможно, но не здесь. Ее поведение вызвало лишние пересуды. Граал Кан старался не выпускать ее одну из дома. Но разве утаишь в стоге сена зажженную свечу? Когда Армасу было пять лет, его отца пригласили на беседу в упреждающий преступления центр. Они предположили, что в Кайсу вселился изверг. Никто и подумать не мог, что она из лопарей. Граал Кан как добросовестный человек, уважающий законы, пообещал привезти жену на следующий день для обследования.
– И что же этот ваш добросовестный? Привез жену на закланье? – сердито проговорила Кира. – Ваша идеальность дурно попахивает.
Свен примирительно улыбнулся и покачал головой.
– У Граал Кана было очень мало времени на раздумье.
– Это его не оправдывает.
– Пока Армас спал, его отец отвез Кайсу к ближайшему проходу на поверхность. Они навсегда попрощались, и он пообещал ей заботиться о сыне, сделать все, чтобы Армас не пострадал.
– Значит, ее не ликвидировали? Но почему Граал Кан просто не мог признаться, что никакого изверга в ней не было? – возмутилась Кира.
– Ее все равно бы отправили на тест. Неизвестно, как бы она его сдала. А если бы она с ним не справилась? Тест бы показал, что она не человек. Не наш человек, – уточнил Свен. – Ее бы выгнали, а Армасу и Граал Кану досталось бы осуждение окружающих. Правление следит за тем, чтобы наш мир не заселялся иными, поэтому лопари не могут здесь долго задерживаться.
– Но у нее был шанс справиться, – упрямо продолжала Кира.
– А если нет? В первую очередь они подумали о сыне. Какое будущее ждало бы его? Они не готовы были рисковать, не хотели, чтобы он стал изгоем.
Кира понимающе кивнула:
– Не так уж идеально ваше общество… Бедный Армас.
– Он не может простить Граал Кана. Винит его в том, что не заступился за мать. И ненавидит ее за то, что сбежала.
– Откуда ты про них все знаешь?
– Армас мне сам рассказал, когда его поставили мне в напарники. Он вообще парень искренний. Еще одна черта, доставшаяся от матери. И ему часто приходится прилагать усилия, чтобы сдерживать свои эмоции.
– Значит, он пошел ловить извергов, потому что его мама где-то в нашем мире?
– Нет, не поэтому. Я думаю, Армас в худшем кошмаре не может представить, что ловит свою мать, обращенную извергом. Он стал охранником, потому что взбалмошный характер матери иногда дает о себе знать… У Армаса был друг. Ну, как – друг… Приятель, скорее. Он знал его всего ничего, но сильно к нему привязался. Понимаешь, Армас рос нелюдимым замкнутым мальчиком. Ему трудно было найти друзей. Он поступил учиться на архитектора, там познакомился с сокурсником. Энергичный, шустрый парень каким-то образом подобрал ключики к непростому характеру Армаса. А потом… У преподавателей начали пропадать вещи. Его друг доложил начальству, что это Армас тайком крадет чужое.
– Армас был вором?
– Как ты быстро поверила, – горько усмехнулся Свен. – Вот и отец Армаса испугался, что материнская кровь сыграла с мальчиком злую шутку. Но Армас уверял, что он ни при чем. Его спасла случайность. Один из преподавателей забыл в лекторской свои вещи, а когда вернулся, застал того «друга» копающимся в учительском столе. С Армаса сняли все подозрения, когда стало ясно, кто настоящий вор.
– Но зачем он наговорил на Армаса? Это же подло! Друг еще называется.
– Потому что это сущность изверга. Их души сплетены из зависти и злости. Если они не будут пакостить, то перестанут быть самими собой. И как бы они ни притворялись, как бы ни подражали человеку, надолго их не хватает.
– Он был извергом?
– Да. Вернее, лопарем, обращенным извергом. Пробрался как-то. Сообразительный был парень, обошел все ловушки. Да еще и решил задержаться в одном теле на долгий срок… Когда Армас узнал правду, он сильно негодовал. Отцу стало страшно, что эта импульсивность выдаст его происхождение, и, чтобы подстраховаться, он отправил его работать охранником на заставу. Подальше от людей.