— Во что же ты ввязался, Максимилиан?
Пожимаю плечами и иду на улицу. Тело справится с помывкой само, а я пока подумаю. Ухожу сознанием в свои чертоги, пока тело раздевается.
Начало с энергией положено. Навыки мои никуда не делись. Усиление тела и Голос работают, хоть и тело не справляется. А ещё, энергии не хватит, чтобы сделать даже самую простую печать. Жаль. Но надеюсь, получится ещё раз спуститься в Яму. Там же можно и денег заработать на ставки на себя. Отлично, решили. Что ещё? Усиление тела при текущих запасах у меня всего на два раза и то, с натяжкой. Ладно, буду копить, а то фиг знает, что там ещё может со мной приключиться. Так, план есть, анализ проведён, можно и водичкой насладиться. Возвращаются в реальность.
— Ох ты ж! Холодная! — насладился, блин. Зато взбодрился.
Выхожу и вижу снова чистые вещи. Алёнка молодец. Начинаю прикипать к ним. И разве это плохо? Ну и я думаю, что нет.
Ну а дальше ожидание. Степан с гоп-компанией заходят шумно через тридцать минут. Похоже, обиды ушли. Алёнка суп подогрела. Аромат стоит шикарный. Парни уже слюни пускают от голода, но сестра с возмущением погнала их мыться. Воняли они, чего уж там. Да и тарелок в доме не хватит на всех, так что, пока кто-то мылся, другие ели. Тяжёлый день завершился в шуме и гаме.
— Куда же мне вас положить? — Алёнка думает, что они останутся на ночь, но у нас ещё много дел. Павел должен был уже закрыть магазин, а нам нужно к нему. Поэтому впереди был ещё один бой. Вырваться из крепких лап семьи и уйти в ночь.
— Да сколько можно?! Ты ведь ещё маленький ребёнок. И вечно возвращаешься еле живой. Не пущу! — стоит, зло на меня смотрит. Дорогу преградила. Смешная она всё-таки. Парни глазами хлопают, не знают, что делать. Я особо и говорить не могу. Спасение пришло от Степана.
— Ну чего с ним случиться, Алён? Вон, парни же с ним идут. Да и маме… В общем, пусть идёт. Пропусти.
— Ты же его старший брат! Ты-то о чём думаешь?
— Думаю, что он вернётся живой и здоровый. Так ведь, Макс? — и смотрит на меня. Киваю в ответ. — Вот видишь.
— Вижу! Знаешь, что я вижу? Ты идёшь с ними. И если он пострадает, я тебе говорю, откручу.
— Чего? — это уже я у своей голове. Мне этого счастья не надо, но думаю можно чуть скорректировать планы. Заодно и Степана устрою по жизни. Они там спорят, но похоже это сражение за Алёной. Собственно, нас теперь восемь, и мы толпой идём к Павлу. Вот он удивится.
Пока мы шли, я опять решил подумать. Кстати, много думаю. Может, это возраст даёт о себе знать или характер у меня такой. Вот сейчас я шёл и думал про Павла. Если у меня все выгорит с ним, то можно даже часть планов перекроить под новый лад. Воспитать парней под себя, сделать из них преданную гвардию легко, если они с самого начала с тобой. Да, пожалуй, так и поступлю.
Пока я думал, мы подошли к магазину. На улице была уже ночь, освещение слабое. Павел ещё не спит, судя по свету в окнах. Стучимся.
Торговец долго не открывал, а когда все-таки дверь открылась, на пороге стояла Ольга. Глаза пылают синим цветом. И чего она такая нервная?
— К Павлу. По записи. — шучу я. Понимаю, что шутка так себе, но юмор ведь все двери открывает? Не считая взрывчатки. Или заряженного пинка. Или МАЗовской хлопушки. Или… Что-то меня понесло. — Пропускай давай, чего встала?!
— Не хами. — угрожает, интересно. Но сзади появляется Павел в домашнем халате и открывает шире дверь.
— Максимилиан, вернулся кормилец. Да ещё и не один. — внимательно рассматривает каждого позади меня, после улыбается, как кот, видя сметану. — Заходите, чего стоять. Доча, пропусти.
Девушка посторонилась в сторону, а глаза стали нормальными.
— Макс, это был фурор. Я, конечно, и сам не против создать ажиотаж, но чтобы настолько. Ух. Я даже рискнул и чуть повысил цену, и знаешь, всё скупили. Когда ещё запасы МАЗовского угля в столицу прибудут?!
Пока он говорил, парни зашли и стали осматривать магазин. Кажется, они хотят стянуть то, что плохо лежит. Но Оля блюдит и уже даже дала по рукам одному из парней.
— Всё как ты и говорил, ко мне пришли те, кто думает, что это мы замешаны во взрыве угля. Сначала законники, а после и криминал. Но, как ты и сказал, Оля была всегда при мне, так что побурчали да свалили.
— Да, криминал уже вышел на исполнителей. Кстати, знакомься с ними. Они теперь работают у тебя в лавке. Представьтесь.
Пока они вразнобой называли имена, Павел, кажется, завис. Такого уговора не было, я его понимаю. Сейчас стоит и обдумывает, что сказать и сделать. Правильный подход. Только молчание затянулось.
— Так, а это Степан, мой брат. Также будет работать у тебя, как и я. Все на полставки, плати справедливо. Жить все, кроме меня и Степана, будут тут. Периодически будем отсутствовать, но официально, для законников, мы всегда в твоей лавке. Понял?
— Отец… — девушка была не на шутку обеспокоена. Она двинулась к нему, когда он поднял руку и с улыбкой сказал:
— Конечно. Завтра вас оформлю. Документы у всех есть? — Степан, который Шпингалет, и Хромой отрицательно покачали головой.
