Тело горит от ожогов, но оно того стоило. Лучше сразу таких людей убирать. Конечно, когда я выйду отсюда, меня ждёт род Потехиных. Они обиду точно не забудут, но к тому времени, я смогу прокачаться и тогда уж посмотрим, кто кого.
— Ну зачем ты так? — когда я вошёл в комнату, спросил меня парень с книгой. — Держал бы себя в руках, ничего бы этого не было.
Он указал сначала на меня, а после на сгоревшую дверь и прокопчённый коридор. Кстати, комбинезон оказался термостойкий, в отличие от моих рук и головы. Хороший первый день, обгореть успел.
— Я всё понимаю, ты ребёнок и многого не понимаешь, но совет от старшего товарища: лучше держи язык за зубами. А то он тебя однажды в могилу сведёт, — после чего парень пошёл открывать окна, вонь стояла удушливая.
— Хороший совет, знать бы, от кого я его получил, — сказал я.
— Николя Доверне, — слегка кивнул головой мне, после чего лёг на кровать и снова стал читать книгу. Французом неожиданно оказался. Хотя по виду и не скажешь. Да и акцента нет.
— Приятно познакомиться. Если есть ещё советы, милости прошу.
— Только один. Заводи друзей, а не врагов. Так жить проще.
— Некоторые друзья хуже врагов. Но раз ты предлагаешь, то я согласен. Так и быть, буду тебе другом, — шучу я.
— Чего? — парень аж подскочил с кровати. — Я не это имел в виду. Не так выразился. Мой русский ещё не совершенен…
— Поздно, слово не воробей, вылетит — не поймаешь, — назидательно поднимаю палец вверх. Вообще забавно за ним наблюдать. Он так переполошился. Может, это особенность его культуры? Но вообще, за другими французами такого не замечал. Дальше он стал говорить на французском, но мне-то что, я его всё равно понимаю.
— Да как же так?! Я же не то имел в виду… Отец меня убьёт! — тараторит. Волнуется. Вспотел даже, бедолага. Ну а я что? Не злодей же какой, начал громко смеяться, чтобы привлечь его внимание.
— Да шутка это была. Шутка. Успокойся. Словами никого дружить не заставишь. Понимаешь? — сам не заметил, как перешёл на французский.
— Интересные у тебя таланты, Максимилиан, — Клементина пришла, и на мгновение у неё глаза вспыхнули синим. Быстрое сканирование. Девушка сильна, по крайней мере по навыкам и умениям. — Пойдём в лазарет. Парней я отправила на занятия, а тебе нужно восстановиться после ожогов.
— Хорошо. До встречи, Николя, — и помахал озадаченному французу, после чего последовал за девушкой. — Быстро ты с ним управилась.
— У меня большой опыт работы с такими, как Антон. Но ты будь осторожнее. Не все будут столь терпимы к твоим выходкам, — пронзительно посмотрела она на меня, показывая, что всё поняла.
Дальнейший наш путь пролегал вглубь огромной территории академии. Мы прошли казармы, обогнули стрельбище, и за огромной оружейной находилось белое здание лазарета. Стены здания были покрыты свежей краской, а окна были большими и чистыми. Вход окружали аккуратные клумбы с цветами.
Мы вошли внутрь и направились к дежурной. Девушка заполняла бумаги, но как только мы подошли, сразу обратила на нас внимание.
— Ожоги, голова и руки. Что-то ещё? — спросила дежурная.
— Нет, только это, — вместо меня ответила Клементина. После чего девушка-дежурная быстро набрала что-то на приборной панели.
— Ага, вам на второй этаж, двести двенадцатый кабинет.
Мы поднялись выше по лестнице и вышли в длинный коридор. Найдя нужную комнату, Клементина постучалась, а после, пропуская меня вперёд, зашла.
— Снимай комбинезон, ложись.
В палате находился мужчина тридцати лет, с кольцом рода Маликовых. Известные лекари. У него были светлые волосы и добрые голубые глаза, на его лице играла мягкая улыбка. Он был в белом халате.
Я разделся, лёг, после чего он коснулся моего лба. Лечебная энергия, подобная патоке, окутала меня. Тем временем, в комнату зашла медсестра и стала аккуратно отдирать сгоревшую кожу. Был лёгкий дискомфорт, но лечащая энергия убирала все беспокойства.
Пока они лечили меня, мне вспомнилось прошлое. Во время военных конфликтов наличие лекаря в группе означало, что мы наверняка вернёмся живыми домой. Их помощь неоценима. Но если их не было, то тогда уж мазовские мази и другие медикаменты с меньшим эффектом спасали. Но лекари лучше. Работают быстро и даже приятно для пациентов. Даже сейчас, десять минут, и ожоги, которые оставили бы на мне след на всю жизнь, полностью сошли. Здоровая кожа, как у младенца. Свел весь урон Потехина к нулю.
— Всё готово, — сказал лекарь, убирая руки. — Ты в порядке.
— Спасибо, — поблагодарил я, ощущая, как боль и дискомфорт полностью ушли.
— Одевайтесь и будьте впредь аккуратнее, — сказал лекарь, после чего он и медсестра вышли из палаты.
— Ну вот, как новенький. Пойдём, устрою тебе персональную экскурсию по объектам академии. А после успеешь на одно занятие по владению клинком, — предложила Клементина.
