– Конечно, человек нашей профессии должен уметь обходиться безалкогольными напитками. Если ему удается придерживаться овощной диеты, то это тоже идет на пользу. Но я не знаю, как смогу существовать без яиц и ветчины. О Господи, Мэри! Уже половина одиннадцатого. Посетители, должно быть, уже на пороге. Я приму сегодня несколько человек. Надо немного заработать.
– Мы слишком много тратим, Том.
– Да, нам пришлось испытать некоторые трудности. Но до тех пор, пока мы вместе, нам всегда удастся сводить концы с концами. В крайнем случае, о нас позаботятся.
– Кто позаботился о множестве бедных медиумов, которые потеряли способность работать?
– Винить следует богатеев, а не спиритуалистов, – горячо возразил Линден. – Меня просто бросает в дрожь при воспоминании о том, как некоторые аристократки обещают медиуму золотые горы за ответы на вопросы, а затем оставляют беднягу умирать в канаве. Несчастные Твидди и Соамс, а также остальные, кто вынужден проводить остаток дней в пансионе для престарелых и вспоминать о былых заработках, в то время как газеты трезвонят на весь мир о баснословных гонорарах медиумов. Почему фокусник, который занимается обычной имитацией, получает больше, чем все мы вместе взятые? Ведь к его услугам тонны реквизита.
– Не волнуйся, дорогой! – воскликнула миссис Линден и нежно прикоснулась к спутанной гриве волос на голове мужа. – Придет время, и каждому воздастся по заслугам.
Линден громко засмеялся:
– Во всем виновата моя валлийская кровь. Она дает себя знать во время вспышек гнева. Пускай фокусники получают свои грязные деньги, а богатеи крепко сжимают кошельки. Не понимаю, зачем им вообще нужны деньги. Они ведь все равно не знают, как ими распорядиться. Ах, если б у меня были их деньги…
В дверь постучались.
– Простите, сэр, внизу ожидает ваш брат Сайлес.
Супруги посмотрели друг на друга с выражением некоторого беспокойства.
– Опять проблемы, – заметила миссис Линден грустно.
Линден пожал плечами.
– Хорошо, Сюзан, – крикнул он. – Скажи ему, что я скоро спущусь. Дорогая, посиди с ним, я присоединюсь к вам через пятнадцать минут.
Время, которое назвал Линден, еще не истекло, когда он уже спустился в комнату, в которой обычно принимал посетителей. Его жена испытывала очевидные трудности, пытаясь вести светскую беседу с неожиданным гостем. Сайлес был не настолько крупным, как старший брат, но таким же круглолицым и ширококостным. Черты его лица казались более грубыми, на крупной голове вились такие же светлые жесткие волосы. Тяжелый подбородок Сайлеса был чисто выбрит. Гость сидел у окна, опустив тяжелые, покрытые веснушками руки на колени. Руки являлись важной составляющей мистера Сайлеса Линдена: он был профессиональным боксером и однажды боролся за титул в среднем весе. Изношенный твидовый костюм и истрепанные ботинки свидетельствовали о том, что лучшие дни его давно миновали. Сайлес существовал за счет подачек брата.
– Здорово, Том! – сказал он хриплым голосом. Затем, когда жена Линдена покинула комнату, продолжил: – Нальешь мне пару капель виски? У меня башка с утра раскалывается. Вчера я встретил старого друга в «Адмирале Верноне». Мы вспомнили золотые деньки…
– Извини, Сайлес, – произнес медиум, усаживаясь за стол. – Я не держу алкоголь в доме.
– Спирит не держит спиртного, – засмеялся Сайлес. – Помоги хотя бы деньгами. Я сам куплю себе выпивку.
Линден вытащил из ящика стола один фунт.
– Возьми, Сайлес. Пока у меня есть деньги, ты всегда можешь рассчитывать на мою помощь. Но на прошлой неделе я давал тебе два фунта. Неужели ты все истратил?
– Должен признаться, что истратил все до последнего пенни. – Сайлес сунул купюру в карман. – А сейчас, Том, я хочу поговорить с тобой серьезно, как мужчина с мужчиной.
– Да, Сайлес, я внимательно слушаю.
– Видишь это? – Сайлес показал на шишку, которая вздулась на тыльной стороне ладони. – Это кость. Смотри, она уже никогда не встанет на место. Это произошло, когда я ударил Керли Дженкинса в третьем раунде и выбросил его на пару минут за пределы ринга. В ту ночь я выбросил за пределы ринга себя на всю оставшуюся жизнь. Я могу участвовать в показательных боях и шоу, но для настоящего бокса я умер. Мое солнце закатилось навсегда.
– Тебе нелегко, Сайлес.
– Нелегко? Мне чертовски тяжело! Я не могу податься ни туда, ни сюда. Мне хочется заработать хотя бы пенни, но я не знаю как. Вышедший в тираж драчун никому не нужен. Мне остается подрабатывать вышибалой в клубе за выпивку. Что я должен сделать, Том, чтобы стать медиумом?
– Медиумом?
– Какого черта ты уставился на меня? Думаешь, я не смогу справиться с тем, с чем справляешься ты?
– Но ты не медиум.
– Перестань, оставь это для газет. Все останется в семье, между мной и тобой.
– Я не делаю этого. Я ничего не делаю.
– И получаешь четыре-пять фунтов в неделю. Хватит рассказывать байки. Тебе не удастся заморочить мне голову. Том, я не принадлежу к тем болванам, которые готовы платить любые деньги, для того чтобы посидеть часок в темноте. Давай обойдемся без обмана. Как ты это делаешь?
