Они уж при отце покойном[40] стали
Искать еще других, излишних прав.
Вступалися в его доходы, земли,
Его суда княжого уклонялись. —
Восшедшим нам на отческий престол
Их больше увеличилася дерзость.
На младость наших лет они надеясь,
Не слушались наместников, послов,
Княжей землей, водою овладели,
Купцов, московских подданных судили
И с городища стали брать под стражу,
Врагов к себе приняли наших кровных.
Мы все им не чинили ни обиды,
Ни тягости не налагали новой,
Как наконец к свершенью окаянства
На радость дьяволу, печаль христьянам,
Они решились изменить законным
Князьям, отчизне, православной церкви.
Послушные прелестникам злорадным,
Владеть землей от короля хотевшим,
Замыслили поддаться Казимиру
С обширной общею страною Русской,
От Вятки и Двины до моря, Оби,
До Твери и до Пскова, той страною,
Где говорят языком русским, бога
Чтут русского, дерзнули беззаконно
Утробной силой государства, третью,
Усиливать врага в такое время,
Как с помощью господней мы хотели
И прежние отнять его хищенья:
Чернигов, Галич, Львов, Смоленск и Киев.
Дерзнули от отца митрополита
Геронтья нашего, в последний век,
Пред светопреставленьем[41] отступиться,
К еретику, латинцу[42] передаться,
И душу погубить всего народа. —
Мы все озлобиться не ускоряли,
Благим терпением честную душу
Смиряли, приводили их на совесть,
Чтоб лиха не чинили нам и жили
По старине. — Напрасно! — В преступленьях
Раскаяться не думали они,
Единого покорного нам слова
Не справили в своем посольстве. — Что же
Нам оставалось делать? Божьи слуги
Должны носить с собою меч не туне. —
Мы, обнажив его, пошли войною
Казнить злодеев. Наши полководцы
Разбили их толпы в Шелонской сече[43].
Чрез день могли мы покорить строптивых.
Но сжаляся над их молитвой слезной,
Поверя их раскаянью, еще
Рабам явили милость недостойным.
И что ж? — Едва в Москву мы возвратились,
У них все прежние явились козни,
Возникли ереси, крамолы и измены,
И взмялася опять земля блажная —
Граждане многие принять их под защиту
Просили нас — и наконец Новгород
Смел от свого посольства отпереться,
Ложь положить на нас пред всем народом.
Конца не зря делам сим боготметным,
Не могши силами располагаться
Своими на врагов природных Руси,
Пока не успокоится она внутри,
Решились мы с благословенья наших
Святителей московских и с совету
Любезной матери, бояр и братьев,
Казнить предателей, не как христьян,
А как язычников, глубокий корень
Зла новгородского пресечь навеки
Веков и Русь от их смущенья успокоить,
И от соблазнов сохранить народы.
Сам бог мятежников нам предает,
Их злодеяниями раздраженный.
Все послы кланяются.
Борецкий
Наш господин и князь великий Руси,
Мы слушали с стесненным сердцем
Правдивые твои все обвиненья,
И плачем о грехах покойных предков.
Но мы, живые, чем виновны ныне
Перед тобою, господином нашим?
Чем тяжкий гнев твой заслужили?
Какой изменою, крамолой или бунтом?
Злодеи наши тенью подозренья
Покрыли только нас перед тобою.
1-й староста
Им бог судья. Они тебя напрасно
Встревожили, державного владыку.
На отчину смиренную твою
Прогневали.
Дьяк арх. Феофила
Но мы, всех благ на свете выше
Твой упокой многоцелебный ставя,
Мы признаем Назарьево посольство,
Мы называем государем нашим
Тебя, коль ты от нас сего желаешь, —
Лишь кровь христьянская престала б литься:
И так новогородская земля
Вся вывоевана грозой твоею,
Вытравлена и выжжена, людьми
Хорошими вся выбита. — Скажи нам,
Молящимся перед тобой с слезами:
Чем можем возвратить твою мы милость,
И тяжкую опалу снять с себя?
