— А судя по отчетам из Междумирья, у тебя был приступ возрождения памяти расы, — Нэим хитро сощурился.
— Я не знаю, что это было. Мне стало плохо. Луис сказал, я просто не разобралась в нахлынувшем потоке видений.
— Я согласен с ним. Но ты понимаешь, что дальше будет больнее?
— О чем вы?
Нэим подался вперед и, положив локти на колени, скрестил пальцы.
— Твой мир был сожжен дотла. Полгода спустя была обнаружена пропажа сильнейшего взрывного устройства из научной лаборатории Междумирья. Результаты экспертизы показали, что Палалия была уничтожена взрывом этой бомбы. По мощности она превосходит любое ядерное оружие Земли. Все сотрудники Ордена попали под подозрение. Но нам повезло. Злоумышленник вскоре совершил суицид, оставив записку, что выкрал бомбу для аглов. Те убедили его, что никому не навредят, а оружие нужно для запугивания. Он не смог смириться с уничтожением Палалии. Теперь представь, какие жуткие воспоминания ждут тебя. Ты пропустишь через тебя боль каждого погибшего жителя Палалии.
— Да, Луис меня предупреждал, — вымолвила Мари. Настроение у нее мгновенно испортилось. — Что вы предлагаете?
— У тебя есть право отказаться от восстановления памяти расы, так как передавать ее будет некому. Ты последняя чистокровная представительница своей расы. А это значит, что память угаснет, когда ты умрешь. Орден согласится удовлетворить твое прошение и заблокирует память палал. Тебе не придется снова пережить весь тот ужас. Подумай. Предложение заманчивое. Есть шанс не сойти с ума, а спокойно выйти за Луисцара, нарожать ему кучу сыновей и жить долго и счастливо.
Мари была обескуражена. Нэим казался вполне нормальным и приятным для общения, в отличие от Совета. Однако Мари настораживала дружба Нэима с Тальиной.
— Извините, а можно задать вам пару вопросов? — спросила она.
— Вообще-то вопросы здесь задаю я. Но ради тебя сделаю исключение. Спрашивай.
— Зачем Ордену научная лаборатория, создающая бомбы такого масштаба?
— Ты знаешь историю Трейса? Этот мир уничтожила война. И она идет там по сей день. Только теперь ее населяют опасные преступники и изменники рас. Трейс раздроблен, но если однажды аглы сплотятся в намерении уничтожить Орден, мы будем бессильны.
— И вы сожжете Трейс? — поразилась Мари, вспомнив, что у Луисцара там родной брат. А сколько еще таких же несчастных, чьи любимые находятся в ссылке?!
— Чью кровь ты пролила бы? Беспощадных аглов или невинных?
— Ничью! — отрезала Мари.
— Что ж, это доказывает твою миролюбивость. Будь с ней поосторожней, — с некой подоплекой посоветовал Нэим. — Кажется, у тебя был еще один вопрос?
— Вы нашли суицидника, оставившего записку, и сразу поверили? Не допустили мысли, что его могли подставить?
— Мариэль, конечно же нет! Было проведено тщательное расследование.
— Кем?
— Следственным комитетом. Его вина была полностью доказанной. Вот только мы так и не нашли группировку аглов, которым было передано оружие.
— Тогда я вынуждена отказаться от блокировки памяти расы! — заявила Мари. — Если мои болезненные воспоминания помогут найти настоящего виновника, то я готова вытерпеть. Луис мне поможет.
Нэим нервно улыбнулся:
— Я не тороплю тебя с ответом. Мы еще встретимся. Так что ты подумай. Прошло тридцать лет. Нет гарантии, что та группировка до сих пор существует.
— Как и нет гарантии, что она не существует, — заметила Мари. — Я благодарна Ордену за его великодушие, но мой ответ окончательный. Я восстановлю память расы, память моей крови, память моих предков. И обязательно изучу природу полукровок. Вселенная способна запечатлевать пары, почему же вы не допускаете, что в особенных случаях она может делать полукровок хранителями памяти рас?
Нэим снова откинулся на спинку кресла и окинул Мари оценивающим взглядом:
— Ты знакома с Лейсандрой?
— Нет, — напряглась она. — Кто это?
Нэим осклабился:
— Поверь, Мариэль, у тебя есть проблемы посерьезней. Ты убедишься в этом, когда познакомишься с Лейсандрой. Лучше оставь прошлое и займись личной жизнью. Потому что если ты проиграешь Лейсандре, никаких полукровок у тебя не будет. А теперь ступай. Тебя ждут. — Он отвел взгляд в окно.
Ничего не ответив, Мари встала и вышла из гостиной. Разговаривающие Луисцар и Тальина притихли. Императрица, завидев подавленность в лице Мари, широко улыбнулась и, пройдя мимо нее, вошла в комнату.
— Нэим! — воскликнула она перед тем, как закрыть дверь.
— Все нормально? — обеспокоенно спросил Луисцар, подойдя к Мари и взяв ее за руки.
— Не знаю, — растерянно ответила она, посмотрев ему в глаза. — Он предлагает заблокировать память. Говорит, что мне надо… Кто такая Лейсандра?
В глазах Луисцара вспыхнул огонь гнева. Мгновенье он молчал, а потом произнес:
— Не ожидал, что Нэим заговорит о ней. Ты его задела.
— Не спорю, я не промолчала, когда следовало. Так кто она?
— Никто. Тебе не надо думать о ней.
— Луис! Я все равно узнаю.
