— Почему бы нет? — Мари взяла его под локоть, и они ушли с террасы.
Возле двери ее комнаты они приостановились.
— Не принимай слова мамы близко к сердцу, — вдруг сказал Луисцар. — Я чувствую, ты думаешь об этом. Она много страдала.
Мари поджала губы, силясь промолчать, но не смогла и все же спросила:
— Совет сказал, что ты не единственный наследник престола. У тебя был брат? Или сестра? Поэтому Тальина так ведет себя?
— Да.
— О, Луис. Мне очень жаль, — Мари взяла его за обе руки.
— Нет, ты не поняла. Он не умер. Все гораздо хуже.
— Хуже? Что ты имеешь в виду?
— Ты же заметила, с каким презрением нас принял Орден? У них есть причины. Шеймас, мой брат… Он изменник, Мари. Десять лет назад Шеймаса сослали в Трейс.
— Вот как, — Мари побродила взглядом по груди Луисцара. — Вы были близки?
— Иногда я вспоминаю счастливые дни из детства, — признался он. — Но из-за него едва не пострадала мама, и я не простил его.
— Из-за него ты всегда вооружен?
— Из-за него тоже. Хотя он стреляет лучше. Но тебе нечего бояться. Сюда аглы не суются.
— Да я и не боюсь, — Мари улыбнулась, чтобы успокоить Луисцара. — Я тридцать лет жила без всякой охраны. Еще тридцать проживу. Все нормально, Луис. Поступки твоего брата — это поступки твоего брата, а не твои. Мое отношение к тебе из-за него не изменится. — Она подтянулась на носках и, поцеловав его в щеку, крепко обняла. — Ты тоже не должен сомневаться во мне.
Он заключил ее в свои объятия и лицом зарылся в ее волосах.
— Спасибо, Мари, — прошептал он.
Они расстались, одарив друг друга улыбками. Мари вернулась в комнату и некоторое время слушала удаляющиеся шаги Луисцара. Теперь она понимала тревоги Тальины. Ее предал родной сын. Логично, что она не доверяла какой-то невестке, воспитанной в обществе слабой расы. Мари сжалилась над Луисцаром и не стала выпытывать у него, что такого страшного натворил Шеймас. Но она намеревалась это выяснить, прежде чем полноправно вольется в чету опретов.
Не успела она раздеться, как в дверь постучались. Подумав, что вернулся Луисцар, чтобы уточнить нюансы завтрашней тренировки, она открыла дверь, но на пороге увидела флиомов в плюшевых пижамах и смешных шапочках с помпонами.
— Ты можешь ответить нам на один вопрос? — улыбаясь во весь рот, спросил Блин.
— Ночью? — удивилась Мари, сверху вниз глядя на гостей.
— Мы просто поспорили и до утра не вытерпим.
— Чего вам?
— А… у тебя… во всех местах разноцветные волосы?
Мари захлестнула злость. Хотелось стянуть с ноги босоножку и отшлепать обоих флиомов по их зеленым задницам.
— Пошли вон, дебилоиды! — рявкнула она.
Те вздрогнули и попятились.
— А что такого мы спросили? — недоумевал Блин. — Стон, ты должен мне два кредита. Я же говорил, она развоняется.
Печально свесив головы, они развернулись и, бурча под нос, поплелись в темноту коридора.
Сердито стиснув зубы, Мари хлопнула дверью и решила забыть этот идиотский разговор.
Глава 6. Нэим
Пробуждающийся Опретаун светлел, вздрагивая волнуемыми ветром кукурузными стеблями в предутреннем тумане. Вместе с яркими лучами из-за горизонта вырывался озорной ветер, взбивающий легкую занавесь на балконной двери и балдахин над кроватью.
Мари проснулась полной жизненных сил и бодрости. Принимая ванну, она даже спела. Ей больше не нужно вставать до рассвета, чтобы успеть на тренировку, а потом на работу, где весь день надо улыбаться всем и каждому, в особенности тем, кого Мари терпеть не могла. Теперь она в мире, в котором никому ничего не должна, за исключением Луисцара. Но Мари была уверена, с ним все сложится самым наилучшим образом. Он нравился ей, а главное — был по уши в нее влюблен. Впервые Мари рассматривала мужчину, как своего потенциального мужа и отца своих будущих детей. И не потому что их запечатлела Вселенная, а потому что он действительно казался ей надежным. Финансово обеспеченный, серьезный, уважаемый и, несомненно, завидный любовник. Вспомнив обнаженного Луисцара, Мари решила поскорее выбраться из ванны, пока у нее не возникло желания ублажать саму себя, тешась страстными мечтами. В один прекрасный день, а еще лучше в одну прекрасную ночь она собиралась отдаться самому Луисцару, а не мыслям о нем.
Мари была в гардеробной, когда в комнату пришла служанка и сообщила, что император Луисцар ждет ее к завтраку и просит сразу надеть что-нибудь удобное для стрельбы. Мари выбрала брюки и куртку в тон тем, в которых Луисцар вчера посещал Орден. Ей хотелось гармонично смотреться со своим женихом.
— Жених, — хихикнула Мари, одеваясь.
В гардеробной она обнаружила портативную парикмахерскую, представляющую собой удобное кресло с оборудованием на штативе, напоминающим обычный сушуар. Покопавшись в программах, Мари выбрала плетение и села в кресло. Было страшновато, но она надеялась, что если останется без волос, чудо-браслеты из аптечки свейхов все исправят.
