В последнее время мы совершаем большие марши, следуя по пятам отступающего врага. Живём, т. е. отдыхаем и находимся, в лесах. Походная кухня, рытьё окопов (чтобы уберечься от артогня), и всё такое прочее. Бой был пока один (позавчера); постепенно вхожу в боевые будни: кстати, мёртвых я видел в первый раз в жизни: до сих пор я отказывался смотреть на покойников, включая и М. И. А теперь столкнулся со смертью вплотную. Она страшна и безобразна; опасность – повсюду, но каждый надеется, что его не убьёт. Хожу уже с немецкими трофеями: большой нож-штык и кружка, ложка. Идём на запад, и предстоят тяжёлые бои, т. к. немцы очень зловредны, хитры и упорны. Но я полагаю, что смерть меня минует, а что ранят, так это очень возможно…»[157]
Итак, писарь – в прошлом. Рядового Эфрона переводят в стрелковое отделение – подразделение, которому предстоит участвовать в боях. 28-го июня Мур примет свой первый бой. И, как видим из письма, покажет себя молодцом: мало того, что останется в живых, так ещё обзаведётся серьёзным трофеем – немецким штык-ножом…
Но не это главное. Более важное в другом: рядового Эфрона переводят в 1-й стрелковый батальон – «боевую лошадку» 437-го стрелкового полка. 28-го июня в бою у деревни Заборье под Сиротино этот батальон только ранеными потерял 80 человек; погибших в тот день оказалось 40 солдат и офицеров. На следующий день общие санитарные потери полка составили 84 человека, 42 из которых – убитыми, то есть половина. И это говорит о том, что наступающим подразделениям пришлось выдержать ожесточённый бой. В медсанбат было отправлено 22 офицера полка (в числе раненых оказались и старшие офицеры – майор Мирошниченко Г.А. и майор Максимов М.М.); трое офицеров (командиры взводов лейтенант Василий Татаринов и лейтенант Пётр Глазков, а также командир 2-й пулемётной роты ст. лейтенант Василий Горелов) погибли. К слову, в тот же день, 29-го июня, был ранен и бывший ротный Эфрона капитан Михаил Твертнев.
30 июня часть выдержала ещё один кровопролитный бой. На сей раз основные потери пришлись на 2-й стрелковый батальон, из которого в дивизионный медсанбат было отправлено 44 человека (из 1-го сб – 10, из 3-го – 16). В роте автоматчиков раненых оказалось 14 человек. Всё указывает на то, что полк отвоёвывал хорошо укреплённые вражеские позиции. 9 погибших бойцов были похоронены на северо-западной окраине всё той же деревушки Заборье, где незадолго до этого предали земле накануне погибших товарищей…
Только за три дня ожесточённых боёв (с 28 по 30 июня 1944 года) 437-й стрелковый полк потерял убитыми 91 человека, ранеными – 250.
Многокилометровый марш, большую часть которого 154-я дивизия прошла успешно, заканчивался. Оставалось, форсировав речушку Друйка и закрепившись на занятых позициях, выйти на исходный рубеж в готовности к широкомасштабному наступлению. Но уже до этого части дивизии начали нести большие потери.
На 26 июня 1944 года в списке 437-го стрелкового полка значилось 1279 солдат, сержантов и офицеров. К 1 июля количество военнослужащих части уменьшится до 913 человек. А уже через десять дней, 18 июля 1944 года, личный состав полка сократится более чем наполовину, составив… 576 человек[158]. Молох войны пощады не знал…
Действующая армия
По части строевой:
«…§ 2
Ниже поименованный рядовой и сержантский состав, убывший на излечение в 183 медсанбат по ранению, исключить из списков полка, всех видов довольствия с 9.07.44 г.
По 1 стрелковому батальону:
№ 1… […]
№ 16. кр‹асноармее›ц Эфрон Г.С.
…Основание: рапорта ком-ров 1 и 2 сб.
Командир 437 стрелкового полка майор Марьин.
Начальник штаба подполковник Энгель»[159].
«4/VII-44 г. Дорогие Лиля и Зина!
Довольно давно Вам не писал; это объясняется тем, что в последнее время мы только и делаем, что движемся, движемся, движемся, почти безостановочно идём на запад: за два дня мы прошли свыше 130 км (пешком)! И на привалах лишь спишь, чтобы смочь идти дальше. Теперь вот уже некоторое время, как я веду жизнь простого солдата, разделяя все её тяготы и трудности. История повторяется: и Ж. Ромэн, и Дюамель, и Селин тоже были простыми солдатами, и это меня подбодряет! Мы теперь идём по территории, находящейся за пределами нашей старой границы; немцы поспешно отступают, бомбят наступающие части, но безуспешно, т. к. движение вперёд продолжается. Население относится радушно; народ симпатичный, вежливый; разорение их не особенно коснулось, т. к. немцев здесь было довольно мало, а крестьяне – народ хитрый и многое припрятали, а скот держали в лесах. Итак, пока мы не догнали бегущих немцев; всё же надо предполагать, что они где-нибудь да сосредоточатся, и тогда разгорятся бои. Пейзаж здесь замечательный, и воздух совсем иной, но всего этого не замечаешь из-за быстроты марша и тяжести поклажи. Жалко, что я не был в Москве на юбилеях Римского-Корсакова и Чехова!
