- О, медведь с этим справится, Эрих, и выберется обратно через крышу. У Лизы были все основания сильно тревожиться. Какая женщина пойдет на медведя? Лиза сняла ружье со стены, зарядила его и выстрелила, чтобы попугать зверя.
После этого медведя больше не видели.
Арви никогда не был хорошим охотником, не умеет читать следы и принимает медвежьи следы за отпечаток обуви, которую носят саами. Поэтому не было установлено, что приходила медведица. Я же думаю, что в этом нельзя сомневаться.
- Арви не ходил по ее следу?
- Прошел немного, но его не интересует крупная дичь. Если только он не бывает вынужден, он не охотится с пулями. Вряд ли приятно стоять против свирепой медведицы, не зная, как и куда всадить ей пулю. В таких случаях зверь может оказаться расторопнее охотника. Арви Косонен хорошо делает, что довольствуется зайцами и белыми куропатками.
- Чтобы предоставить вам отстрел более ценной крупной дичи?
- Мне и белые куропатки вполне подходят, а за медведицей я бегал только после того, как она убила Равдолу. Даже смерть Тулли я ей прощаю.
- А когда видели ее еще раз?
Хейка засмеялся, осмотрел крючок удочки и снова закинул ее.
- Это веселая история, которая, правда, могла кончиться плохо. После того как все проходит благополучно, мы смеемся, вспоминая об этом. Харри Ильдстрем - землемер. Он со своими людьми измеряет землю вдоль и поперек, и его можно встретить там и сям, впрочем, он славный малый. Иногда он похож на разбойника, потому что подолгу бывает в тундре, отчего внешне не становится привлекательным. Встретить его и его помощников кому-нибудь из чужих людей - удовольствие сомнительное. Но ты знаешь, как редко у нас бывают чужие люди. Итак, Харри был одиноким человеком, но всегда веселым и в хорошем настроении.
Он живет со своими людьми как охотник, редко ставит палатку и довольствуется кровом из жердей и веток с листьями, по которым скатывается дождь. Если сделать это правильно, едва ли намокнешь. Иногда они поселяются в маленьких охотничьих избушках, которые кое-где стоят в тундури, построенные неизвестными людьми и рассчитанные на всех. Так проводят они все лето, отмеряют треугольники и устанавливают шесты. Зимой они сидят в конторе и возятся с цифрами, В этом я ничего не понимаю, Эрих.
Соблюдает ли Харри сроки охоты, не могу сказать. Эти четверо едва ли будут голодать, если у них выйдет продовольствие, а всюду в кустах полно дичи. Жизнь, которую они ведут временами, тяжела уже тем, что они не видят людей.
Однажды Харри вернулся в лагерь усталый и голодный. Подумай только, они производили измерения с вершин гор и постоянно должны были подниматься на горы и спускаться с них. Если к этому прибавить еще десять километров ходьбы по болоту, где почва пружинит, как матрац, вода заливается за голенища сапог и ужасно донимает мошкара, тогда ты можешь себе представить, как они бывают рады своему лагерю. Там стоит всего-навсего косой навес, но и это все-таки приют.
Итак, они шли, ничего не говоря, крались по мягкой почве, словно воры ночью, шли к тому же против ветра и уже видели перед собой лагерь.. Но вскоре у всех четверых поднялись волосы дыбом, потому что в лагере стояла, озираясь, медведица! Боже праведный, хромая медведица!
Харри рассказывал о ней своим людям, поэтому они порядочно перепугались. Один из них имел ружье, но сейчас оно было бесполезно, потому что лежало в рюкзаке, куда только что совала свой нос медведица.
Усталости у всех четверых как не бывало. Некоторое время они стояли в нерешительности и смотрели на медведицу. Что им делать? Поднять шум, вихрем ринуться из кустарника или влезть на деревья? Пожалуй, лезть на деревья не имело смысла, потому что ей могло прийти в голову полезть следом. Пока они решили отойти и посовещаться.
К счастью, медведица очень осторожно обращалась с вещами. Как после выяснилось, причиненный ею ущерб был незначителен. Хотя у нее было достаточно времени, чтобы совершенно опустошить лагерь, она удовлетворилась осмотром нескольких рюкзаков.
Но время шло и никто не знал, какая блажь найдет на зверя. Харри был за самую настоящую атаку с ножами и кулаками. Трое других не были охотниками, но ни в коем случае не были и трусами. Если живешь месяцами в тундре, то должен свыкаться с опасностями, должен действовать решительно и не бояться зверей. Один предложил отойти назад с полкилометра, громко запеть и засвистеть и таким образом, приближаясь к лагерю, прогнать медведицу. Сначала его высмеяли, но в конце концов обдумали этот план, признали его хорошим и решили попробовать, тем более, что это не грозило никому опасностью.
Итак, они тихонько отошли обратно, запели вдали песню, орали до хрипоты и действительно обратили медведицу в бегство. Когда они подошли к лагерю, ее уже и след простыл.
- И они отделались лишь небольшим испугом,- добавил я, когда Хейка замолчал и принялся снова набивать трубку.
- Веришь или нет, Эрих,- рассказывал Хейка дальше,- один карапуз, которому едва исполнилось тринадцать лет, стоял однажды у ручья и черпал воду. Он бросил кофейником в неожиданно появившуюся медведицу, позади которой видны были медвежата, и обратил ее в бегство. Очень редко случается, что медведь нападает на человека.
