Мари и Шеймас медленно обернулись. Чулки с бантиками, маленькие трусики, прозрачная сорочка, плетка в руках и ужас в огромных глазах. Мари улыбнулась еще шире:
— Ну привет, Лейсандра!
Глава 20. Сделка
Бластер Нэима маняще сверкнул на тумбочке, но Шеймас обладал более молниеносной реакцией, чем старый зроу, и успел схватить оружие и прицелиться во врага. Нэим снова прилип к кровати. Мари тем временем, воспользовавшись растерянностью Лейсандры, выхватила у нее плетку и от души ткнула ею в промежность соперницы. Лейсандра вскрикнула и попятилась. Споткнувшись о кресло, она хлюпнулась в него и вскрикнула еще громче, когда Мари поднажала, склонившись над ней и заглянув в ее глаза.
— Смотрю, не жмет, — жестоко усмехнулась она, надавливая сильнее. — Просторное ведро. По инструкции опустить и поболтать?
— Отойди от нее! — рявкнул Нэим, побагровев от злости.
Шеймас ткнул бластером ему в висок, и он затих. Лейсандра, затаив дыхание, до предела вжалась в спинку кресла. Такой Мари ее еще не видела, и это зрелище не могло не умилять. Особенно после всей горечи, что досталась ей и Шеймасу от троицы их недругов.
— Что, — не убирая плетки, продолжила она, — нашла все эрогенные зоны у Луиса и отправилась на новые поиски? Неужели ничем не брезгуешь? Готова даже в самых древних песках рыться?
Непривыкший к чувству беспомощности Нэим зарычал.
— Давайте успокоимся, — примиряюще попросил Вейц, но ни Мари, ни Шеймас не шевельнулись. — У меня от вас мурашки по коже и вывих правого сердечного желудочка.
— Он же тебе в дедушки годится, — сочувствующе добавила Мари, игнорируя Вейца.
— Зато он мужчина! — выпалила Лейсандра. — Горячий, страстный! Лу следовало бы у него кое-чему поучиться!
Мари нервно хохотнула.
— А первый раз, наверное, у вас в дворцовом сортире был? — Лейсандра промолчала, и Мари засмеялась еще громче. — О, какие же вы предсказуемые голубки! — Она убрала плетку и, отбросив ее в сторону, шагнула назад. — Давно вы тут шлепаетесь?
— Не отвечай ей! — приказал Нэим. — Они ничего нам не сделают, иначе не выйдут отсюда живыми!
— Уверен? — Шеймас схватил его за ворот распахнутой рубашки и, подняв с кровати, подтащил к окну. Нэим лицом приклеился к стеклу и застонал после хруста в носу. — Где твой конвой? Видишь хоть одного? А я скажу, где. Кучкой на заднем дворе сложен. Не волнуйся, в этот раз все живые. Через пару часов очнутся.
Шеймас оттолкнул Нэима обратно к кровати, и тот, запнувшись о собственные ноги, свалился на пол. Кряхтя он сел и стащив с постели простыню, стал вытирать ею кровь с лица.
— Чего вы хотите? — прошипел он.
— Лично я не отказался бы от помилования, — вмешался Вейц.
Шеймас и Мари укололи его осуждающими взорами, и он сжал губы в дальнейшем молчании.
— Мы не собираемся вас убивать, — ответила Мари, подойдя к Шеймасу и аккуратно опустив его вооруженную руку. — Слишком милосердно. Да и никому не принесет выгоды.
— Тогда к чему весь этот цирк?
— К сделке. Вы оставите нас в покое, в ответ мы не расскажем Тальине и Луису о вас с Лейсандрой.
Эта идея возникла у Мари взрывом сверхновой. Импровизации ее научила жизнь, и зачастую подобные решения шли ей на пользу.
— Они вам все равно не поверят, — подала голос Лейсандра.
— Неужели? — Шеймас тоже ожил, вероятно, поддерживая Мари. — Тальина живет в страхе. Если она получит анонимное послание, призывающее ее запросить отчет с регистраторов ваших телепортационных капсул, то обязательно это сделает. И заметит одну занимательную деталь. Как вы с Нэимом периодически в одно и то же время посещаете Трейс. Тальина сука, но не дура.
Мари одобряюще улыбнулась Шеймасу.
— Это наш единственный путь к партнерству, — сказала она Нэиму. — Вы открываете нам кислород и спокойно продолжаете свои фу-шалости. Я даже воздержусь в будущем врываться в вашу комнату, как бы сильно мне ни захотелось подглядеть. Клянусь. — Она сложила ладони как в молитве и похлопала ресницами.
Нэим ухмыльнулся:
— А ты быстро адаптируешься в новой обстановке.
— Вам тоже советую этому научиться. Жизнь непредсказуема. Неизвестно, где вы окажетесь завтра. Вдруг кто-то уничтожит всю расу зроу.
На его окровавленном лице заиграли желваки.
— Что вы задумали? Вам никогда не найти накопитель.
— То, что нам нужно, мы уже нашли. Дом, — ответила Мари. — И никому из вас мы не позволим его у нас отнять! — Она подошла к Нэиму и присела напротив него. — Вы ничтожество, Нэим. Но жить ненавистью и жаждой мести к вам будет слишком великодушно с нашей стороны. У вас чрезвычайно завышенная самооценка, если вы считаете, что мы во сне и наяву думаем только о вас. У нас есть планы и цели, в которых вам нет места. Скоро вы в этом убедитесь. Ну так что? По рукам?
Он пронзительно посмотрел на нее и прошептал:
— Ты не палал. Они не были так расчетливы.
