— Элоиза… ничего себе! — его глаза буквально вспыхнули. — Мне и вправду не приходила в голову такая простая причина. Хорошо, если дело в этом, тогда все в порядке.
— Вашего второго сотрудника я в лицо не знаю, поэтому увы.
— Я подумаю, как показать его вам. Но… это же невероятно!
— Вероятно. Впрочем, проверьте, да и все. Вот теперь уже точно спасибо за вечер и спокойной ночи.
— Погодите. А вы часто играете в карты?
— Нет, очень редко. В старшей школе и студенчестве это было забавно — научиться выигрывать. Потом научилась, и стало не так забавно.
— А вы любите побеждать? — он лукаво глянул на нее.
— Да, — просто ответила она.
— Хорошо, я это запомню.
— Вы тоже любите, насколько я знаю.
— Правильно знаете. Давайте побеждать вместе?
— Посмотрим. Спокойной ночи, Себастьен. Вечер в вашем обществе оказался очень приятным, спасибо.
— Возвращаю вам комплимент — вечер в вашем обществе просто незабываем. Спокойной ночи, Элоиза.
* 5 *
Звук будильника с трудом пробился к сознанию сквозь неглубокий и нервный сон. Элоиза попыталась дотянуться до него, не открывая глаз, и выключить, но рука натолкнулась на что-то… чего не должно было быть в кровати и на тумбочке. Она открыла глаза.
Не чего-то, кого-то. Рядом с ней в постели лежал и улыбался ей Себастьен Марни собственной персоной. Легко повернулся, взял надрывающийся телефон, передал ей.
— Выключайте вашего зверя. И с добрым утром, кстати.
— С добрым утром, монсеньор, — она выключила будильник и тем временем лихорадочно думала — как так получилось, что она ничего не помнит? Они вчера не распрощались окончательно? Он уговорил ее? Нет, и всё же, почему она ничего не помнит?
— Элоиза, вы всегда утром так прелестно задумчивы?
Она подняла на него глаза… и против воли на лицо поползла улыбка. Вот ведь, все же уломал ее! А она хороша — стоит впасть в ступор и выпить и выиграть в карты — и все, можно не держать обещаний? Ну да, обещала себе, и это было не на пустом месте, это было правильным выстраданным решением. Или нет? Она попыталась сделать серьезное выражение лица.
— Я утром не просто задумчива, я зла и раздражительна. Считаю своим долгом предупредить об этом. Нужно вставать, или мы опоздаем.
— Я не подумал о том, чтобы поставить будильник на пораньше. Впрочем, после вчерашней ночи это было бы совсем жестоко. Секунду, не торопитесь… — он поцеловал ее, она вновь непроизвольно улыбнулась. — Вот, теперь встаем.
— Душ? Или вы пойдете к себе? — Элоиза встала и скрутила косу в узел.
— Пойду к себе, и мне как раз до вечера хватит приятных воспоминаний.
— И что, ваш путь отобразят все камеры дворца?
— Ну и что? Сердце мое, да кого это волнует?
— Меня. Сейчас я отведу вас… молчите, ничего не говорите и слушайтесь.
— С удовольствием, — он, уже одетый, поклонился, подал ей руку…
И тут снова заверещал будильник.
Элоиза схватила телефон — он легко попался под руку — и выключила будильник. Села на постели. Никакого Себастьена. Нет и не было. Он проводил ее до комнат, она рассказала ему про Марко и свои догадки, и он ушел. А она легла спать. Вот и все.
Все было правильно, она не отступилась от принятых решений… но… она уже успела подумать, что жизнь идет по-другому и это хорошо…
Никаких «но». Все правильно. И вообще, нужно вставать, идти в душ и далее, до кабинета. Работа ждет.
4.4 О мужчинах достойных и интересных
* 6 *
Работа на самом деле ждала, еще со вчерашнего дня. Элоиза начала с того, что разобрала все, брошенное накануне, позвонила всем, кто хотел ее видеть и что-то с ней обсудить, отправила все неотложные письма, и выдохнула уже где-то ближе к обеду. Попросила принести ей кофе и чего-нибудь сладкого и собиралась с четверть часа посидеть и проанализировать вчерашний вечер. Она весьма приблизительно помнила, что было на совещании у кардинала, даже не помнила, чем все закончилось и что приговорили — покупать и не покупать ту самую картину. Видимо, из кабинета Шарля она на самом деле пришла в зимний сад и засела там, не обращая внимания на горячее желание Максимилиана общаться. И там уже ее нашел Марни.
Что там дальше — ужин и откровения? Была ли она права, когда говорила с Марни о таком, о чем не говорила ни с кем и никогда? Сейчас уже, конечно, пролитого не поднимешь, но, может быть, она не была так уж неправа? Да, есть привычка не говорить о себе ни с кем, кроме тех, кто самый близкий и кто уже много лет в таком статусе. С чего вдруг она стала откровенничать с Марни?
С другой стороны, она не заметила с его стороны ничего такого, что бы говорило о его неумении хранить в тайне доверенную ему информацию. Тем более, этой информацией можно выгодно распорядиться. Уж наверное, если ему захочется как-нибудь приструнить Анджерри, старая тайна ему поможет.
Ну а потом уже была просто реакция на перенапряжение. Вино, карты, компания… в конце концов, сколько можно сидеть взаперти и кусать локти! Тем более, когда вокруг множество достойных и интересных мужчин.
