— В город прибывает родео, и наш Босс вне себя от возбуждения. Попросил день отгула, чтобы пойти посмотреть. — Глаза Алекс были по-прежнему прикованы к Ханне. — А ты стараешься сменить тему.
— И мне это удается.
— Ладно, пусть будет так, сохраняй таинственность, я и сама все вычислю. — Подпрыгнув, Алекс уселась на кухонную стойку, скрестила руки на груди и направила на подругу долгий, пристальный взгляд. — Так, дай подумать… в тебе появилось что-то новое, необычное… Если бы я не знала тебя как облупленную, я бы сказала, что между тобой и Заком сегодня ночью что-то было. Так что выкладывай.
— Я умираю с голоду. — Порывшись в холодильнике, Ханна вынырнула с добычей в виде рогаликов, сливочного сыра и апельсинового сока. — И вряд ли смогу убедить тебя перенести завтрак на более раннее время.
— Да уж, вряд ли тебе это удастся, — подтвердила Алекс. Однако тут же смягчилась и, соскочив с прилавка, достала сковородку. — Значит, кое-что тебя все-таки беспокоит?
Да: то, что она помрет девственницей.
Алекс бросила на горячую сковороду бекон и обернулась к Ханне.
— Ты мало получаешь радости от жизни.
Ханна подумала о прошедшей ночи и о своих бесплодных усилиях.
— Быть может, это скоро изменится.
— Давно пора. Ты когда-нибудь задумывалась о том, что пора, наконец, получать от жизни больше удовольствия? Право же, детка, в жизни существует масса интересного и помимо этого бунгало.
Еще бы! И в первую очередь в ней существует любовь, непостижимое и недоступное чувство, о котором Ханна так мало знает.
— Я действую в этом направлении.
— Вот и правильно. Нельзя жить одной только работой.
Большая часть жизни Ханны прошла в борьбе за выживание. У того, кто еще в детстве потерял отца, это становится глубоко укоренившейся чертой. Особенно если — как это было у них с братом — много лет видеть, как мать вертится, словно белка, чтобы их прокормить. Так что, может, теперь Ханна порой и перегибает палку, тоже работая как заводная, да не так-то просто сломать эту привычку.
Легкой, танцующей походкой в кухню вошла Тэра — единственный настоящий «жаворонок» из их троицы. Выглядела она, как всегда, безупречно: причесанная волосок к волоску, одетая в модный лимонно-зеленый свитер без рукавов и замшевую мини-юбку в тон. Она взглянула на джинсовые шорты Алекс, потом — на сарафан Ханны и скривилась.
— Неужели ни одна из вас ничему не научилась у меня за эти годы? Дамы, одежда создает женщину, а ваша одежда не способна создать ничего — разве что доход магазину уцененных товаров.
— И тебе тоже привет и доброе утро! — бодро отозвалась Алекс.
Тэра налила себе кофе, от души отхлебнула и застонала от удовольствия.
— Дорогая, одевайся во что хочешь — с таким кофе место в раю тебе обеспечено.
— Ну, слава богу, а то я волновалась! — Алекс вновь отвернулась к плите. — У тебя нет более важного занятия, кроме как обсуждать наши тряпки?
— Есть. — Тэра отхлебнула еще глоток. — Уйма. Да! Я только что видела твоего брата, он выходил из комнаты Ханны.
Ханна поперхнулась, и Тэра с Алекс удивленно воззрились на нее.
— Извините, — сдавленно пробормотала она, колотя себя в грудь и стараясь протолкнуть кусок яблока. — Не в то горло попало.
— Не ожидала, что он встанет так рано, — нахмурилась Алекс, откладывая в сторону лопаточку, которой переворачивала бекон. — А он хорошо выглядел?
— Разве может он выглядеть иначе? — мечтательно вздохнула Тэра. — Одежды на нем было немного — только джинсы, и, позволю себе заметить, задница у парня потрясающая, уж вы мне поверьте.
— Думай, что говоришь! — возмущенно оборвала ее Алекс. — Он все-таки мой брат.
— Ой, извини. — Тэра продолжала блаженно потягивать кофе.
— Я беспокоюсь из-за того, как он вкалывает — работает просто на износ, — оторвавшись от стряпни, озабоченно стрельнула глазами в их сторону Алекс.
— Выглядел он как записной бездельник и шалопай. Причем очень эффектный шалопай, могу добавить. — Из-за своей чашки Тэра, как бы невзначай покосилась на Ханну. — Между прочим, Ханна, он искал тебя.
Бедняжка опять едва не подавилась. Он ее искал. Вероятно, хотел потребовать объяснений насчет всей этой ночной чертовщины. Ханна с преувеличенной тщательностью разгладила складки на сарафане, потом принялась внимательно изучать сандалии. Если Зак почему-то ее разыскивает, то лучше на всякий случай заблаговременно смыться.
— Побегу, пожалуй, у меня куча дел.
— А как же завтрак? — возмутилась Алекс и, опустив деревянную лопаточку, недоуменно уставилась на подругу. — Ты же умирала с голоду.
— Я просто вспомнила… одну вещь, которую должна сделать.
— Какую вещь?
— Массу вещей. Уйму… — Ханна резко повернулась, устремляясь прочь, и в дверях с размаху налетела на твердую стену.
Этой стеной оказалась грудь Зака.
— Эй, что за гонка? — со смехом воскликнул он, ловя упавшую в его объятия Ханну. — Где пожар?