Он глубоко вздохнул и, вплотную шагнув к Мари, почти шепотом произнес:
— Мне тридцать три года, Мари. Я мужчина. Вопреки запечатлению, у меня была личная жизнь. Ничего серьезного. Интрижки.
— Лейсандра — одна из твоих интрижек? — Мари услышала возмущение в своем тоне и осеклась, ведь у нее тоже была личная жизнь. «Ни-ни до свадьбы» не про нее!
— Все хуже.
— Опять? Она тоже в Трейсе?
— Лучше бы была там, — засмеялся Луисцар. — Лейсандра — троюродная племянница мамы.
— Оу, ну все ясно! Тальина ее обожает. Сосватала вас, ждала свадьбы, а тут появилась я!
Он остолбенел. Мари попала в точку.
— Класс, — фыркнула она. — Как долго длился ваш роман?
— Я бы не назвал это романом. Она очень приставучая. Но я всегда говорил ей, что у нас ничего не выйдет. Я ждал тебя. Она знала это.
— Как долго? — повторила Мари.
— Четыре года, — едва слышно ответил Луисцар и прикусил губу.
— Шик и блеск! Вы расстались? Или сегодня она явится на праздник на правах твоей девушки?
— Вчера я отправил ей сообщение.
— Из отеля в Ордене? Вот почему настроение Тальины там резко сменилось? Она надеялась, что ты отвергнешь меня, а ты отверг ее любимую Лейсандру? Луис, я не ревную. У меня тоже были мужчины. Но я не позволю играть со мной. Ни тебе, ни Лейсандре, ни Тальине.
— Я и не собирался! — Он положил одну ладонь на ее щеку и погладил большим пальцем. — Мари, я же просил не сомневаться во мне. Ты — все, что мне нужно. Если хочешь, я распоряжусь, чтобы отозвали приглашение для Лейсандры.
— Ну уж нет! — насупилась Мари. — Тогда у твоей мамы появится повод посчитать меня трусихой. Я встречусь с Лейсандрой лицом к лицу!
Луисцар улыбнулся уголком губ, и в его глазах загорелось восхищение. Положив обе руки на талию Мари, он медленно притянул ее к себе. Сердце Мари сделало кувырок. Не успела она опомниться, как губы Луисцара коснулись ее губ. Нежный, воздушный и до головокружения сладкий поцелуй отозвался дрожью в ее коленях. Закрыв глаза и обвив руками шею Луисцара, Мари ответила на поцелуй, разделяя с ним одно дыхание, одну душу. Будь ее воля, она прямо из коридора потащила бы Луисцара в свою комнату. Тем более, что его язык яростнее переплетался с ее языком, а дыхание сбилось от возбуждения. Он сам этого хотел и не мог остановиться. Кое-как пробившись, трезвый голос разума дал Мари силы закончить поцелуй. Она нехотя отстранилась от Луисцара и с улыбкой прошептала:
— Как же все-таки заводят разговоры о бывших.
— Не то слово.
— Так, мне уже намного лучше. Я бы даже сказала, намного-намного. Поэтому мы можем идти.
— Куда? — удивился Луисцар.
— На стрельбище! — напомнила Мари, вернув его в реальность.
— Ах да! Забыл, — улыбнулся он. — Тогда идем. — Взяв Мари за руку, Луисцар повел ее подальше от злополучной гостиной.
Глава 7. Урок
Ареной для стрельбища оказалась ровная площадка в форме круга, приподнятого над землей на высоту одной ступени. Покрытая мелким газоном, она все же оставалась твердой и устойчивой даже для каблуков ботильонов Мари.
Как только они с Луисцаром взошли на арену, ее накрыло прозрачным, чуть сияющим куполом. Мари сочла его за электромагнитную защиту, но уточнять не стала, чтобы не выставить себя совсем глупой.
У одного из краев на штативе возвышалась тонкая сенсорная панель, у которой и остановился Луисцар. Он включил программу, и рядом с панелью в стороны разъехались небольшие дверцы, замаскированные газоном. Из появившегося углубления на поверхность автоматически поднялась коробка со стеклянной крышкой. В ней лежали бластеры и светящиеся патроны, укомплектованные в ячейки-магазины для быстрой перезарядки.
— Теперь выберем мишень, — произнес Луисцар, продолжая пальцами водить по сенсору. — В кого ты хотела бы пострелять?
— Они что, здесь материализуются? — поразилась Мари.
— Да, в виде голограмм. Ну и?
Мари ненадолго задумалась.
— А членов Совета можно?
Луисцар чуть улыбнулся, но отрицательно помотал головой.
— Знаешь, у меня нет настолько заклятых врагов, чтобы я хотела в них пострелять, — буркнула Мари. — А сделать мишенью твою маму у тебя на глазах будет очень жестоко. Разве нельзя пострелять по бумажным плакатикам?
— Мы не переходим от простого к сложному. Это давно канувшая в историю эпоха. Ты должна за что-то недолюбливать этого человека. Только тогда ты раскроешь свой потенциал, и я учту уровень сложности, — пояснил Луисцар. — Меня учил Шеймас. А он был лучшим стрелком в Опретауне.
— Ну хорошо, — со вздохом согласилась Мари. — Можно материализовать человека, которого я никогда лично не встречала?
— Можно.
— Тогда покажи мне Лейсандру.
— Так сразу? — У Луисцара озорно загорелись глаза.
— Хочу знать, с кем я столкнусь в реальной дуэли, — Мари нажала на кнопку открытия крышки и взяла заряженный бластер, довольно тяжелый, но удобно улегшийся в ее ладони.