Вот, наконец, наступило время сброса контейнера с информацией в специальную урну. Глушков достал папиросу, чиркнул зажигалкой и прикурил. Сделав пару затяжек, он, проходя мимо, незаметно бросил в урну недокуренный «чинарик». Тут же боковым зрением он уловил, как к урне подошла уборщица в красной косынке. Вытряхнув содержимое в мешок, она сразу же исчезла в толпе.
«Все, передача контейнера состоялась», — подумал Глушков и заскочил в подъехавший вагон электропоезда.
Проехав еще несколько остановок, он вышел из вагона и, пройдя по лабиринтам метрополитена, вышел из метро. Глушков обратил внимание на стоявшую в сторонке уже знакомую молодую парочку влюбленных, которых он видел пару часов назад в подземке. Боковым зрением он заметил, что, дождавшись его, парочка не спеша пошла следом за ним.
«Значит, «хвост» все-таки был», — размышлял он.
Тогда ему пришлось схитрить. Глушков подошел к автобусной остановке. Увидев курящего мужчину, он попросил закурить. Мужчина охотно достал сигарету и угостил его. Прикурив, он для наглядности пообщался с ним. Затем распрощавшись, он вернулся в метро. Сделав еще пару подобных трюков и попутно заглянув в магазин, он возвратился в офис.
Северов находился у себя в офисе. Прозвенел телефонный звонок. Он поднял трубку:
— Слушаю, Северов у телефона.
Он услышал знакомый голос и условную фразу, подтверждающую, что контейнер дошел до места.
Северов подумал: «Контейнер дошел до места. Молодец, толстяк, ты выручил меня».
В кабинет вошел Глушков.
— Проходи, присаживайся. Поедешь в командировку.
— Далеко?
— Вот по этому адресу. Привезешь мне сюда «Питона» и передашь ему вот это.
Он передал Глушкову письмо.
— И чтобы срочно. Возьмешь тачку и пару охранников. Все, ступай.
Северов рассуждал: ««Никодим» сейчас в Анжерской колонии, ему сидеть еще семь лет, это довольно-таки большой срок. Надо его оттуда вызволять. Есть два пути, и оба незаконные. Один из них — устроить ему побег и нелегальное положение, это будет держать Шубина и Соболева в напряжении. Шубин сразу же займется его поиском. Второй — мне подключить связи и деньги, пробить ему досрочное освобождение по половинке отбытого срока за примерное поведение на «зоне», тогда ему останется еще примерно три года сидеть до конца срока. Это очень много по времени. Остается первый вариант. В таком случае мне необходимо с ним лично встретиться и убедить его в перспективности этого плана. При удачном использовании «Никодима» в последующем его можно спрятать там же, в Лондоне, где сейчас находится Верижников. Все равно политическая карьера Одинцова уже закончилась. А документы мы «Никодиму» сделаем».
Настало утро. В дверь постучали. Северов отдыхал тут же, в кабинете, расположившись на диване. Вошли Глушков и «Питон». Северов встал и встретил «Питона» с радушием. Они обнялись.
— Что за спешка, «Калифорниец»? Прочитав твою «маляву», я сразу же вышел из тени, и вот я перед тобой. Скажи, что мне делать, и я все сделаю.
— Буду краток, «Питон». Сейчас поедешь в аэропорт и полетишь самолетом до Кемерово, а далее восемьдесят километров до Анжерской колонии. Там отбывает свой срок хорошо тебе известный «Никодим».
В ответ «Питон» усмехнулся, а Северов продолжал:
— Так вот. Организуешь ему побег и доставишь его в столицу. Деньги на подкуп охранников и «ксиву» для «Никодима» ты получишь у «Глушка». Крупное вознаграждение получишь по приезде. Возьмешь с собой на всякий случай группу прикрытия. Если меня увидишь в Анжерке, не удивляйся. А теперь пододвинься ко мне ближе, я тебе кое-что напомню.
Северов на ухо напомнил «Питону» о необходимости выполнить ранее данное обещание.
— После этого ты свободен, как птица в полете, — заключил Андрей Северов.
Северов с двумя телохранителями вылетел дневным рейсом в Новосибирск, там его встречал местный «вор в законе» татарин Яшка.
— Братан, какой будет «баклан»?
— Мне нужна твоя помощь.
— Говори, и Яшка все для тебя сделает. Яшка обид не помнит.
— Мне нужны два одинаковых внедорожника и чтобы менты их не тормозили по всей сибирской трассе.
— И это все!?
— Да, все.
— Это не вопрос, все будет чин чинарем. Ни один мент к тебе не подойдет, запомни мои слова, «Калифорниец».
Спустя час автомашины на полной скорости ехали по сибирской трассе. А спустя пять часов они на двух внедорожниках въехали в город Анжерку.
Северов смотрел на знакомые места. Вот проехали шахту «Таежная». А вот небольшой микрорайон, раньше именовавшийся районом третьей шахты.
Он подумал: «Здесь где-то жил мой давний приятель Олег Лисин».
Автомашины повернули на улицу Просвещение и выехали на другой территориальный участок, именовавшийся «Физкультурник». Они подъехали к дому десять по улице Каменноугольной. Он посмотрел на старенький бревенчатый деревянный домик на углу этой улицы. И садик, и деревья были уже другие, это ностальгически напомнило ему далекие годы.