Спустя минуту Мари уже смотрела на себя в зеркало и не могла нарадоваться. Волосок к волоску были собраны в идеальную тугую косу-колосок. С бластером в руках, да в компании Луисцара Мари, бесспорно, будет выглядеть эффектно.
Надев ботильоны, она проследовала за служанкой. В этот раз стол был накрыт в обеденном зале. Тальина с убитым видом сидела во главе стола и с укором глядела на стоявшего у распахнутого окна Луисцара. Мари догадалась, что они повздорили, но не стала лезть в их отношения. Поприветствовав их пожеланием доброго утра, она улыбнулась обернувшемуся Луисцару. Он на мгновенье замер, будто пытаясь привыкнуть к еще одному ее образу, потом по-джентельменски выдвинул для нее стул с высокой спинкой по правую руку от своего и, когда Мари села, тоже занял свое место. Прислуга принялась обслуживать императорскую семью.
— Все в порядке? — все же шепотом спросила Мари, стараясь на смотреть в сторону Тальины, сидящей на другом краю стола.
— Сегодня прибудут наши родственники со всего Опретауна, — ответил Луисцар, глотнув сока. — Мама всегда волнуется перед приемами. А ты?
— Я больше волнуюсь перед уроком. Не хочется в первый же день отбить у тебя желание заниматься со мной, — улыбнулась Мари.
— Ты совсем не знаешь мои необузданные желания, — интригующе произнес Луисцар, коварно улыбнувшись. — Не налегай на сладкое. Оно тебя дезориентирует. Рекомендую фрукты, ягоды и сок.
— Ты еще и диетолог?
— Для тебя я готов быть кем угодно.
Громкий звон металла о керамику заставил их замолчать и взглянуть на Тальину. Та уронила вилку. И Мари могла поклясться, что она сделала это нарочно, разозлившись из-за их воркований. Решив больше не провоцировать Тальину, Мари набила рот фруктовым салатом и весь завтрак ела молча.
Как только все встали из-за стола, в зал вбежал Стон и сообщил, что прибыл представитель Ордена. Луисцар сменился в лице. Веселье будто рукой сняло. Зато Тальина не скрыла довольной ухмылки, услышав имя раннего гостя. Визитером из Ордена оказался ее давний друг Нэим из расы зроу. Он уже допросил Стона и занимался Блином, следующей на очереди была Мари.
Луисцар, ведя ее в гостиную, занятую Нэимом, держал ее за руку и поучительно наставлял:
— Веди себя непринужденно. Он будет задавать странные вопросы. Отвечай немедля. Чем раньше ты убедишь его в своей безграничной любви к миру во Вселенной и уважении к Ордену, тем быстрее он от тебя отстанет. Я надеюсь, перво-наперво его интересует память твоей расы, но… — Луисцар остановился и встал перед Мари. — За последние десять лет многое изменилось. Каждый день под подозрение в измене попадают тысячи представителей разных рас.
Мари открыла было рот, чтобы возразить, но Луисцар перебил ее:
— Запомни, здесь у всего есть уши.
— Поняла, — пискнула она, а в следующее мгновенье распахнулась ближайшая дверь, и из гостиной вывалился Блин.
— У меня забрали значок, — грустно сообщил он. — До выяснения всех обстоятельств дела нам со Стоном запрещено покидать Опретаун.
— Все наладится, — сухо сказал ему Луисцар. Возможно, он хотел приободрить флиома, но вышло неудачно. Тот свесил голову и поплелся вон.
В коридоре показалась Тальина, плывя и шелестя подолом длинного платья. Ее лицо светилось счастливой улыбкой. Не дожидаясь, пока она приблизится, Мари юркнула за дверь и тихонько прикрыла ее.
Нэим, представитель расы зроу, плотный коренастый мужчина с темно-коричневой кожей, густыми колечками волос, напоминающих шапочку, острыми ушами, выглядывающими из этой шапочки, но контрастно светло-серыми глазами, сидел в кресле и задумчиво смотрел на открытое окно. На миг Мари показалось, что она уже где-то его видела, но она тут же отогнала от себя эту несуразную мысль.
— Здрасте, — сказала она, медленно идя к креслу напротив Нэима.
— Присаживайся, Мариэль, — он кивнул и перевел на нее внимательный взгляд.
На стеклянном столике между ними лежали непонятные приборы со светящимися лампочками. Мари предположила, что это записывающие устройства.
— Я Нэим — сотрудник Ордена. Меня назначили провести расследование твоего чудесного возвращения. Что скажешь, мы подружимся?
— Я довольно миролюбивая, — ответила она, положив одну ногу на другую и уверенно откинувшись на спинку кресла.
— Тогда не будем терять время. Я не стану спрашивать, как ты попала в Опретаун. Вряд ли ты расскажешь что-то новое. Я ознакомился с материалами вчерашнего слушания, допросил агентов Стона и Блина и не хочу слушать одно и то же. Скучно. Лучше скажи, почему ты уверена, что ты Мариэль?
— Я появилась из ниоткуда. Моя мама умерла от ожогов. У меня типичные для палал волосы.
— Погоди-погоди. Я спрашиваю, почему ты уверена, что ты Мариэль, хранительница памяти палал? Почему ты не предполагаешь, что ты просто палал?
— Я запечатлена с Луисцаром. Я вспомнила момент запечатления.
— Хорошо. Что еще ты вспомнила?
— Пока ничего, — честно ответила Мари.