– Делаю что?
– Например, стук. Я видел, как ты сидел за столом, а стук раздавался из шкафа. Какой-то простофиля думал, что с ним говорит дух. Очень разумно постоянно удивлять этих олухов. Но как тебе это удается?
– Уверяю, я ничего не делаю. Все происходит помимо моей воли.
– Чушь собачья! Ты можешь довериться мне, Том. Я смогу обеспечить себя на всю оставшуюся жизнь, если стану этим заниматься.
Второй раз за утро валлийский темперамент медиума дал о себе знать.
– Ты бесчестный, бессовестный негодяй, Сайлес Линден! Именно такие люди как ты присоединяются к движению и порочат его доброе имя. Ты должен бы знать меня лучше. Как ты мог подумать, что я мошенник? Проваливай из моего дома, чертов плут!
– Не слишком ли много ты на себя берешь? – зарычал в ответ Сайлес.
– Убирайся, или я вышвырну тебя. Мне все равно, брат ты или нет.
Сайлес сжал огромные кулаки и секунду глядел на брата с угрожающим видом. Затем смягчился.
– Хорошо, хорошо, – приглушенно проворчал он, продвигаясь по направлению к двери. – Надеюсь, что смогу заработать и без твоей помощи. – Недовольство в очередной раз взяло верх над благоразумием. – Ты чертов мошенник. Я отплачу тебе той же монетой.
Тяжелая дверь захлопнулась за его спиной.
Миссис Линден бросилась в кабинет к мужу.
– Мерзавец! – воскликнула она. – Что еще взбрело ему в голову?
– Он желал, чтобы я наставил его на путь истинный и помог стать медиумом. Сайлес полагает, что все это разновидность фокусов, которым легко научиться.
– Болван. Замечательно лишь то, что он не посмеет больше сунуться сюда.
– Не посмеет?
– Если он вдруг появится здесь, я захлопну дверь перед его носом. Подумать только: он смеет расстраивать тебя! Посмотри, ты весь дрожишь.
– Полагаю, что я не смог бы стать медиумом, если бы не был столь взвинченным и напряженным. Только поэты обладают подобным темпераментом. Но это качество не слишком полезно вне работы.
– Я вылечу тебя.
Миссис Линден положила свои маленькие огрубевшие ладони на высокий лоб мужа и замерла на мгновение.
– Так лучше, – произнес медиум. – Очень хорошо, Мэри. Я выкурю сигарету на кухне. Это окончательно приведет меня в чувство.
– Вряд ли, к тебе пришел посетитель, – миссис Линден выглянула в окно. – Женщина. Ты готов принять ее?
– Конечно, я полностью пришел в себя. Проведи ее в дом.
Секунду спустя в кабинете показалась бледная, закутанная в черное женщина, чей облик был красноречивее слов. Линден жестом указал ей на кресло, которое стояло в тени, вдали от окна. Затем бросил взгляд на свои записи.
– Вы миссис Блаунт, не так ли? Вам назначена встреча?
– Да… я хотела спросить…
– Пожалуйста, не спрашивайте меня ни о чем. Вы сбиваете меня с толку.
Линден стал пристально всматриваться в посетительницу своими большими серыми глазами, которые смотрели скорее вокруг и сквозь, чем на нее.
– Очень разумно, что вы пришли… Очень разумно. Некто стоит рядом. Он желает передать срочное сообщение… откладывать больше нельзя… Я знаю имя: Френсис… да, Френсис…
Женщина всплеснула руками.
– Да, да… это он.
– Темноволосый джентльмен, очень грустный и очень искренний. Он будет говорить. Он должен говорить. Это срочно… Он говорит: «Колокольчик». Кто это Звенящий Колокольчик?
– Да, да, он называл меня так. О Френк, Френк, поговори со мной! Поговори!
– Он говорит. Его рука покоится у вас на голове… «Колокольчик, – сказал он. – Если ты совершишь задуманное, то между нами возникнет пропасть, которую невозможно будет преодолеть за долгие годы». Это что-то значит для вас?
Женщина подпрыгнула на месте.
– Это значит так много! Мистер Линден, это был мой последний шанс. Если бы я его провалила, если бы поняла, что навсегда потеряла его, то отправилась бы искать Френка. Сегодня вечером я собиралась принять яд.
– Слава Богу, я успел спасти вас. Это ужасно, мадам, порвать с жизнью. Подобный поступок нарушает законы Природы. Нарушителей ожидает наказание. Я счастлив, что успел спасти вас. Он хотел сказать вам что-то еще. Его послание гласит: «Если ты останешься жить и будешь выполнять свои обязанности, то я буду рядом с тобой, гораздо ближе, чем при жизни. Я буду охранять тебя. Тебя и троих наших малышей».
Превращение казалось волшебным. Бледная, измученная горем женщина, которая вошла в комнату, стояла перед медиумом с горящими щеками и радостной улыбкой на лице. По ее щекам текли слезы, но это были слезы радости. Она хлопнула в ладони и сделала несколько конвульсивных движений, словно пританцовывала.
– Он не мертв! Он жив! Как он мог умереть, если он говорит со мной и обещает охранять меня? Как замечательно! О, мистер Линден, что я могу для вас сделать? Вы спасли меня от позорной смерти. Вы вернули мне мужа. Вы обладаете божественным даром!