— Ладно, — махнул рукой Карнаухов, — можешь не излагать, догадываюсь. Где только теперь Подгорного нам искать? А то он еще год прятаться будет.
— А что его искать? — Реваев потянулся за второй конфетой. — Я Мясоедова отправил, он его привезет скоро. Может, уже подъехали.
— Так ты что, старый хрыч, знал, где он прячется? — возмутился генерал.
Рука полковника на мгновение замерла над вазочкой с конфетами.
— Можно подумать, ты не знал, что я знаю. — Реваев выбрал себе конфету по вкусу и теперь неторопливо разворачивал обертку.
— Я не пойму, ты сюда жрать пришел или докладывать? — Карнаухов в сердцах стукнул чашкой об стол, расплескав чай, отчего еще больше рассердился. — Иди работай. Допросишь Подгорного, протокол мне лично принесешь, я посмотрю.
— Еще конфету можно? — Реваев невозмутимо поднялся со стула.
— Бери хоть все, — махнул рукой Карнаухов, — ты же знаешь, у меня сахар.
— Так у меня тоже, — улыбнулся в ответ Юрий Дмитриевич.
Возле кабинета Реваева уже ждали. Мясоедов стоял, подпирая мощным плечом стену и что-то разглядывая в своем смартфоне. Максим и Марина сидели на стульях, держа друг друга за руки.
— Ну здравствуйте, подпольщики, — поприветствовал их полковник, — Георгий, ты на сегодня свободен, можешь отдыхать. На вот тебе конфету, лично генерал Карнаухов просил тебя поощрить.
Мясоедов, махнув на прощание рукой Подгорным, мгновенно скрылся на лестнице. Максим и Марина проследовали вслед за полковником в кабинет и в нерешительности остановились возле стола, все так же держа друг друга за руки.
— Ну что вы стоите, садитесь, — удивленно посмотрел на них Реваев.
— Нам надо вам кое-что сказать, точнее мне. — Марина с силой стиснула руку мужа. — Юрий Дмитриевич, я должна вам признаться.
Реваев взглянул на Марину, и улыбка медленно сползла с его добродушного, круглого лица. Он понял, что хочет сказать ему Марина.