— Мы и сами хотели бы знать, — ответила Алекс, все с тем же озадаченным, подозрительным выражением поглядывая на Ханну. — Ну, да ладно, я так рада, что ты приехал. Номер освободится сегодня, в крайнем случае завтра. А пока можешь пожить в моем или переночевать в офисе на диване, идет?
— Конечно, как скажешь, — кивнул Зак, не сводя глаз с Ханны.
— У меня готовится завтрак, — сообщила Алекс. — Твой любимый. За счет заведения. Бери табурет и садись.
Это, однако, оказалось непросто — путь Заку преграждала Ханна. Она точно приросла к месту, не в силах ни шевельнуться, ни поднять глаза.
— Прости, — пробормотала она, пятясь и давая наконец Заку пройти.
Но тот не трогался с места и при этом — о господи! — смотрел на нее таким взглядом…
— Перестань, — прошептала она.
— Что «перестань»? — прозвучал голос вездесущей Алекс, от которой невозможно было ничего скрыть. — Эй, Зак, ну что ты там застрял в дверях? Я собираюсь кормить тебя за столом.
Но он продолжал в упор смотреть на Ханну.
— Нам надо поговорить, как ты считаешь?
— Вам поговорить? — взметнула брови заинтригованная Тэра. — О чем же это?
— Давай налью тебе чего-нибудь, — поспешно предложила Ханна и ринулась к кухонной стойке за кружкой. Потом подхватила кофейник. Мысли беспорядочно метались. Черт, как же полагается вести себя на следующее утро! Пусть даже между ними ничего не было, все-таки, как ни крути, они спали вместе.
Может, существует какой-то специальный ритуал? Какая-нибудь особая манера поведения?
Надо было бы спросить у Майкла, но он, похоже, и сам в этом не больно-то разбирается. Музыка, свечи и безопасный секс — вот все, что он смог предложить. Не густо. Тем более, что про кондом она бы и сама как-нибудь догадалась.
— Кондом? — предложила она, показывая Заку на чашку, и тут же в ужасе замерла. — В смысле кофе? Тебе кофе?
— Постой, а почему это ты сказала «кондом»? — недоуменно переспросила Алекс.
Ханна боялась поднять глаза — на нее или на Тэру. А та от смеха буквально сложилась пополам.
Отрицать, все отрицать, мгновенно пронеслось в голове.
— Ничего подобного, — произнесла она вслух, стараясь вложить в слова, как можно больше достоинства. — Я не говорила никакого… хм…
— Кондома, — услужливо подсказала Тэра. — Разве ты не это слово произнесла?
— По-моему, именно это, — хмыкнула Алекс.
— Ничего подобного! — заспорила Ханна, оставив попытки сохранить лицо, потому что какое уж тут лицо?
— Сказала, сказала! — во весь рот безжалостно скалилась Тэра. — Ведь правда, Алекс? Она сказала «кондом»!
Губы Зака подозрительно подергивались.
— Спасибо, с удовольствием, — спокойно отозвался он и подул на дымящийся напиток. — И побольше, если не возражаешь. Э… я имею в виду, сахару.
И он одарил ее самой простодушной улыбкой.
Глава шестая
Зак не знал, что и думать.
Он приехал в Авилу отдохнуть, прийти в себя после ранения, набраться сил и впервые за долгое время расслабиться. Сон, еда, восстановление сил. Снова сон. Такова его программа. А потом он снова покинет свой сонный городишко и вернется в Лос-Анджелес посвежевшим и способным хоть рок-н-ролл отплясывать. Готовым опять взяться за свою опасную работу.
Никаких привязанностей.
Но все это было до прошлой ночи. Хотя между ним и Ханной ничего не произошло, то была поразительная, исполненная немыслимой эротики ночь.
Дистанция, сказал он себе, надо держать дистанцию. Отвлечься, разыскать доску для серфинга, вспомнить неуемные мальчишеские годы. А пока — пойти прогуляться хоть вон до той сувенирной лавки, где к тому же подают мороженое.
Посетителей за столиками было немного, и Зак направился мимо них к стойке. К своему удивлению, прямо за ней он обнаружил стоящую на четвереньках Ханну, которая сосредоточенно проводила ревизию нижней полки. Рядом с ней, также на коленках, стояла молодая женщина со странными зелеными волосами.
— Этот фокус с голым телом… он не сработал, — говорила ей Ханна, извлекая из шкафчика какие-то припасы.
— Не может быть! Вы точно дали ему понять, что именно от него требуется? — забеспокоилась вторая девушка. — Я имею в виду, что мужчины обычно туповаты, им все надо разжевывать.
— Я тоже об этом слышала, — пробормотала Ханна, — но я так и не поняла, правильно ли я все делала. По моим позорным попыткам этого не скажешь. — Она разогнулась, усевшись на пятки, и сокрушенно улыбнулась. — Я подумываю бросить эту затею и смириться со своей вечной девственностью.
Хорошо, что Зак еще не заказал мороженое, а не то бы непременно проглотил его целиком.
— Вам просто надо попробовать еще раз, — добродушно посоветовала девушка с зелеными волосами, похлопывая Ханну по руке. — Вы такая умная, тонкая, славная. И хорошенькая. Поверьте, у вас все получится по высшему разряду.
— Я бы хотела, чтобы у меня хоть как-то получилось.
Кэрри засмеялась, а Зак просто застыл как изваяние, позабыв дышать.