— Мы детдомовские. Сбежали уже давно. А парни из местных.
— Ничего, всё решим завтра. Оль, расположи ребятишек. Мы пока с Максимилианом поговорим.
Сторонний наблюдатель мог бы спросить: «А не слишком ли легко Павел согласился? Это ведь подозрительно или в какой-то мере наивно.» Я ему в таком случае ответил бы, что Павел деловой человек, он взвесил все риски и понял, что прибыль перевесила все возможные проблемы.
Я сел на диван, Степан остался с нами и сейчас просто ходит и смотрит на товары. Павел налил себе выпить и достал толстую папку, с которой и подошёл ко мне.
— Я собрал информацию, это все мы можем закупить. С текущим капиталом, я взял на себя смелость и повысил ценовую категорию товаров. Ознакомься. — папка легла рядом со мной, а я лишь положил на неё ладонь. Павел отпил алкоголь, судя по запаху. Ждёт, что я начну читать, но не сейчас.
— У нас была договорённость. Я показываю, что со мной можно иметь дело, а ты, в свою очередь, добиваешься моей мамы. Дело сделано, что на любовном фронте?
На слова про маму Степан замер, а после выразительно на меня посмотрел. Вижу, хочет что-то сказать, но я качаю головой. Сейчас ход Павла.
— Да с этим нет никаких проблем, кто она, а кто я? — он засмеялся, а после смутился и извинился. — Сделаю, не переживай.
— Ну вот когда сделаешь, тогда и поговорим о том, что находится в этой папке. И мой совет: постарайся не закупаться сам. Мне бы не хотелось опять твой капитал с колен поднимать. Сделай своё дело.
Я поднимаюсь и направляюсь на выход, Степана беру с собой.
— Стойте, ну куда же вы. Ночь же на дворе. А если с вами что-то случится?
— Ну так проводи нас, заодно и с матерью познакомишься, без лишних сложностей.
— А кто проводит меня? Оля-то вон, за пацанами следит.
В прошлый раз моё мнение о нём поменялось. Он смог постоять за себя. А тут опять. Трус. Промышленный район, конечно, не место для расслабленных прогулок, но это не значит, что нужно до восхода солнца с оружием в руке под дверью сидеть. А пофиг. Пожимаю плечами и иду дальше. Время действительно позднее, нужно отдохнуть и достать документы на нас со Степаном.
Мы успели пройти пару перекрёстков, когда услышали тяжёлые шаги за спиной. Это был Павел. Он приоделся и взял клинок, который при беге стучал ему о сапог. Возможно, он и не трус. А возможно, прибыль не хочет упускать в виде меня. Кто знает, чужая душа потёмки.
Когда мы добрались до дома, мама открыла дверь. Павел улыбнулся и заговорил первым.
— Доброй ночи, мадам. Не ваши дети? Смотрю, гуляют в такое время, да без присмотра. Решил помочь и проводить. Меня, кстати, Павел зовут.
Девушка, которая моя мама, выглядит сильно уставшей. Как при первой встрече, так и сейчас, её сильно выдают глаза. Конечно, она не уродина, но таким внешним видом может по ночам людей шугать.
Она пропускает нас в дом, говорит спасибо и почти закрывает дверь перед лицом Павла.
— Постойте, а как же угостить чаем?
— Время позднее для чая. Потом на обратном пути ещё обоссыте чей-то угол. Зачем вам этот стыд. Прощайте.
Всё. Дверь закрыта. Мама ведёт нас умываться. Я в принципе понимаю, что сейчас произошло. Какой-то мужик с оружием. В дом хочет попасть с детьми. Старый дурак. Куда я лезу в дела любовные. Когда я последний раз кого-то добивался, столица в другом месте была. Пока я думал, мы умылись, разделись и по матрасам улеглись.
Степан, что молчал все это время, подвинулся ко мне и тихо сказал:
— Вроде он не плохой. Ладно, одобряю твой план. Может, мама станет как раньше.
Не знаю, про какой он план говорит, но я ему ничего не говорил. Сделал свои выводы и одобрил их. А так как он старший брат, точнее первый ребёнок, он ещё видел её до затухания. Поэтому тоже хочет сосватать ей Павла. Правда, наши цели немного разные. Но главное, все получат то, что хотят. С этими мыслями я и заснул.
Удивительное дело. В этот раз мне снились мои похороны. Очень много народу, все горюют. Аж сердце щемит. Я к ним подхожу, а они плачут от радости.
— Маразматичный старик сдох. Теперь можно вздохнуть полной грудью.
Что они такое говорят? Словно я тиран им жизни не давал. Но ведь это они мне кровь портили. Молодые говорили: «Деда, ты ничего не понимаешь.» А старшее поколение Самойловых твердили, что моё время ушло и сейчас так дела не делаются. Что бы они понимали! Я вам ещё покажу! Слышите? Покажу!
Проснулся, крепко сжимая правый кулак.
— Я вам ещё покажу! — тихо пробормотал я.
— Что ты покажешь? Как надо спать до обеда? Вставай давай, лежебока. — опять Алёнка. Пытаюсь встать, а не могу. Здравствуй, откат от перегрузки тела. Вчера ещё на остаточном признаке держался, но сейчас уже всё. Лежу. Правда, лежебока. Ладно. Сегодня будет выходной у меня. Как-нибудь соскребусь с матраса и помогу по хозяйству. А дел было много. Как мне рассказала Алёнка, Степан не мог меня добудиться. Я стонал во сне. Ну да, не каждый день похороны снятся. Так что мой старший брат убежал на работу, а сестра похвалила меня, что я устроил и себя, и брата к купцу. Хоть немного матери поможем.