— Я обязательно буду ждать и молиться за тебя.
Дом встретил Марию тишиной и прячущими глаза слугами. Сегодня утром Мартин собрал в трапезной всю прислугу и громогласно заявил, что Мария — единственная хозяйка дома. И, вернувшись из похода, он, король, строго спросит с каждого за непослушание. Это был хороший шаг с точки зрения внутренней политики. Если бы не слова лорда Нордвига, сказанные в спину Марии, когда она уже переступала порог дома:
— Ваше величество, — голос лорда звучал самодовольно и чуть насмешливо, — я нижайше прошу вас не пользоваться завтра с утра трапезной. Мы соберем Совет лордов, и нам понадобится эта комната.
В общем и целом трапезная Марии была и вовсе не нужна: она совершенно спокойно ела в своей комнате и не испытывала потребности сидеть во главе стола, где соберутся в гости лорды. Но и она, и лорд Нордвиг прекрасно понимали: сейчас выясняется, кто из них будет истинным хозяином не только Нисландии, но и королевского дома. Зачем лорду понадобилось хозяйничать в ее жилье, Мария не понимала. Зато четко понимала, что позиция ее изначально проигрышная.
Разве могла она запретить лорду собрать Совет?! Разве можно придраться к его «нижайшей просьбе»? Весь вопрос в том, зачем этот демарш понадобился самому лорду Нордвигу. Вряд ли на Совете решат что-то хорошее для королевы.
Отвечать Мария не стала, а просто молча захлопнула дверь и поспешила к себе. Там, в комнате сидела молчаливая Вита, слегка пощелкивая длинными металлическими спицами: она вязала себе какую-то сложную пушистую накидку.
— Вита, завтра соберется Совет лордов.
— Я знаю, госпожа… Не желаете ли с холода горячего взвара? И сегодня утром пекли бармбрэк, я могу…
— А ты не знаешь, случайно, — перебила ее Мария, — по какому поводу будет собран этот Совет? Вроде бы до отъезда Мартина лорды уже собирались и обсудили все вопросы.
Вита потупилась, неловко пожала плечами и, не поднимая глаз, ответила:
— Откуда бы мне знать, госпожа…
У Марии осталось четкое ощущение, что служанка врет. Но даже с этим сделать королева ничего не могла. Оставалось смириться и ждать.
Следующее утро началось почти как обычно: умывание, утренний туалет, сытный, но простой завтрак. Затем королева отпустила служанку, велев не беспокоить её, и отправилась в кабинет. Марии хотелось поработать над своими планами, сообразить, чем лучше заняться в первую очередь, что важнее из ее мыслей. Что легче будет осуществить? Время летело быстро.
Мария еще размышляла о том, как лучше организовать эксперименты по самой, как ей казалось, перспективной идее, пытаясь сообразить, как лучше за нее взяться. Торопливо составляла список необходимого для начала: плошки разных размеров, клей, нечто вроде спиртовки… “Интересно, можно ли сделать маленькую подставку и пользоваться вместо спиртовки свечей? А клей… Он растворяется в воде или нет? А на первый опыт нужно где-то взять…”
Размышления Марии прервал стук в дверь.
— Войдите!
На пороге стоял Ольф Юхансен, один из тех мужчин, кто сопровождал лорда Нордвига и ее саму после свадьбы сюда, в Нисландию. Марии показалось, что лорд немного пьян. Не настолько, чтобы шататься и нести чепуху, но все же и трезвым его было не назвать.
— Что вам угодно?
— Ваше величество, Совет лордов просит вас почтить наше собрание своим вниманием, — лорд Юхансен неприятно ухмыльнулся и почти шутовски поклонился Марии, распахивая дверь пошире и не оставляя ей выбора.
До сих пор королева ни разу не замечала, чтобы после Совета лордов Мартин или кто-то другой пахли вином или пивом. Но в этот раз тяжелый сивушный дух ударил ей в лицо прямо на пороге трапезной.
Длинный стол был накрыт весьма богато, не хуже, чем в день ее свадебного пира. А вот кувшины со спиртным стояли гораздо чаще: перед каждым мужчиной, сидящим за столом. Получалось, что пировать лорды стали с самого утра вместо завтрака.
Лорд Нордвиг казался самым трезвым из присутствующих, но и его лицо отливало краснотой. Он встал с королевского кресла, стоящего в торце, тяжело оперся обеими ладонями о стол и провозгласил:
— Ваше королевское величество, в заботе о вас Совет лордов решил внести некоторые изменения в уклад вашего дома. К сожалению, Гульда заболела, и сегодня ее перевезли в дом ее родного брата, где за ней будет надлежащий уход. Но вам непременно нужны старшая экономка, и на это место Совет выбрал достойную кандидатуру: госпожу Лорену Варан. Завтра госпожа Варан займет свое место во главе дома и проследит, чтобы вы ни в чем не терпели недостатка!
