— Да, мне сложно понять зачем тебе это нужно. Зачем это вообще нужно девушке. Ну, была бы ты страшной, как атомная бомба… Или как Дороти, — Роуз хихикнула, прикрыв рот ладошкой и вдруг стала совершенно серьезной. — Но я точно знаю, что из всех моих знакомых, причем как девушек, так и мужчин, ты, именно ты больше всего достойна оказаться в парламенте или даже правительстве. Если бы тебя выдвинули в кандидаты — я бы голосовала за тебя. Потому что ты умнее всех этих говорунов, но объясняешь сложные вещи обычными словами… И потому, что когда ты дежуришь, я знаю, что все будет происходить вовремя и по плану, все предметы будут на своих местах. В общем, если бы ты руководила моей страной, я бы чувствовала, что могу спокойно заниматься своими делами, не боясь неожиданностей. Ты знаешь, Мэгги, сейчас, после той страшной войны, которую пережила Англия, защищенность и уверенность — это и есть то, чего люди больше всего хотят от власти. Как бы она ни называлась — королевской или демократической, какой бы партией ни была представлена — консервативной, либеральной, лейбористской… Да, я голосовала бы за тебя! — проговорила Роуз.
— Ну, что же, Роуз, спасибо! У тебя скоро появится такая возможность. Я буду бороться за президентство нашей Ассоциации консервативной партии Оксфордского университета. Выборы — в октябре. Я уже придумала тему своего первого выступления, — сказала Мэгги.
— И какой же? — поинтересовалась зевающая Роуз.
— Я начну так: «Наш век называют веком обычного человека. И в этот век так не хватает необычных людей. И я бы даже сказала, необычных женщин»… Впрочем, последнего я не скажу. Не хочу потерять избирателей мужского пола, — сказала Мэгги и первый раз за всю беседу улыбнулась.
Впрочем, нет, это уже была не Мэгги. Перед Роуз сидела Маргарет Робертс, будущий президент АКПОУ.
1. Для какой знаменитой газеты писал статьи случайный собеседник Маргарет?
2. Как бы ты сформулировал основу «справедливой системы», отстаиваемой Маргарет Робертс?
3. На чем сидит глава палаты лордов в британском парламенте и чем обусловлена эта традиция? Почему шансы Маргарет оказаться на этом месте были равны практически нулю?
Подсказка: погугли «мешок шерсти в палате лордов».
Из химиков — в «маленькую хозяйку большого дома»: день, когда Маргарет Робертс стала Маргарет Тэтчер (13 декабря 1951 года)
Конечно, Дэнис нервничал. И наверняка больше, чем Маргарет. Ей недавно исполнилось 26, и самым большим разочарованием в ее жизни было разве что два проигрыша на выборах в безнадежном участке. Он, который ее поддерживал в этой предвыборной борьбе и был убежденным тори, знал, что политика для девушек, даже для таких выдающихся как Маргарет, редко становится чем-то большим, чем увлечением… Дэнис наблюдал, как два месяца назад проиграв уже вторые выборы, его невеста с такой же страстью, с которой она выступала с речами или работала, стала готовиться к свадьбе. И это можно понять — под венец она идет впервые, в отличие от него, 36-летнего мужчины, прошедшего войну и пережившего мучительный развод. Он-то знал, что от пышности церемонии, наряда невесты, вкуса торта или числа гостей не зависит ровным счетом ни-че-го!
Именно сейчас, за пару часов до свадьбы, его охватила настоящая паника. Он, взрослый мужчина, но ничего толком не знает о том, как строить свою семью и какой вообще она должна быть. Какой он хотел видеть свою жену? Традиционной английской домохозяйкой? Это он уже проходил с первой женой — тоже Маргарет, но это оказалось скучно. Человеком, которому можно доверять и который будет прислушиваться к его мнению? Да, пожалуй. Только вот нужны ли будут его знания об экономике, политике, философии Маргарет № 2? Вдруг она только говорит, что стремится сделать карьеру, а когда, например, у них родится ребенок или дети, засядет дома? А если ее главной дилеммой будет блюдо на ужин — пастуший пирог или треска с овощами? А что если она будет делать вид, что интересуется его мнением, да и то лишь тогда, когда ей нужны будут деньги на новое пальто?
Он неоднократно наблюдал за семьями, где молоденькая и порывистая девушка, выйдя замуж, превращается… О, лучше не думать об этом… Стоило ли ради этого преодолевать недовольство собственных матери и сестры? Они слишком уж откровенно давали ему понять, что успешный бизнесмен и истинный аристократ, мог бы найти себе невесту получше, чем амбициозную дочку булочника с жутким линкольнширским акцентом… Нужно ли было лезть из кожи вон, демонстрируя будущему тестю, что он, несмотря на возраст и опыт, достоин стать мужем «девушки из приличной семьи», когда тот, поджав губы, лишь цедил «это личное дело Маргарет»… А отмахиваться от приятелей, которые в один голос твердили: Дэнис, она выходит за тебя, только чтобы бросить лабораторию по производству мороженого с эмульгаторами и развлекаться «политикой», не думая, где взять пару фунтов на шляпку и туфли для очередного выступления…
И в то же время, ощущая себя как перед прыжком в холодную воду, он понимал: что сделано — то сделано. И как сделано! «У меня непритязательный вкус — мне вполне достаточно самого лучшего», — вспомнил он фразу из любимого им Оскара Уальда. Ведь с девушкой, которая умеет ТАК принимать предложение руки и сердца, ему точно скучать не придется…
Да, это было почти год назад. Вот он уже целую минуту пытается поймать и наколоть на вилку последнюю ускользающую брокколи. «Сейчас, перед десертом… Или лучше после чая?.. Или по дороге обратно?..»
