Я продолжаю работать, и на этот раз совсем одна. Мне было так необходимо побыть в покое у себя дома. Я стараюсь понемногу соблюдать диету, потому что толстею, и мне это не нравится, но это тяжело, как всегда тяжела диета, и в первые две недели сброшенных килограммов не видно!
А я пока принимаю парафин[358]. Нашла «Орлан» на авеню Виктора Гюго. Объясню тебе, возле гаража, где мы заправляемся, недалеко от нас, через два квартала после «Мелиа». Я хожу туда пешком, и на надо переходить эту адову Вандомскую площадь с такси и т. д. Процедуры лучше, чем у Арден, думаю, я останусь очень довольна.
Я подписалась на много концертов с фортепьяно на эту осень. Да поможет мне Бог! Начинаю в Лондоне 22 сентября. Буду петь с ди Стефано, так что меньше устану, пока не унесу свои кости (sic).
Я пытаюсь работать здесь одна, надеюсь, что не вернусь к дурным порокам (вокальным), но я больше не могу жить постоянно с людьми. Поездка была прекрасная, но мне тяжело оттого, что она[359] всегда с нами. Она такая милая, но мы не привыкли быть всегда с людьми. Разумеется, я уже сказала ему (ди Стефано), что на концертах не хочу, чтобы она была с нами. Пусть сам сообразит, как ей это сказать! Я думаю, когда работаешь вместе, нет нужды ни в одном дополнительном оправдании, тебе не кажется? Сейчас я знаю, что хочу просто быть одна и работать. Вокально я не вижу ясности, то есть не чувствую себя уверенной в себе. Я еще в поиске. Но!
Пиппо[360] божественно пел в Лондоне и получил после этого тучу контрактов. Я рада за него. Ему трудно быть без меня. Я только надеюсь, что мне удастся снова взять под контроль свой инструмент, в одиночестве в эти дни, иначе я буду вынуждена пойти к нему, а мне хорошо здесь.
Я не знаю, чем закончится эта история. Вероятно, ничем. Вот только он очень влюблен в меня. И я надеюсь, что все будет к лучшему. Разумеется, если она это поймет, я буду проклята. К счастью, она ничего не знает. Не понимаю, каким образом, но это так, к счастью. А мы пока живем одним днем.
Крепко тебя целую, не утомляйся слишком. Я так надеюсь скоро тебя увидеть. Скажи мне, не нужно ли тебе что-нибудь. Пиши мне сюда. Перед отъездом я тебе позвоню.
Я так тебя люблю и благодарна тебе за все жертвы, которые ты для меня принесла.
Чао, моя дорогая, до скорого!
Уолтеру Легге – по-английски
Милан, 19 апреля 1973
Дорогой Уолтер!
Спасибо тебе за добрые пожелания и за твое письмо. Мне очень жаль, что ты никак не можешь найти мира и покоя. Я знаю, могу представить, как ты скучаешь наедине с собой, и согласна, что тебе не надо было бросать работу. Но все судьба, тебе не стоит так нервничать, ведь ты замечательно работал всю жизнь. Помни и о том, что художественный уровень был куда выше, чем сейчас.
Надеюсь скоро тебя увидеть. Поцелуй от меня Элизабет, со всей моей любовью, как всегда.
Уолтеру Каммингсу – по-английски
Монте-Карло, 21/7/73
Дорогой Уолтер!
Я очень рада получить от тебя весточку. Твои дети, должно быть, уже большие, взрослые, и я надеюсь, что ты здоров и счастлив. Нам столько нужно друг другу сказать. Кстати, Харок занимается американским турне. Как мы это разрулим!!! Ты помнишь?
Он предлагает $10000 за концерт с фортепьяно, все расходы за его счет (издержки, отели высшей категории для меня и моей горничной, переезды и т. д.). По-моему, это мало. Если столько лет назад я получала эту сумму плюс проценты, почему теперь меньше? Что ты посоветуешь?
Я буду в Париже в августе и сентябре. Ты приедешь в Европу в этом году? Было бы приятно повидать тебя, мы так давно не виделись. Напиши мне новости и твою программу, если она у тебя есть.
Самые дружеские приветы тебе и твоей семье,
Целую тебя,
Бруне Луполи – по-итальянски
Монте-Карло, 25/7/73
Моя дорогая Бруна,
я была рада услышать тебя по телефону более спокойной. Посылаю тебе немного денег, думаю, они тебе понадобятся.
Я надеюсь, что все пройдет как нам хочется. Как знать, не образумится ли твоя мать хоть на время. Разумеется, ты тоже должна проявить твердость, иначе она, естественно… ее очень устраивает, что ты все время рядом. Но ты тоже должна жить и работать, особенно, как ты говоришь, для здоровья твоих нервов. Ты привыкла к активной жизни, не к деревенской. Годы идут. Твоя мать уже прожила свою жизнь, но ты еще молода и полна сил. Жизнь там тебе не на пользу.
Я так много думаю о тебе. Я так тебя люблю и хочу, чтобы ты была спокойна. Я обычно не молюсь, но на этот раз буду молиться, чтобы ты нашла верное решение. Решения принимать тебе, и ты это знаешь. А я верю в тебя.