— Госпожа де Шатийон, к вам господин Росси, — сообщил брат Франциск.
Вот, помянешь черта, а он тут как тут. Один из достойных и интересных.
— Просите, — сказала она. — И попросите еще кофе и пирожных.
— Дорогая госпожа де Шатийон, я рад вас приветствовать, — в руках Росси тащил изрядных размеров букет крупных диковинных крапчатых лилий. — Эти цветы для вас, пусть они поднимут вам настроение, — обеими руками он протянул букет ей.
Элоиза осторожно, чтобы не оказаться обсыпанной пыльцой, взяла цветы и попросила опять же брата Франциска позаботиться о них.
— Спасибо. Садитесь, — она показала ему на свободное кресло и села сама.
Брат Франциск принес доставленный из кухонь поднос с кофе и пирожными.
— Вас недурно обслуживают, у нас в отделе вовсе не так! — удивился Росси.
— Тогда берите пирожные и наливайте кофе, — Элоиза взяла маленькую песочную корзиночку с большим облаком белого крема, из-под которого виднелась земляника.
— С удовольствием, благодарю вас, — он последовал ее примеру и принялся рассказывать смешную историю о тетушке из юридического отдела, которая вечно ничего не может найти на своем же рабочем столе и всегда зовет компьютерщиков для поиска.
Элоиза улыбнулась.
— Все это мило, конечно, но теперь рассказывайте, — она пристально на него посмотрела.
— О чем? — удивился он.
— О причине вашего визита. Она ведь есть?
— Безусловно. Ваше участие в игре вчера так поразило меня… мне хотелось бы повторить. Вы согласитесь прийти после работы сыграть партию-другую?
— Господин Росси, спасибо за ваше лестное мнение. И мне приятно, что вы не в обиде на проигрыш и финансовые потери. Но увы, сегодня я не смогу присоединиться к вам, у меня есть планы на вечер и они возникли не сейчас, — конечно же, пропускать из-за него тренировку она не собирается.
— Но как же так? — он почему-то не предполагал, что у людей могут быть не связанные с ним планы. — Вы… вы уже обещали провести вечер с кем-то другим?
— Можно сказать и так. Со станком и зеркалом в балетном классе под пристальным наблюдением преподавателей. В этом процессе мне компания не нужна.
— Но тогда… Может быть, завтра?
— Господин Росси, мне очень не хочется говорить то, что вам будет неприятно услышать, но — нет. Вы здесь не при чем, как говорится — ничего личного. Просто нет. Ни завтра, ни далее. Вечера, подобные вчерашнему, в моей жизни встречаются крайне редко, и меня это устраивает.
— Очень жаль, госпожа де Шатийон. Может быть, некоторое время спустя?
— Не думаю, господин Росси. С вашей стороны было очень мило нанести мне визит, спасибо, — она поднялась с кресла, вынуждая встать и его.
— Я как-нибудь загляну к вам еще, — кивнул он ей и вышел.
Элоиза подождала пару минут, потом вышла в приемную и сказала брату Франциску:
— Если господин Росси еще раз заявится сюда с букетом — меня нет. И я не принимаю и не буду принимать никогда.
— Понял, — брат Франциск не удержался от улыбки. — Это распространяется на всех, кто придет с букетом?
— Думаю, да, — а про себя подумала, что умный мужчина к ней в рабочее время через весь дворец с букетом не потащится.
* 7 *
Умный мужчина за обедом подошел к ее столику и попросил разрешения присоединиться.
— Пожалуйста, монсеньор, присоединяйтесь, — благовоспитанно сказала Элоиза. — Господин Марчелло снова приготовил к мясу совершенно божественный соус, вам сейчас тоже непременно предложит.
Марчелло Гамбино, главный повар палаццо д’Эпиналь, славился множественными удачными кулинарными экспериментами. Его супы и соусы всегда были необыкновенно вкусными, их ели даже те, кто обычно супы и соусы не ел ни в каком виде.
И правда, господин Гамбино лично возник из недр кухни и заявил, что монсеньор обязательно должен высказать свое мнение о новом соусе. Сразу же на стол принесли мясо и к нему множество разнообразных добавок.
— И вправду, очень вкусно, я согласен, — улыбнулся Марни. — Обязательно зайду потом и скажу Марчелло, что он снова гений.
— Пожалуй, я тоже так сделаю, — кивнула Элоиза.
— Представляете, мне сегодня приснился совершенно необыкновенный сон.
— Сон? — нахмурилась Элоиза, ей тоже было, что вспомнить в этом плане.
— А вы видите сны? — он пристально посмотрел на нее.
— Да, случается, — осторожно ответила она.
— И помните их потом?
— К счастью, не все.
— Вот и я — к счастью, не все. У вас бывает такое — звонит будильник, вы встаете, что-то делаете, а потом будильник звонит еще раз и оказывается, что перед этим вам снился сон?
— Знаете, бывает.
Например, однажды ей в таком сне явилась мраморная статуя, то есть в том сне она ещё была человеком.
— Значит, вы сможете живо всё себе представить. Сегодня мне приснился именно такой сон… прозвонил будильник и я обнаружил, что проснулся в вашей постели. Рядом с вами, естественно. Я совершенно не помнил, как мы там оказались, но это было абсолютно не важно. Увы, я не успел до конца порадоваться, как будильник зазвонил снова, и оказалось, что на самом деле я спал у себя безнадежно один, — он улыбался, но смотрел на нее очень внимательно.