Пишите! Привет. Преданный Вам Мур»[160].
Это письмо Георгия Эфрона тётушке Елизавете Яковлевне от четвёртого июля сорок четвёртого года приведено полностью. Оно последнее.
7 июля 1944 года подразделения 437-го стрелкового полка вышли на рубеж Кочерги – Бернатовщина – Друйск. В бою за деревню Друйка гитлеровцы оказали серьёзное сопротивление. Предположительно, во время атаки рядовой Эфрон будет ранен…
«…Я хорошо помню этот бой, – вспоминал бывший командир взвода 3-го батальона младший лейтенант Александр Храмцевич. – Немцы с высотки встретили нас плотным огнём. Мы залегли – кто где мог: в воронках от снарядов, в любом углублении. Два раза опять поднимались в атаку – и снова залегли, пробежав несколько метров вперёд. Третья атака нам удалась с помощью соседей. Так была взята деревня Друйка. Раненых отправили в 183-й медсанбат»[161].
С 9 июля 1944 года рядовой 437-го стрелкового полка Эфрон будет снят со всех видов довольствия. Как зафиксировал в Книге приказов части штабной писарь, красноармеец Эфрон убыл«на излечение в 183 медсанбат по ранению».
На этом след рядового Георгия Эфрона обрывается навсегда…
Боевое донесение № 00175 штадив 154, лес вост. оз. Ожехувка 800 м. 17–00 7.7.44 г.
1. Противник оказывает упорное огневое сопротивление наступающим частям дивизии артиллерийско-миномётным и пулемётно-автоматным огнём из р-на леса, что зап. р. Друйка. Активные действия ведёт авиация противника, производя бомбёжку тылов и боевых порядков.
2. Дивизия с 9-00 приступила к выполнению поставленной задачи и к 12–30 ведёт бой на рубеже:
473 сп: Лозувечна, Малиновка, Соснувка.
437 сп: подошёл к р. Друйка на рубеже: Кочерги, Бернатовщизна, Друйск – готовится к форсированию.
510 сп: после марша находится на привале в р-не Домбувка 3-я…
Боеприпасы и продовольствие подвозятся.
3. Потери дивизии по неполным данным: убито 12, ранено – 41. Пленных – 3… Потери противника убитыми и ранеными до 60 чел.
4. Решил: выполнять поставленную задачу.
Командир 154 сд полковник Сочилов
Нач. штаба полковник Гордеев
[Приписка]: С 18–10 отбито 5 контратак силой до батальона пехоты при поддержке 7 танков и 3 фердинандов[162].
Оперативная сводка № 0156 штадив 154, лес вост. 800 м оз. Ожехувка к 21–00 7.7.44 г.
1. Противник перед фронтом частей дивизии оказывает упорное огневое сопротивление артиллерийско-миномётным и пулемётно-автоматным огнём из леса сев-зап. р. Друйка. По показаниям пленных, части противника закрепились по вост. опушке леса, что зап. р. Друйка.
2. Части дивизии ведут бой на рубеже:
473 сп: Лозувечна, Борки 1-е, Малиновка, Соснувка.
437 сп: Струневщизна, Бернатовщизна.
510 сп: после марша сосредоточился – лес южн. Фарнополь.
Боеприпасы для частей подвозятся.
3. Потерь дивизия за 6.7.44 г. не имеет.
4. Сосед справа 270 сд, слева – 9 гв. сд.
5. Погода: ясно, дороги проходимы для всех видов транспорта.
6. Связь проводная, радио, офицеры связи работают бесперебойно.
Нач. штаба 154 сд полковник Гордеев.
Нач. 1 отд. 154 сд подполковник Пугачёв[163].
…Двигаясь в составе 6-й армии во второй линии, командование 103-го гвардейского корпуса грамотно использовало возникшее преимущество. Удачно совершив многокилометровый марш, части соединения, в частности 154-й дивизии, вошли в непосредственное соприкосновение с противником значительно быстрее и глубже, чем предполагалось вначале. Однако это ничуть не ослабило остервенение гитлеровцев, которые, понимая, что «клинья» в обороне могут превратиться в гибельные «бреши», оборонялись с отчаяньем обречённых. Пользуясь тем, что дивизии Баграмяна временно оказались без достаточного количества горючего, немцы пытались контратаковать, применяя танки и самоходные орудия; в небе же несколько дней господствовали вражеские «мессершмитты» и «юнкерсы»… По воспоминаниям фронтовиков, «под ногами горела земля». Полки полковника Сочилова несли большие потери…
Вопреки уверениям зарубежных «цветаевоведов», красноармеец Эфрон успел и до фронта доехать, и с оружием в руках схлестнуться с оккупантами. Всё это зафиксировано в штабной документации 437-го стрелкового полка, где проходил службу рядовой. И это первое.