Мы вышли из лазарета и прошли ещё дальше. Территории огромные, и тут уже встречались те, кто ездил на небольших машинах, типа джипов, без верха. А мы шли пешком.
— Когда станешь сильнее, даже десятки километров для тебя станут лёгкой прогулкой, — и ведь не поспоришь. Сам через это проходил. Но лень то никто не отменял.
Дальше мне показали карьер, аномальную зону с сотнями порталов внизу. Тренировочный полигон, который мне действительно был интересен, оказался закрыт для меня до второго месяца обучения! Ну что за невезение.
Также через пару часов ходьбы, за которые я изрядно вымотался, мы дошли до климатических зон. Четыре куполообразных гигантских здания предназначены для отработки навыков в сложных для человека условиях. Это будет доступно для третьего месяца моего обучения.
Четыре зоны. Первая — жара, с песками и площадками, где температура доходит до сотни градусов по Цельсию. Всё здесь было создано, чтобы моделировать самые экстремальные условия пустынь и горячих аномалий.
Вторая зона — холод, напоминающий Арктику, с ледяными ветрами и снегопадами. Температура здесь опускалась до минус семидесяти градусов, создавая условия выживания в самых холодных уголках планеты.
Третья зона — вода. Подводные гроты, где давление искусственно повышено, а водные потоки создают невероятное сопротивление. Здесь можно было научиться ориентироваться и выживать в подводных аномалиях.
Четвёртая зона — ветра, где бушевали ураганы и смерчи. Сильные воздушные потоки могли поднять человека в воздух или бросить о стену, обучая управлению полётом и выживанию в условиях сильнейших бурь.
— Вот эти зоны вам пригодятся для тренировок в самых суровых условиях. Но это будет только на третьем месяце обучения, — пояснила Клементина. — Сейчас же ты можешь сосредоточиться на основном курсе и своих занятиях.
— Понял, — кивнул я. — Спасибо за экскурсию.
— Пожалуйста. Теперь идём на занятие по владению клинком. У нас замечательные инструктора, они научат тебя всему, что нужно. Правда, есть у меня подозрения, что ты и это уже умеешь. — сказала она с легким прищуром и повела меня обратно к основным зданиям академии.
Клементина по пути обратно перехватила джип, и мы вместе, с ветерком добрались до тренировочной площадки.
— Слушайся инструктора. После занятия можешь делать всё, что захочешь. Но в рамках правил, которые вы должны будете выучить. Но это позже. Я завтра в восемь утра за вами зайду. Получите от меня расписание. В общем, не скучай, — после чего девушка ушла.
Площадка для рукопашного боя была асфальтирована. Под навесами располагалось холодное оружие. На площадке ходил рослый мужчина с деревянным длинным мечом. Он был примерно сорока лет, с крепким телосложением, коротко стриженными волосами и резкими чертами лица. Его движения были отточены и уверены когда он показывал удары. Но в остальное время, он ходил расслаблено и внимательно за всем следил.
Вокруг, по парам, стояли ученики различных курсов. Были там и мои ребята. Они стояли чуть особняком и выглядели уставшими. Кажется, первое занятие для них прошло тяжело. Также тут был и Николя.
Прохожу через всех к наставнику и говорю:
— Здравствуйте, позволите присоединиться?
— Почему опаздываем?! Двадцать кругов вокруг площадки! — хорошее начало. Но меня тренировками не испугаешь. Побежал.
Пока бегу, наблюдаю, чему он учит ребят. Инструктор обучал основам имперской школы фехтования: правильной стойке, базовым ударам и блокам. Он внимательно следил за техникой, исправлял ошибки и показывал правильные движения. Имперская школа за двести лет почти не изменилась. Стала только чуть лучше. Техника проверенная, не в одной войне. Как раз заканчиваю бежать, когда инструктор кричит мне:
— Деревянный меч там, — указывает на навес. — Берёшь и бегом сюда!
Ну ладно, бегом, так бегом. Хватаю палку. Тяжеловата. И бегу обратно. Прямо к нему, в этот момент, он собирается ударить мне по рукам, потому что я держу оружие неправильно. Хотя, кому как. Для имперского стиля может и неправильно, а вот для персидского — очень даже. Поэтому слегка заворачиваю ладонь и резко поворачиваю корпус. Отчего оружие инструктора улетает на метр в сторону.
— Чего?! — он был удивлён. Глаза как у срущей кошки. А нечего нападать без причины!
— Прошу простить, я случайно. Сейчас принесу ваше оружие, — быстро подбегаю к палке, беру её и возвращаю назад, рукоятью вперёд. — Прошу вас, учитель.
— Эм, да… — он какой-то потерянный. Подумаешь, обезоружил. С кем не бывает. Мужчина ищет глазами, кому меня сбагрить. Ага, кажется, нашёл. И приз достаётся…: — Доверне! Иди сюда!
Мужчина явно любит кричать. Ну и ладно. Главное, что не на меня. Француз быстро прибежал и слегка кивнул наставнику, после обернулся ко мне.
— Умеешь же ты привлекать внимание. Я тебе уже говорил, заводи друзей, а не врагов. А теперь скажу, чтобы меньше выделялся. Тут таких не любят, на личном примере знаю.
— Неужели, помимо имени, чем-то ещё выделяешься? — говорю я и принимаю стойку.
— Ага. Боевым стилем, — парень владеет французской школой. Это стало сразу видно, по позе, которую он принял. Интересно, на каком уровне?