Глядя на ухмыляющегося и довольного собой лорда Нордвига, Мария понимала: бесполезно! Уговаривать и упрашивать бесполезно. Эту девку все равно сунут в ее дом, и та будет не просто пакостить. Она постарается уничтожить Марию. Возможно, уничтожить физически. Нужно подумать, как можно защититься от Лорен. И на все про все у нее, у Марии, только полдня. Время пошло…
Глава 28
В свои покои королева вернулась с таким странным выражением лица, что Вита, хотевшая что-то уточнить у хозяйки про одежду на завтра, не рискнула сунуться с вопросом. Мария села у стола, глядя пустым остановившимся взглядом в голую стену. Возможно, со стороны она сейчас напоминала биоробота, погруженного в сон. Однако в это же время чувство опасности заставило ее мозг работать просто с сумасшедшей скоростью.
Первый раз за все время пребывания в этом мире Мария чувствовала даже не опасность разоблачения, а прямую угрозу собственной жизни: «Этой девке нужно мое место, место законной королевы. Я бы и не держалась за него так, но разве у меня был выбор? Что?! Что можно сделать, чтобы просто выжить?..».
Почему-то больше всего вспоминались книги о Великой Отечественной. Она судорожно перебирала в памяти все известные ей исторические факты, эпизоды из прочитанных книг и полуреальные истории, найденные в интернете, где женщине угрожала смертельная опасность, но та справилась. Поскольку ничего похожего по ситуации в памяти не находилось, Мария начала комбинировать возможные варианты, выбирая деталь: здесь какой-то момент, там эпизод вообще из приключенческой книжки. Мысли немного скакали, но судорожно возвращались к одной и той же: "Это война… Они объявили мне войну…".
"Бабушка рассказывала, что дед совсем молодым был тогда, но до Берлина дошел. Неужели ему не было страшно?! Наверняка было, но он шел к цели и получил шанс выжить… Если я не рискну… Ладно, чертовы лорды Севера… Вы хотели войну, вы ее получите! Как тем поют в песне? "Не воюйте с русскими!"* Вроде так…".
К ее удивлению, план выработался достаточно быстро и был настолько четким, что она сама удивилась: «Что? Других вариантов нет?». И сама же честно ответила на свой вопрос: «Других вариантов нет!». В этом плане было продумано почти все, кроме одной детали: самое начало плана предусматривало… Как бы это сказать? В общем, оно предусматривало некое насилие.
Марии пришлось глубоко вздохнуть, выдохнуть и напомнить себе, что она больше не хромая беспомощная калека, а молодая и вполне здоровая женщина. Когда она приступила к выполнению плана, больше ее не терзали никакие сомнения.
— Вита!
Настороженная служанка даже вздрогнула от неожиданности, испуганно взглянув на королеву.
— Слу… — она откашлялась и, наконец, выговорила: — Слушаю вас, госпожа.
— Ты разбирала мои вещи. В одном из сундуков хранится тетрадь с ученическими записями и там же чернильный прибор. Где они?
— Госпожа, у вас же есть прекрасный чернильный прибор, который стоит в кабинете, — слегка удивилась Вита, уже успокоенная ровным тоном королевы.
— Мне нужен мой. Сейчас же.
Служанка повела ее к кладовой, где хранились личные вещи, и, задумчиво глядя на составленные сундуки, неуверенно сказала:
— Кажется, вот в этом, ваше величество. Одежду я отсюда точно доставала, в соседнем обувь, а вот тут вроде бы и есть короб с бумагами.
— Открывай.
Вита некоторое время рылась в вещах и, наконец, вытащила довольно большую деревянную коробку, в которой Мария нашла все необходимое: ученическую тетрадь, где еще оставалось довольно много чистой бумаги, томик стихов, который при расставании ей подарила мадам Мерон, и бронзовый письменный прибор, состоящий из нескольких предметов. Чернильница, правда, была пуста, но это оказалось и к лучшему.
Короб Мария несла лично и уже в покоях отыскала то, что нужно: изящный позолоченный ножичек с острым концом, которым полагалось резать бумагу до нужных размеров. Кивнув служанке, Мария скомандовала:
— Встань, пожалуйста, к стене.
Вита непонимающе уставилась на королеву, но та раздраженно повторила:
— Встань спиной к стене и закрой глаза!
Приказ был настолько нелепый и бессмысленный, что Вита еще несколько секунд топталась в дверях. Но потом все же встала к стене, как велели, и закрыла глаза. То, что произошло дальше, в клочья порвало ее представление о мире и собственной королеве!
Лезвие ножа ткнулось ей в самое мягкое и незащищенное место — в нежную складочку между шеей и подбородком. Вита вздрогнула, непроизвольно открыла глаза и увидела совершенно равнодушное лицо Марии, которая спокойно сказала:
— Закричишь — умрешь в то же мгновение. Я перережу тебе горло.
Почему-то эти простые слова полностью лишили служанку подвижности: она поверила! Она поверила в то, что сейчас вот эта хрупкая невысокая чужачка, не моргнув глазом, воткнет кинжал ей в шею. А королева между тем деловито продолжала:
— Если закричишь, я убью тебя и скажу, что ты на меня напала. Если тихо и спокойно ответишь на мои вопросы, останешься жива. Теперь скажи, Вита, что ты выбираешь…
Вопросы королева задавала очень простые, но четкие, достаточно т