Разворачиваюсь и бегу к Хромому. Им сейчас тяжело. Позиции не нарушили, но уже половина перешла в ближний бой и проигрывает. Вижу, двое ранены, лежат сейчас в крови. Товарищи отдали им огнестрел, а сами вытащили клинки. Должны продержаться. Всего шесть гоблинов осталось. Двое из которых сейчас атаковали левый фланг. Степан там был весьма кстати. Втроём они затыкают их. А вот Хромому нужна помощь. Бегу к нему.
Четверо раненых, но свирепых гоблинов против Хромого и его товарища на ногах. И двое раненых на земле, что ведут прицельный огонь. Относительно прицельный, но хоть отвлекает противника.
Есть ещё я, который мог бы напасть со спины. Убью одного, а дальше чистая удача. Не-е-е. Зачем всецело ей доверять, если есть калаш, а у меня сейчас есть немного энергии. Я всю жизнь был физиком. Умею разгонять свою силу и увеличивать пределы. Вот и сейчас кричу: «Автомат!» а сам тем временем, обращаюсь в душевный план, чтобы напитать мышцы и кости силой. Один год, второй, третий, четвёртый и пятый с натяжкой. Больше не могу. Гоняя энергию по телу, я сейчас по силе как десятилетка. Уже лучше, хоть калаш не выроню.
Хромой бросает автомат, а я с трудом, но ловлю. Затвор, предохранитель и огонь.
Калаш — это всё-таки вещь. Даже так. ВЕЩЬ. Особенно на ближней дистанции. Гоблины рычали, кричали и пытались до меня добежать, но куда уж там. Я целил исключительно в голову, точнее по глазам. Тело болело от отдачи, пальцы онемели. Но дело своё я сделал. Тридцать патронов минус, трое гоблинов минус, один тяжелый — почти минус, энергия плюс. Но это уже не важно. Отбрасываю калаш, достаю рапиру и кричу:
— Все подошли к нему!
Те, кто мог ходить, подошли. Парни с левого фланга победили без потерь и также были тут. Со стороны это было нечестно и неправильно. Одного уже умирающего гоблина окружили семь детей и сейчас без колебаний воткнули свои клинки тому в спину. Разменяли жизнь живого существа на энергию. Словно звери. Не люди. Для меня это давно уже не дилемма, не моральный выбор. Я был там, где твари из порталов устраивали настоящий геноцид человечества. Для себя я тогда уже всё решил. А эти дети решили для себя сейчас. Сражайся или умри.
Колизей встретил нашу победу не сильно радостно. Похоже, многие поставили на смерть одного из нас и проиграли. Но лучше пусть они проиграют, чем один из нас умрет.
Поднимаю рапиру. Сила ещё теплится в мышцах, так что я подхожу к калашу и также поднимаю его над своей головой. Ну что, заведём толпу? Начинаю стучать рапирой по калашу и скалиться. Морда в крови, но зубы белые. Контраст — это нам и нужно. Парни также поднимают своё оружие и стучат.
Звон за звоном, мы разжигали в людях огонь, и они поддержали нас. Сначала хлопками, а потом и криком. Люди забыли о проигрыше и чествовали нас. Это был наш триумф. Наша победа. Наша свобода. Весь колизей в этот момент был наш.
Глава 6. Хочу свести
И что мы получили по итогу? После минуты славы дверь позади нас открылась. Вышли мордовороты, забрали оружие и вывели нас в коридор.
— Старшие дают вам право посещать Город под подошвой и Яму. Вы теперь не имеете ничего общего со Старшим. Отношение к вам будет нейтральное. Дорогу в столицу сами найдите. — после этих слов охрана покинула нас, и тут у парней сдали нервы. Кто заржал, кто заплакал, кто просто плюхнулся на пятую точку, кто стал меня обвинять. Последние вообще странные. В общем, выпускали стресс, как умели.
Когда истерика закончилась, я взял слово.
— Я никого не держу. Любой из вас может вернуться к Старшим. Заработать авторитет в их глазах. Повторюсь, я никого не держу. Но если вы со мной, то и я с вами. Мы либо вместе добьёмся величия, либо сдохнем. Но сдохнем вместе. Я вас не бросил и не брошу. Ваша беда — моя беда. Но также и в другую сторону. У меня большие планы. И часто вам придётся рисковать жизнью. Я дам вам силу, дам возможности, и вам решать, брать или не брать.
Взял небольшую паузу, чтоб заглянуть каждому в глаза. Это важно.
— Хромой. — я обратился к их главарю. — Тебе принимать решение. Ты командир своей группы. Обсудите ещё раз, потому как назад дороги не будет. Если впоследствии кто-то решит меня предать, я того убью. Да, жёстко, понимаю, но по-другому быть не может. Хорошо подумайте и найдите меня, как будете готовы.
После этих слов я развернулся и пошёл на выход. Они что-то говорили, даже спорили, но меня это не касается. Я сделал своё дело, дальше они сами будут решать. Мне нужно отдохнуть. Тело не готово к таким нагрузкам.
Дорога назад заняла двадцать минут. Ничего сложного, если знаешь систему проходов в канализации. А Жанна мне любезно всё показала. Коридоры были узкие и тёмные, стены покрыты плесенью, воздух был затхлым и сырым. Иногда на пути попадались скрипучие металлические двери, ведущие в неизвестность. На стенах виднелись старые знаки и стрелки, которые помогали ориентироваться в этом лабиринте.