- Потому что они предпочитают животных, которых легче и безопаснее добывать. Человек приносит им лишь опасность. А кто бы не хотел избегать опасности?
- Ты прав, Эрих,- а лемминги как раз безопасны. Леммингов они поедают с удовольствием, если год благоприятный и их много.
СТОЙ! ЛЕММИНГИ!
Количество леммингов зависит от того, какой выдался год. Бывают такие годы, когда их прямо-таки нужно искать.
Мы бродили целыми днями, не находя ни одного, высматривали их целое лето и лишь случайно обнаруживали где-нибудь. В такой год перестаешь верить в их массовые сказочные нашествия.
Кому, собственно, дело до этих леммингов? Разумному человеку едва ли. Я видел одного, который усердно преследовал их, чтобы сажать в спирт и продавать школам. Один лемминг почти за марку! Если бы мы занялись таким делом, то стали бы сказочно богатыми. Но тому человеку действительно приходилось много поработать ногами, чтобы за день поймать двух леммингов.
В одной деревне в Норвегии мы стояли на улице, когда между нашими ботинками раздался отчаянный писк и две мыши напали одна на другую. Ребята начали топтать их ногами и раздавили двух леммингов.
Тогда мы были поражены дерзостью этих маленьких созданий, однако позже уже ничему не удивлялись. Они бегали ночью у нас по лицу, и даже днем мы извлекали их из карманов брюк. Лемминги могут быть доверчивы, как белые мыши.
Кто их не знает, считает мышами и брезгает ими, а кто с ними жил, потешался над ними от души. Они совсем не такие, как мыши.
Они красивые, крупнее мыши и более приземистые. Я не измерял, но полагаю, что их длина не превышает двенадцати-пятнадцати сантиметров. Мех несколько взъерошен, не так гладок, как у мыши, с очень красивыми полосками. Основная окраска желто-коричневая, живот и лапки светло-желтые. По размерам, окраске и взъерошенности меха они, как мне удалось наблюдать, различны.
Впервые я увидел леммингов еще молодым человеком в Норвегии в Хардангерской видде, где они хотели пойти на меня в атаку. Я невольно испугался, потому что они свирепо свистели и кусались. Потом я их встречал в Норвегии всюду, как на самых высоких горах, так и в тундре.
Они не пугливы, но нападают на животных крупнее себя, только если их вынуждают, потому что сами питаются исключительно растениями. Вероятно, они предпочитают древесные почки, листья и ягоды. Так как они не делают запасов на зиму, то всю зиму ищут себе корм под снегом. Мы часто находили в снегу их ходы, они прокапывают также и почву и в камнях имеют свои лазейки.
Старые наблюдатели рассказывают о склонности к нападению этих маленьких потешных зверьков: как они на всякий случай защищают свои сооружения и при этом бесцеремонно нападают на животных и людей. Я сам наблюдал подобное, но такие случаи бывают не всегда и не везде, вероятно, это зависит от наличия у них детенышей.
На маленьком островке Абискосуола я и жена жили неделями, причем лемминги составляли нам не всегда приятное общество. Они были всюду. Входили в палатку и выходили, когда им хотелось, и мы не смели ее закрывать, иначе бы они прогрызли в ней дыру. Когда мы открывали какой-нибудь сосуд, то оттуда непременно выскакивал лемминг, и если я случайно опускал руку в карман брюк, там тоже оказывался лемминг. Выбрасывать их не имело никакого смысла. Мы уживались с ними, потому что они были неотъемлемой частью острова.
Но как раз на этом острове, где их тогда было множество, они ни разу не совершили нападения. Даже загнанные в тупик, они не думали защищаться. Мы находили там у них много отклонений в величине, окраске и взъерошенности меха; некоторые из них выглядели, если не принимать во внимание короткий хвостик, как мыши.
Почти полное исчезновение леммингов, а временами массовое распространение, вероятно, сильно зависит от погоды. Точно так же количество белых куропаток и зайцев значительно сокращается в результате неблагоприятной погоды в весеннее время. В хорошую погоду лемминги ужасно быстро размножаются, потому что в течение года они несколько раз выводят детенышей.
Суровые зимы, оттепели и затяжные дожди могут повлечь гибель леммингов в некоторых местностях.
Много раз писали о сказочных странствиях этих зверьков, но люди редко наблюдали их сами, так что в этих рассказах даже можно усомниться. Если верить этим рассказам, бесчисленные полчища леммингов из какой-нибудь местности вдруг двигаются в путь, переваливают через горы и долины, пока не достигают воды, которую пытаются переплыть, и погибают в ней самым жалким образом. Через ручей они якобы даже прокладывают мосты, причем большинство из них тонет, а остальные тем не менее продолжают странствие.
Причину кочевок видят в недостатке корма. Когда мы производили киносъемки на Хардангерском, Йокелене и целыми днями ходили по глетчеру, то находили массу мертвых леммингов. Многие тысячи их лежали в маленьких углублениях, образовавшихся в результате таяния льда, причем бросалось в глаза, что все они лежали головами в одну сторону - в направлении ближайшей земли. Однако на другой стороне глетчера, откуда они должны были прийти, их не было видно. Снегопады и обвалы могли стереть их следы. Но было совершенно ясно, что они прошли по льду.