Мы рады исполнять твои веленья.
Все послы кланяются.
Иоанн
Коль признается вами в полной силе
Назарьево посольство, коль зовете
Меня вы государем, я доволен,
И от погибели все земли ваши
Помилую.
Все послы кланяются.
Вы знаете ж, чем должно
Челом бить государю?
Дьяк арх. Феофила
Отменяем
Мы грамоты вечные, признаем
Во всех судах верховную власть князя
Московского. Пускай его наместник
С посадником дела вершает наши.
Чего же в разногласье не урядят,
Решит сам государь, через три года
В Новгород ездя суд творить и правду.
Лишь к архьепископу в суд особливый
И к тысячскому не вступайся он!
Борецкий
Мы будем ежегодно государю
Платить дань черную с всего народа,
Но без московских данщиков с писцами:
От них бывает теснота большая
Всем людям — верь душе новогородской.
1-й староста
По всем пригородам мы принимаем
Твоих наместников, пятью градами
Мы кланяемся в вечное владенье!
Иоанн молчит.
Дьяк арх. Феофила
Чего ж еще душе твоей угодно?
Иоанн
Хочу отныне властвовать в Новграде,
Как у себя я властвую в Москве.
Борецкий
Обычаев низовых мы не знаем:
Поведай нам, как властвуешь в Москве[44],
Как держится твое все государство.
Иоанн
Власть государева решает все.
Не быть у вас посаднику, ни вечу.
Мирские и духовные все власти
Князь назначать и отрешать сам будет,
Равно и подати с бояр и граждан,
И службу всякую от новгородцев.
Не знать вам с иноземцами сношенья,
Посольствами не обсылаться с ними,
Мириться, воевать за'дно с Москвою.
Дворище Ярославово[45] — мое.
Хочу иметь и волости, и села
У вас по всем владениям.
Мы будем
Вас жаловать, но и казнить мы вольны,
Коль вы не станете на нас смотреть
По старине.
Послы молчат.
Что ж замолчали вы?
Не соглашаетесь на увещанье,
Последнее пред казнью?
Дьяк арх. Феофила
Власть господня
И власть твоя, великий государь,
Да будет над виновными рабами,
Мы просим лишь…
Борецкий
Перед твоим решеньем
Как пред огнем, мечом, пред гладом, жаждой,
Наш государь, не смеем спорить. — Богу
Угодно так и мы приемлем наказанье.
Мы просим лишь оставить суд старинный,
Не звать в Москву на службу новгородцев.
Освободить бояр плененных наших.
Все послы кланяются.
Иоанн
Как смеете просить вы о злодеях,
Предателях? Не ты ль Иван Никитин,
Нам жаловался от свого конца
На них и ты, Димитрий Купреянов,
От Славной улицы за их разбои,
Неистовства, убийства, похищенья?
Я знаю переветы их с Литвою.
Пристойно ли ж вам поминать их имя?
1-й староста
Мы просим дома нас судить. Инуды[46]
Не выселять бояр, купцов, ни житых
Людей, изречь всем милость и прощенье,
К имуществу граждан не прикасаться.
Все послы кланяются.
Иоанн
Итак, вы нам указывать хотите!
Дьяк арх. Феофила
Где ж нам указывать теперь! Мы молим…
Борецкий
Король нам польский больше обещает…
Мы предлагаем ныне добровольно…
В победе ж бог волен… успех не верен.
Иоанн
Умолкни, дерзновенный! —
В этом слове
Я слышу дух строптивый, новгородский.
Дьяк арх. Феофила
Забудь речь буйную. Прости стремленью
Кипящей юности его. Новгород
Не так тебя, свого владыку, просит.
Кланяется ему в ноги.
Иоанн
По утвержденьи нашего престола
В Новгороде мы, может быть, исполним
Какие-либо из молений ваших.
Дьяк арх. Феофила
Скажи ж, какие, присягни на крепость.
Иоанн
Осмелитесь вы нам не верить?
1-й староста
Верим,