Последние шаги, и я толкаю железную дверь. Она открылась с громким скрипом, и я почувствовал прилив свежего воздуха. Вечерело, и улицы столицы начали пустеть. Тени удлинялись, и вечерние звуки стали тише. Свежий воздух опьяняет. Это всё я успел заметить до того, как мой взгляд упал на Хромого и его парней, которые меня уже ждали.
— Так и знал, что есть путь короче! Вот Жанка, коза. — говорю я и начинаю смеяться. А парни смеются в ответ. — Ну, значит дальше двигаемся вместе по жизни. Пойдёмте, надо вас на работу устроить.
— Чего? — смех как рукой сняло. Лентяи, что ли? — Работы боитесь? Не стоит. Для осуществления моих планов вы должны быть частью общества, а не отщепенцами. Так что, все за мной. Хромой, руководи.
Я прошёл через них, а они уже следом. Их шаги гулко отдавались по каменным плитам, и я слышал их тяжёлое дыхание и уставшие вздохи. Пыхтят там сзади что-то. Ничего. Тяжело в учении, легко в бою.
Идти по главной улице до магазина Павла было чревато проблемами. Семь мальчишек, в крови, возбуждённо спорящих друг с другом. На нас обратили бы внимание. А значит, мы идём дворами.
— Ты видел, как я ему в голову попал? Лучший выстрел. — бахвалился один.
— Что ты несёшь? Это я в него попал. Хромой, рассуди! — второй с ним спорил.
— Я не Хромой! Может тебе в бубен прописать?
— Но Мелкий так говорит… — стрелки кидать любой может. Балбес. Придется отвечать.
— Другого имени ты себе пока не заработал. Так что будешь Хромой. И вообще, дисциплина у тебя страдает, так что держи задание. Найди возможность и купи книгу штаб-генерала Наумова «Искусство военной дисциплины», понял?
— Купить книгу? — Хромой кажется дар речи потерял. Ох уж эти дети. Нахватались атмосферы преступной жизни, а мне их на путь истинный наставлять. Уму-разуму учить.
— Да, книгу. Не справишься, значит сложнее задач тебе ставить нет смысла.
В этот момент мы вышли из переулка к магазину Павла и остановились. В этот раз вечернее время не помешало образоваться столпотворению охранников и машин. Похоже, уголь нужен всем и быстро. Отлично. Но туда нам пока ходу нет.
— Ну что, идём? Жрать уже охота. — Хромой похоже высказал волю своих парней.
— Так, планы меняются, идём ко мне домой. Там всё зависит от вас, покормят вас или нет.
Парни сначала обрадовались и шли весёлой толпой за мной, а потом, кто-то, кажется Степан, догадался, зачем я их веду. И всё рассказал. Шум стих. Идут угрюмые.
Собственно, мы подошли к моему дому. Парни остались позади, а я подошёл и постучал. Через несколько секунд выглянул Степан и среагировал молниеносно. Раз и я уже в доме, а дверь с хлопком закрыта.
— Сильно побили? Стоять можешь? — вопросы посыпались потоком, да ещё и Алёнка присоединилась. Носятся вокруг меня. Дети заплакали. Дурдом. Но я понимаю, что произошло и как я выгляжу со стороны. Весь в крови, зелёной и своей. На улице меня окружали такие же испачканные и угрюмые мальчишки. Кстати, Степан их, похоже, узнал. Поэтому так стремительно дверь закрыл.
— Всё хорошо. Степан, пойдём со мной. Нам надо выйти из дома. — говорю я, но куда уж там. Как куры наседки. Конечно, приятно. Искренняя забота, но всему своё место. Черпаю немного силы из душевного плана и использую Голос:
— Всё успокоились!
Ну вот, энергию потратил, да ещё и голос сорвал. Не готово моё тело. Пока не готово.
Приближаюсь к уху Степана и шепчу:
— Ничего не бойся, пойдём на улицу. — после чего разворачиваюсь и иду на выход. Степан немного контужен, но это нормально после Голоса. Идёт, еле ноги передвигает. Остальные молчат и просто смотрят нам вслед.
На улице парни не разбежались, уже хорошо. Выставляю Степана перед собой. А он смешной такой, руки поднял, готовый к драке. Нет, брат, воевать не придётся. Махаю головой, а парни начинают.
— Это… Мы были не правы. Прости нас, что избили тебя.
— Да, ты, кстати, держался молодцом, вон Груздю штакетник подправил. — вперёд вытолкнули парня восьми лет, который показал, что у него нет переднего зуба.
— Я не в обиде. Хорошо держался. — немного прошепелявил тот.
— Мы все извиняемся. — сказал Хромой и остальные парни закивали головой.
Брат медленно повернулся ко мне и прошептал:
— Что происходит, Макс?
— Всё хорошо, брат. — это уже я шепчу ему на ухо, громче говорить всё равно не смогу. — У нас есть работа, которой их можно занять на часик?
— Ну так ты и сам знаешь, дрова нарубить и натаскать.
— Отлично, командуй ими. Как закончите, приходите в дом.
Устал я. Пойду помоюсь и решу проблему с едой.
Зайдя домой, Алёнка уже пришла в себя и сейчас расхаживала со скалкой из стороны в сторону. Боевая девчонка. Увидела меня, подлетела и стала снова проверять всё ли со мной в порядке. А ещё хотела побежать выручать брата, но я её остановил.
— На улице все хорошо. Я иду мыться, парни колют и таскают дрова. У нас найдётся кусок хлеба им за помощь? — девушка кивает. — Отлично, через часик они придут. Парни нормальные, не стоит их бояться. Хорошо?