достаточно, чтобы понять - я на верном пути. Если остаться здесь подольше, можно все выяснить. Здесь действуют какие-то силы, которые не ограничиваются...
В телефоне коротко щелкнуло - Пег бросила трубку.
Бартон повесил трубку, чувствуя пустоту в голове. Отойдя от телефона, он бессознательно пошел по коридору, держа руки в карманах. Что ж, именно этого он и боялся. Она сделает так, как сказала, и если он не поедет в Мартинсвилль сейчас, то потом ее уже там не найдет.
Небольшая фигурка появилась из-за папоротника.
- Хэлло, - спокойно произнес Питер.
Он играл какими-то черными шариками, они ползали по его рукам.
- Что это? - с отвращением спросил Бартон.
- Это? Пауки. - Питер собрал их и сунул в карман. - Вы куда-то едете? Можно мне с вами?
Этот парень был тут все время, прятался за папоротником. Странно, что Бартон его не заметил: он же проходил мимо папоротников по пути к телефону.
- Зачем?
Мальчик забеспокоился.
- Я решил показать вам свое убежище.
- Да? - Бартон старался не показать удивления, хотя сердце его забилось сильнее. Может, удастся узнать что-то еще. - Почему бы и нет? Это далеко?
- Нет, - ответил Питер и направился к двери. - Я покажу вам дорогу.
Бартон не спеша пошел за ним. На веранде никого не было, там стояли только грязно-коричневые и очень старые стулья и софа. Вспомнив, как прошлой ночью здесь прошли два Странника, Бартон вздрогнул и на пробу коснулся стены веранды. Твердая. И все же двое молодых людей прошли сквозь нее, сквозь стулья и отдыхающих жителей пансионата.
А могли бы они пройти сквозьнего?
- Быстрее! - крикнул Питер, стоя у желтого "паккарда" и нетерпеливо дергая за ручку.
Бартон сел за руль, мальчик - рядом с ним. Заводя машину, Бартон заметил, что мальчик старательно проверяет все уголки, приподнимает с сидений чехлы и заглядывает под них.
- Что ты ищешь? - удивленно спросил он.
- Пчел, - сопя ответил Питер. - Можно закрыть окна? Они могут залететь во время езды.
Бартон отпустил тормоз, и машина медленно выехала на главную улицу.
- А что такое с этими пчелами? Ты их боишься? Не боишься пауков, но боишься пчел?
Вместо ответа Питер коснулся своей опухшей шеи.
- Поверните направо, - сказал он, поудобнее развалился в кресле, вытянул ноги и сунул руки в карманы. - А теперь обогните улицу Джефферсона и заедьте сзади.
Из убежища Питера как на ладони была видна вся долина и окружающие ее холмы. Бартон сел прямо на каменистую землю и вынул пачку сигарет. Укрытие частично затеняли растущие рядом кусты, в нем было прохладно и тихо. Солнце пробивалось сквозь толстый слой голубоватой дымки, окутывающей далекие вершины. Поля, фермы, дороги, дома - все было неподвижно.
Питер сел на корточки рядом с Бартоном.
- Хорошо здесь, верно?
- Угу.
- О чем вы говорили вчера вечером с доктором Ми-дом? Я не слышал.
- А зачем тебе это?
Мальчик покраснел.
- Не люблю я его с этими вонючими сигарами и серебряной зубочисткой!
Он вынул из кармана несколько пауков и пустил на свои руки. Бартон немного отодвинулся, старательно делая вид, что не обращает на это внимания.
- Не угостите сигаретой? - спросил Питер.
- Нет.
Лицо мальчика вытянулось.
- Ну и ладно, - сказал он, помолчав. - Как вам Странники вчера вечером? Здорово, правда?
- Может быть, - ответил Бартон. - Я часто их вижу.
- Хотел бы я знать, как они это делают! - энергично сказал Питер.
Впрочем, он тут же пожалел, что выдал свои чаяния, сгреб пауков и сбросил на землю. Они расползлись в стороны, а он делал вид, что наблюдает за ними.
У Бартона мелькнула мысль.
- А здесь ты не боишься пчел? Если они сюда прилетят, спрятаться будет негде. Питер рассмеялся.
- Пчелы сюда не залетают, - ответил он. - Слишком далеко.
- Далеко?
- Да, - самоуверенно подтвердил Питер. - Пожалуй, здесь самое безопасное место в мире.
Бартон ничего не понял из слов мальчика и после паузы заметил:
- Какая сегодня густая дымка.
- Что густое?
- Дымка. - Бартон указал на голубоватые вершины. - Это от жары.
Лицо Питера приняло презрительное выражение.
- Это вовсе не дымка, - сказал мальчик. - Это ОН!
- Что? - удивленно переспросил Бартон. Кажется, он наконец на что-то наткнулся... Только бы не вспугнуть. - Что ты имеешь в виду?
- Вы его не видите? - сказал Питер, показывая рукой. - Он очень большой, и отсюда его видно лучше всего. И он старый, старше всего на свете вместе взятого. Старше всего этого мира.
Бартон ничего не видел. Ничего, кроме дымки, гор и голубого неба. Питер сунул руку в карман, вынул из него что-то похожее на увеличительное стекло в никелированной оправе и протянул Бартону. Тот повертел стекло, не зная, что с ним делать, и уже хотел вернуть, но Питер остановил его.
- Посмотрите через него! - сказал он. - Посмотрите на горы!