Если ты найдешь женщину, которая занималась бы твоей матерью – постарайся найти такую, – заплати ей, сколько она захочет. Я ей заплачу.
Я жду тебя с такой радостью и нежно тебя целую.
Ты знаешь, что для меня ты драгоценная сестра.
Все передают тебе приветы, собаки, друзья.
Твоя Мария!a
Эльвире де Идальго – по-итальянски
Монте-Карло, 31/7/73
Дорогая Эльвира!
Сегодня я узнала о смерти твоей сестры из «Корьера» и спешу написать тебе и сказать, как я близка к тебе в твоем горе. Что с ней было? И здоровы ли вы с Луисом?
В следующий раз, когда я поеду в Милан, зайду тебя повидать.
Как ты поживаешь, Эльвира? Мне сказали, что вчера ты приезжала в Турин[361], я не поверила, потому что если бы ты приехала, то постаралась бы меня повидать, правда? Я хотела бы получить от тебя весточку.
Через несколько дней я еду в Париж, кончились каникулы, надо приступать к работе. У меня назначено так много концертов на эту зиму. Я надеюсь, что мне удастся справиться с паникой и быть в форме.
Надеюсь скоро получить от тебя весточку и прошу тебя считать меня твоей дорогой подругой, хоть я и плохо умею писать.
Я так тебя люблю и нежно целую, Луиса тоже.
Леонидасу Ланцзунису – по-английски
Париж, 1/9/1973
Дорогой мой Леонидас!
Я хотела тебе написать все это время, но у меня не было твоего адреса в Греции. Теперь я получила твое письмо из Саутгемптона и спешу ответить.
Дорогой Лео, мне очень жаль, что я не смогла помочь твоей подруге, но ты должен понять, что я получаю много писем от незнакомых людей, которые просят помощи, и я не знала, что это твоя подруга. Как я могу просто дать денег кому бы то ни было, кто звонит и представляется твоей подругой и просит $500? Это ты тоже должен понять.
Я готовлюсь в турне с концертами и умираю от страха, но надеюсь, что мне удастся успокоиться и прийти в форму к первой дате, 22 сентября, потому что от меня многого ждут, а я, конечно, уже не та, что была в 35 лет. Будем надеяться на лучшее.
Дорогой Лео, я счастлива, что тебе лучше. Мне хотелось бы чаще получать от тебя весточки. Я буду здесь, в Париже, до 18 сентября, потом в Лондоне в отеле «Савой».
Ди Стефано шлют тебе дружеские приветы и благодарят за то, что ты всегда думаешь о них. А я посылаю тебе всю мою любовь, и, пожалуйста, люби меня, как я, надеюсь, того заслуживаю. Все мои мысли с тобой.
Твоя крестница
Лео Лерману – по-английски
Мой дорогой Лео!
Мне очень жаль, что я так затянула с ответом, но я была занята – собирала нервы в кулак, пела, не закрывая рта, и сражалась с жарой! Кажется, когда я должна работать, всегда бывает жарко, а я это ненавижу, особенно усталость, которую вызывает у меня жара! Что ж, мой дорогой, через двадцать дней настанет момент истины! Сейчас я не нервничаю, потому что это такой большой риск, что я не могу принимать его всерьез. Вероятно, в этот вечер я умру от страха, но пока все, что я могу делать, это учить слова. (Мой привычный ужас!)
В этот уик-энд я должна определить программу, то есть мои фрагменты, и я нахожу их все такими тяжелыми. Это, вероятно, замаскированный страх!
Как ты поживаешь, мой дорогой друг? Судя по твоему письму, ты благополучен и счастлив, это самое главное! Ты такой добрый, что заслуживаешь всего лучшего в жизни. Ты знаешь, Лео, ты входишь в число немногих людей, которых я люблю, и может быть, тебя я люблю больше всех. Пиши мне. Я буду в Париже до концерта, за два дня. Потом буду, вероятно, в отеле «Савой» после 19 сентября. Поцелуй всех наших друзей и звони мне, когда захочешь.
Молись за меня. Я люблю тебя.
Бруне Луполи – по-итальянски
4/9/73
Дорогая Бруна!
Так давно я не получала от тебя писем. Как ты поживаешь, моя дорогая? Я думаю о тебе, и также все здесь о тебе думают. Я не представляю себя без тебя. И теперь, когда я вот-вот начинаю концерты, это кажется мне таким, таким странным. Даже Онассис прошлой ночью спрашивал о тебе.
Я здесь, я работаю, пишу слова (как обычно[362]) в эту адскую жару, в Париже 34 градуса, такого никогда не бывало! Именно сейчас, когда я должна работать! Сегодня приехал пианист, и мы начали. Разумеется, жара и слишком много пения в эти последние дни меня несколько утомили, но я должна хорошо натренироваться.
Я думаю, что голос в хорошем состоянии, не могу знать наверняка, пока не выйду к публике, ты же знаешь, какая я. Я сейчас выбираю фрагменты, которые буду петь одна, в конце недели я должна дать программу.