— Дэнис, ты лучше прямо спроси, хочу ли я стать миссис Тэтчер, чем так мучиться — вдруг услышал он.
«Дзинь!» — раздался звон упавшей вилки, а брокколи выскользнула на накрахмаленную скатерть.
— Мэгги, как ты…
— Дэнис, ты смешной. Прости, но девушки всегда знают, когда им собираются сделать предложение. Даже если они делают удивленное и смущенное лицо. Я все поняла на Рождество, когда ты подарил мне хрустальную чашку с серебряной крышкой — такие подарки не делают просто хорошим друзьям. Вопрос был только когда, в какой именно день ты соберешься это сделать — до или после выборов… Оказалось, после — ты, видимо, решил, что не нужно заставлять меня нервничать в это ответственное время, и я тебе очень благодарна.
— Но как ты поняла, что именно сегодня…
— Ты надел галстук, который носишь только по особым дням: на самые отвественные собрания партии или на самые лучше спектакли. Ты пригласил меня не в наш обычный итальянский ресторанчик в Сохо, а в «Плющ», где не так вкусно, но намного пафоснее. Ну, и еще у тебя задний карман оттопырился — ясно, что там какая-то коробка. Не надо быть Шерлоком Холмсом, чтобы сопоставить все эти факты.
Мэгги говорила уверенно, а Дэнис был растерян. Что сейчас делать — вытащить эту коробочку с кольцом, стать на колено и сказать ту самую заготовленную речь? Но после слов Маргарет в этом не было никакого смысла.
— Маргарет, я не так себе представлял сегодняшний вечер, но ты, как обычно, спутала все мои планы. Ты умеешь удивить…
— Дэнис, я понимаю, что в кино или книжках эти вещи происходят по-другому. Но романтика — это не обо мне, ты же знаешь. Я думаю, хорошая пара — это скорее друзья и сообщники, — задорно подмигнула Мэгги.
— Что ты имеешь ввиду? Они должны быть похожими?
— Скорее, быть заодно, как было в моей семье. Вот ты разбираешься в том же, что интересно и мне — в политике. И намного лучше понимаешь экономические процессы, в которых я не специалист, и можешь объяснить их. Мы любим похожую музыку и читаем одни и те же книги. Именно ты поддерживал меня во время моей первой избирательной кампании в Дартфорде, хотя отлично знал, что у консерваторов в этом округе просто нет шансов. Ты даже ходил со мной в пабы, где мне приходилось выступать… В конце концов, только тебе интересно выслушивать, какую краску мы тестируем в нашей лаборатории и какова формула добавки к мороженому, которую я разработала…
— Это означает «да»? — спросил Дэнис.
— Миссис Маргарет Тэтчер — звучит неплохо, не правда ли? Но у меня есть три важных условия, — ответила Мэгги.
— Какие же? — встрепенулся Дэнис.
— Первое: мы никогда не скажем моей семье, что ты когда-то был женат. Если мы скажем до свадьбы, мне не разрешат выйти замуж за тебя. Папа не разрешит — ты же его знаешь. А если этот факт твоей биографии вскроется потом, после свадьбы — будет еще хуже… Папа и мама будут все время тревожится, не смогут тебе доверять. Поэтому лучше вообще не говорить об этом, — ответила ему невеста.
— Ну, что ж, это решаемо. Тем более, что в этом браке, заключенном необдуманно и во время войны, не было детей. Зная тебя, твою честность и близкие отношения с семьей, я понимаю, что ты достаточно подумала об этом. Каково второе условие?
— Второя касается самой свадьбы…
— Ты уже знаешь, куда хотела бы поехать на медовый месяц? — поинтересовался Дэнис.
— Нет, это неважно, — ответила Мэгги. — Или почти неважно… Я понимаю, что мы должны стать мужем и женой в твоей, англиканской церкви. Это правильно. Но я хочу, чтобы на церемонии присутствовал и священник нашей методистской церкви из Грэнтема, старый друг отца мистер Скиннер.
— Хорошо, если ты так хочешь. А могу я узнать почему?
— Я хочу, чтобы для меня, моей семьи и друзей все было действительно по-настоящему. Кроме того, англиканская церковь все чаще разрешает разводы. А у нас, методистов, их почти не бывает. Я верю в брак на всю жизнь — как у моих родителей.
— А третье условие? — спросил Дэнис. Заметив, что Мэгги вдруг зажмурилась, он взял ее за руку. — Ну, что же ты? Мне можно говорить все…
— Дэнис, ты никогда не будешь требовать, чтобы я оставила работу, общественную деятельность и стала английской домохозяйкой. Какая бы хорошая жизнь у меня не была, сколько бы у нас ни было денег, какой бы ни был хороший дом и сколько ни было в нем любви… Я знаю, что сойду с ума в четырех стенах, планируя меню и поливая розы, — выпалила Маргарет на одном дыхании.