«А здесь, в этом доме, когда-то жили замечательные люди, где я часто гостил. Царствие им небесное», — думал он.
— Все, пора, поехали дальше, — сказал он водителю.
Они выехали на улицу Челинскую.
— Останови около одиннадцатого дома, — распорядился Северов.
Он вышел из автомашины и вошел во второй подъезд. Поднявшись на второй этаж, он уперся в квартиру номер девятнадцать.
— Здесь когда-то жил мой давний приятель, «шеф».
Он нажал кнопку звонка, дверь отворилась, перед ним возник мужчина ниже среднего роста. Лицо у него было помятое.
«Видно, с большого бодуна», — подумал Северов.
— Привет, «шеф», то есть я хотел сказать — здорово, Саша Шевченко. Что смотришь? Неужели не признал меня?
Мужчина долго вглядывался, наконец до него дошло, кто перед ним стоит.
— «Калифорниец»! Это ты, живой?
— Да, что со мной будет? Как видишь, живой.
— Заходи в квартиру, дружище, не стой в дверях.
Северов вошел в квартиру и понял, что хозяин квартиры, мягко говоря, живет неважно.
— Один живешь? А где же твой брат Юрка?
— Юрка — геолог, дома не живет.
— Понятно!
Вспомнив старые времена, они выпили по сто граммов водки. Немного поговорив со старым приятелем, Северов выяснил все вопросы, которые его интересовали по «зоне». «Шеф» свел его с контролером колонии, который жил за стенкой в соседней квартире, потом, распрощавшись со старым дружком, он ушел.
Спустя сутки он получил разрешение на «свиданку» с «Никодимом». Их беседа происходила под контролем надзирателя. На минуту надзиратель умышленно вышел из помещения, дав возможность им быстро переговорить между собой. Северову этого хватило, чтобы кратко и убедительно изложить всю информацию «Никодиму». Старый вор его понял и дал свое согласие на побег.
А уже спустя неделю побег состоялся. Все детали организовал «Питон». Ночью под утро «Никодим» спокойно вышел из ворот в форме полковника внутренней службы, сел в автомобиль и уехал. Все происходило быстро, без суеты. Состоялся простой обмен. Вместо него в камере уже сидел его двойник, который согласился отсидеть за него остальную часть срока, разумеется, за приличное вознаграждение. Пока вскроется правда, если она вскроется, «Никодим» будет очень далеко.
«Никодим» и Северов ехали в автомобиле, за рулем был «Питон». «Никодим» говорил:
— Я благодарен тебе, «Калифорниец», что ты меня вытащил из этой помойки. Теперь для меня окончательно закончилась жизнь неудавшегося карьериста Одинцова. Начинается новая, нелегальная, полная опасностей жизнь «вора в законе» «Никодима». А значит, она будет проходить по всем правилам воровской жизни, с соблюдением конспирации. Ошибка, которую я совершил много лет назад, обошлась мне очень дорого. Именно злополучная валюта привела меня к Брокману в дни Олимпиады. А спустя десять лет он меня познакомил с Соболевым. Тогда он мне показался способным, и я тоже сделал на него ставку, продвигая к вершинам власти, рассчитывая в будущем на благодарность. Вот чем обернулась благодарность! Авантюрист оказался с большой буквы. Если бы не его жадность к власти и деньгам, все было бы гораздо лучше и для него. Теперь на его будущую карьеру я и гривенника не поставлю.
— Но есть еще генерал Шубин, его правая рука, сейчас влияние генерала возросло, и он чувствует свою силу.
— Такие, как Шубин, для меня не представляют никакой угрозы, как бы он ни важничал. Он автоматически последует за Соболевым. Выкинут его, как использованный презерватив. Связи у меня остались везде. Вот на эти связи я и выведу тебя. Ты себя показал среди всей этой сволочи правильным воровским авторитетом.
— Спасибо за доверие, «Никодим».
— Не стоит благодарности. Это тебе спасибо, Андрей.
И «Никодим» заключил:
— Да, именно на тебя, «Калифорниец», я в последующем буду ставить. Именно ты будешь моим посредником со светским миром, ты мне поможешь занять место «вора России». А там посмотрим. Пришло мое время.
Рассветало. Они подъехали к Кемеровскому аэропорту. «Питон» выскочил из автомашины и побежал в здание. Спустя четверть часа он вернулся.
— «Никодим», — обратился он, — объявили посадку на рейс, пора двигать.
«Никодим» посмотрел на «Калифорнийца»:
— Значит, все-таки ты решил задержаться?
— Да, нужно здесь подчистить хвосты, чтобы твое будущее не омрачилось и многие думали, что ты по-прежнему на «зоне».
— Ну, хорошо, спасибо тебе, друг. Тогда через сутки я тебя жду.
«Никодим» в военной форме полковника вышел из автомашины и направился в здание. Успешно миновав регистрацию, он прошел далее в зал. А спустя час самолет с важным пассажиром на борту взлетел и набрал высоту.
Одинцов сидел в самолете в мягком, удобном кресле, его мысли по-прежнему не давали ему покоя. Размышления о прошлом больно затрагивали его самолюбие.