Мари победоносно улыбнулась.
— Вы дрянной человек, Нэим. А с такими только их же методами. Вы уничтожили мой мир, погубили моих соплеменников, убили моих родителей, заточили Шеймаса в тюрьму за правду и выставили меня изменницей. Но несмотря на все это, сейчас, держа вашу жизнь в своих руках, я даю вам шанс. Если это не глупость, а расчетливость, то что я выиграю? — Она встала и выпрямилась. — Мы уходим. А вы подумайте.
Шеймас покрутил бластер в руке и сказал:
— Это я оставлю себе.
Сунув оружие за спину, он направился вслед за Мари. Дойдя до выхода, она обернулась и на прощание настоятельно порекомендовала:
— Кстати, Нэим, у вас отвратительные трусы в горох. Прикупите себе кожаные стринги, что ли. От них у Лейсандры вообще башню снесет.
Сказав это, она оставила Нэима и Лейсандру и вместе с Шеймасом и Вейцом вошла в кабину лифта. Спускались они молча. Каждый думал о своем. И только на первом этаже Вейц наконец очухался:
— Ну вы, ребята, даете. Я чуть в штаны не наложил. С вами опасно иметь дело.
Мари и Шеймас переглянулись. Дружбы между ними не зародилось, но возникло некое доверие. Мари вдруг поняла, что рядом с этим мужчиной ей нечего бояться. И в его глазах она прочитала что-то схожее. Шеймас словно обрел поддержку, более крепкую, чем ему оказывали друзья.
— Думаете, поведется? — спросил Вейц.
— Мы выиграли время, — ответила Мари. — Пока Нэим не решит, как приструнить нас, у нас развязаны руки. Так что как можно скорее улаживай вопрос с советом области. Нэим ручной не навсегда.
— Саймус? — Вейц обратился к другу. — А ты что скажешь?
— А что тут скажешь? Она права. Во всем права, — Шеймас вновь посмотрел на Мари. — И это начинает меня пугать.
— Что именно? — недопоняла Мари.
Вейц кашлянул и, с осторожностью оглядевшись, вполголоса пояснил:
— В Трейсе еще не было революционеров. А то, что предлагаешь ты, это тотальная перестройка всей системы. Поначалу нас не воспримут всерьез. Но когда область разбогатеет, Орден напомнит, кто хозяин во Вселенной.
— Пусть утрутся, — ругнулась Мари. — Это наш дом! И если понадобится, мы за него костьми ляжем!
— Как ты можешь быть настолько уверена в аглах?
— Большинство из нас — несправедливо осужденные. Еще часть — рожденные в Трейсе дети этих несправедливо осужденных. При правильной мотивации мы станем не просто семьей, мы станем армией! Не страх должен править нами, а мы страхом.
Шеймас устало потер лицо и спросил:
— Ты закончила? Последний аэробус уже ушел. Если не хочешь ночевать в городе, могу подвезти до замка.
Мари не очень нравилась манера вождения Шеймаса, но в замке было слишком много работы. Когда в него начнут прибывать рабочие, Мари хотелось бы расселять их в чистых комнатах. Поэтому каждая минута была на счету.
— Ладно, — согласилась она. — Вейц, я буду ждать твоего сообщения. — Она обняла нового друга. — Желательно удовлетворительного.
— Я сделаю все возможное, — ответил он.
— И невозможное тоже, — уточнила Мари перед уходом. Выйдя на улицу и дойдя до мотоцикла Шеймаса, она ненадолго остановилась и спросила: — Ты снова уложил громил Нэима?
— Они мешали мне пройти.
— Ты знал, что они с Лейсандрой..?
— Нет. Вейц никогда бы не рассказал мне об этом. Ради меня самого. — Шеймас сел на мотоцикл и кивнул Мари. Когда она уселась позади него и нерешительно обхватила его руками, он добавил через плечо: — И все же мне жаль Лу. Он не заслужил такой стервы-жены.
Мари тяжело вздохнула и с обидой ответила:
— Как раз такую он и заслужил. Поехали!
Глава 21. Кавры
Гилья сшила Мари два платья и безрукавный плащ с капюшоном. Платья фермерские: не совсем убогие, но и не парадные. Они отлично подходили для прогулок на природе, но работать в них было неудобно, а на званый ужин такое надевать стыдно. Мари как можно тактичнее объяснила служанке, чего желает, и даже нарисовала выкройки на бумаге, после чего Гилья сшила для нее рубашку, жилетку и шорты. А через неделю дополнением к одежде привезла из города шляпу с завернутыми полями и сапоги. Солнце припекало с раннего утра, а под ногами вились колючие сорняки. Так что и то, и другое было как нельзя кстати в садовых работах, которым Мари посвящала большую часть времени. В самый пик пекла она убиралась в замке, но больше заботилась о восстановлении фруктовых деревьев и облагораживании огорода. Шеймас хоть и не упрекал ее куском хлеба, все равно Мари хотелось поскорее стать независимой.
— Этого не хватит, — задумчиво проговорил Шеймас, сидя на стволе давно поваленного дерева, жуя ягоды и разглядывая помятые бумаги.
— Что? — переспросила Мари, выпрямившись и поправив шляпу.
— Ты рассчитываешь продать из замка все ненужное, а на эти деньги подлатать крышу. Если ты собираешься крыть дыры заплатками, то да — хватит. А если менять кровлю, то нет. Ты же не станешь светофорить. На всех башнях должна быть одинаковая черепица.
— Так может, сделаешь доброе дело и внесешь свою лепту в восстановление замка? Я десять дней в этом саду горбачусь, а ты не единой травинки здесь не вырвал!