Бартон сделал так, как советовал Питер, и вдруг увидел. Стекло оказалось своего рода фильтром, оно убирало дымку, делая образ ясным и резким.
Поначалу он неправильно оценил увиденное. Ему показалось, что Он является частью этого пейзажа, тогда как Он и был этим пейзажем. Он был всей противоположной частью этого мира, краем долины, горами, небом - всем. Вся дальняя сторона вселенной вздымалась вверх, словно какая-то гигантская колонна, кошмарная башня, обретшая форму, когда он направил на нее линзу-фильтр.
Это, несомненно, был мужчина, и противоположная сторона долины была его ступней. Бартон не мог сказать, являются ли его ноги горами или наоборот. Две колонны поднимались вверх, широкие и массивные, а тело было голубовато-серым туманом или чем-то очень похожим на туман. Огромное туловище начиналось там, где горы соединялись с небом.
Руки его, раскинутые над долиной, висели в воздухе над ее дальней стороной и находились в какой-то матовой завесе, которую Бартон ошибочно принял за пыль и дымку. Огромная фигура слегка наклонилась вперед, словно смотрела вниз. Лицо было затуманено, а вся фигура неподвижна.
Неподвижна, но жива. Не какая-нибудь каменная скульптура, не мертвая статуя. Этот мужчина был жив, просто существовал вне времени. Не заметно было никаких изменений в его позе, никакого движения. Он был вечен, и больше всего поражала его голова. Казалось, она пылает, словно какое-то небесное тело, пульсирующее жизнью и светом.
Его голова была солнцем.
- Как его зовут? - спросил Бартон.
Однажды увидев эту фигуру, Бартон видел ее уже постоянно, как на загадочной картинке, когда невозможно избавиться от вида спрятанного предмета, если уж ты его обнаружил.
- Я же говорил, что не знаю, - раздраженно ответил Питер. - Может, она знает. Она, наверное, знает имена их обоих. Если бы я знал его имя, то мог бы завладеть им, наверняка мог бы. Я его не люблю, но сэтиму меня нет проблем, поэтому я и сделал укрытие на этой стороне.
- Сэтим?- удивленно повторил Бартон.
Повернув голову, он взглянул прямо вверх через маленький стеклянный кружок, и ему стало не по себе, когда он понял, что видит еще одну фигуру. Но если первая была дальней стороной долины, то вторая являласьэтойее стороной. И Бартон сидел вэтойчасти.
Вторая фигура вздымалась вокруг него. Он не мог разглядеть ее всю, но каким-то образом чувствовал. Она окружала его со всех сторон, вырастая из скал, полей, зарослей кустов и виноградников. Как и первая, она состояла из долины и гор, неба и тумана, но светилась по-другому. Бартон не видел ее головы и самых дальних частей, но смутно чувствовал, что эта фигура увенчана не солнцем, а чем-то иным.
Тьмой?
Он неуверенно встал.
- С меня хватит, - сказал он. - Я возвращаюсь.
И пошел вниз по склону. Что ж, он сам просил. Заметив, что все еще держит в руке увеличительное стекло Питера, Бартон кинул его в сторону укрытия и пошел к долине.
Независимо от того, где он был, сидел, стоял, спал или прохаживался, оставаясь в долине, он являлся частью Одного или Другого. Он мог переходить из Одного в Другого, но всегда оставался в одном из них. Посреди долины проходила граница, и, находясь по любую из ее сторон, он сам становился частью одной из фигур.
- Куда вы? - крикнул Питер.
- Наружу.
На лице Питера появилось какое-то зловещее выражение.
- Вы не сможете выйти наружу. Не сможете отсюдауехать.
- Почему?
- Сами увидите.
Бартон не обратил внимания на его слова и продолжал спускаться к дороге и своей машине.
6
Бартон вел свой "паккард" вверх по дороге, удаляясь от Миллгейта. Сверху и понизу густо росли кедры, дорога узкой ниткой пересекала лес. Состояние ее оставляло желать лучшего, и Бартон ехал осторожно, огибая препятствия. Дорога потрескалась, из трещин росла трава. Никто здесь не ездил, это было очевидно.
Круто повернув, Бартон резко затормозил, и машина с визгом остановилась.
Перед ним был барьер, перегораживающий дорогу, и зрелище это лишило его почти всех сил. Он проехал по этой дороге трижды - раз выезжал и дважды въезжал - и ничего здесь не было. Но едва он решил уехать окончательно и забыть обо всем, вернуться к Пег и продолжать отпуск, словно ничего не случилось, как появился барьер.
Бартон ожидал увидеть нечто необычайное, огромное и ужасное: какую-нибудь зловещую стену, таинственную, потустороннюю. Какую-нибудь неземную структуру, блокирующую дорогу.
Это был всего лишь грузовик. Старый грузовик без покрышек и без коробки передач. Груз его валялся тут же. Крепежная проволока лопнула, и грузовик замер на месте, накренившись набок, окруженный бревнами.
Бартон вылез из машины. Вокруг царила тишина, только где-то вдали мычала корова да негромко шелестели кедры. Бартон подошел к морю бревен с торчащим посредине металлическим островом. Неплохой барьер. Ни одна машина не смогла бы проехать здесь: разбросанные бревна валялись повсюду и были довольно большими. Некоторые грудились, образуя опасные завалы, которые в любую минуту могли рассыпаться и раскатиться в стороны. Кроме того, дорога была крутой.