сказать.
Брови мастера взмыли почти к волосам, и даже нависшие над глазами веки широко открылись. Пусть белки глаз старика и были красноваты, но взгляд отличался осмысленностью и любопытством. Немного помолчав, как бы собираясь с мыслями, старик заговорил.
Похоже, ему и самому нравилось то, чем он занимался всю жизнь. А сейчас, приобретя внимательного слушателя, он искренне радовался тому, что может поделиться знаниями. Немного перескакивая с одного на другое и пытаясь вспомнить точные даты прокладки отдельных веток водопровода. В целом он довольно толково изложил и историю первого Бёдвара, и принцип работы водопровода:
— … так что, пресветлая госпожа, наше дело маленькое: трубы подвести, соединить надежно и утеплить! А далее, с верхотуры-то водичка горячая самотоком так и идет аж до самого берега. А тама в море и сливается. А поскольку теплая и пресная вода льется туда уж не одно столетие, то в энтом самом месте и рыба водится особая! Сётр называется. Там только королевским рыбакам и дозволено ловить, потому как вкус у нее необыкновенный.
— А вы сами пробовали эту рыбу, мастер Бёдвар? — полюбопытствовала королева.
Старик посмурнел и неохотно ответил:
— Давненько уже, пресветлая госпожа. На свадьбу мне по особому разрешению ажно трех рыбин этого сётра дозволили добыть. Мясо у него нежное, даже и сравнить не с чем.
— Странно, что при такой высокой должности, которую вы занимаете, эту рыбу вам есть не позволяют, — как бы мимоходом заметила Мария.
— Оно, госпожа, так и есть! Память людская — очень она не постоянная. Предкам-то моим лорды, как равным кланялись, потому как наша работа наиважнейшая! А сейчас что?.. — мастер несколько раздраженно отмахнулся рукой и замолчал.
— Вы не могли бы рассказать мне еще, мастер Бёдвар, как происходит ремонт, если, допустим, одна из труб дала трещину?
— Есть у нас печь старая. Возле Нордевика стоит. В прежние времена, ежли какой ремонт той печи надобен был, или, допустим, глиномесы требовались, лорды всенепременно и людей присылали, и за ремонт платили. А только за давностью лет старые-то приказы королевские забылись, и теперь все за счет семьи делается. А семья-то огроменная у нас! И обо всех позаботится нужно: чтобы еды было вдосталь, чтобы дрова для готовки запасли на зиму. А казна год от году дров-то все менее отпускает…
— А вы не пробовали обратиться с жалобой к королю? Мой муж мог бы восстановить старые законы, — осторожно осведомилась Мария.
— Не больно-то меня к королю и допущают, пресветлая госпожа, — нахмурился старик и добавил: — Чего знал, пресветлая госпожа, все вам поведал. А более, простите, ничего я не знаю.
И тогда Мария задала тот самый вопрос, ради которого и затеяла все:
— Мастер Бёдвар, а не могли бы вы мне показать, как тепло попадает в королевский дом?
Старик, все еще хмурясь, несколько мгновений раздумывал, но потом, кряхтя, все же встал с кресла и подошел к полкам за своей спиной. Безошибочно выбрав один из пергаментов, он разложил его на столе и узловатым пальцем повел по гладко выделанной коже, по пути поясняя:
— От туточки горячий источник. Из новых, госпожа. Отсюда труба начинается… и аж до сюда проложена! А сюда не смотрите, это от старого источника…
Трубопровод имел небольшой изгиб. Похоже, на местности обходили какую-то возвышенность. Вдоль трубы шли небольшие повторяющиеся значки. Часть карты была покрыта условными прямоугольниками и Мария спросила:
— Где королевский дом, мастер?
— А вота он! — старик постучал пальцем по самому длинному прямоугольнику на карте и пояснил: — Видите, к дому аж две трубы с разных концов идет? Это потому, госпожа, что больно он здоровый. Конечно, можно было бы по центру подвести и ветку на две стороны кинуть, а только старый король, при котором делали, большого ума был. Вот эта ветка, — показал он ей в левую сторону, в ту, где, как предполагала Мария, находились ее апартаменты, — от другого источника идет! Это который ближе к городу и самый-самый первый был. А вот это, госпожа… — он ткнул в правый край дома, — это уже от нового озера. Ему и всего-то лет пятьдесят. Я хоть и малой был совсем, а помню, как запускали воду. А вот это обозначено, где самые стыки труб и есть. Каждый сезон нужно обойти и проверить, как оно все там. Много работы, госпожа. Не сидим мы без дела. То там ремонт нужон, то в другом месте.
Дальше разговор продолжался не так и долго. Но и королева, и мастер Бёдвар остались довольны друг другом.
Во дворец Мария вернулась незадолго до обеда. И Вита, отдохнувшая и вдоволь наболтавшаяся с женщинами дома Бёдвара, где с ней обращались как с почетной гостьей, невольно поморщившись, сообщила:
— Госпожа, уже вон и стол в трапезной накрывают. Может быть, пожелаете одежду сменить? Все же обед с лордами — дело такое…
— Не хочу я тратить время на эти глупости, — чуть резковато ответила Мария, погруженная в свои мысли. — Но почти сразу она спохватилась, обдумала слова служанки и перерешала: — А впрочем, давай переоденусь. Ты права, Вита, и спасибо тебе за подсказку.
Для выхода к лордам Мария выбрала то самое: роскошное, расшитое золотом свадебное красное платье. Украшениями тоже не стала пренебрегать. И крупная брошь удачно легла на складки лифа, и пара перстней с серьгами заняли свое место. Те самые украшения с черным обсидианом, что подарил ей король. Лорд Нордвиг должен их прекрасно помнить — он лично передавал их. Сейчас королева напомнит этим наглецам, что за ее спиной стоит владыка Нисландии.
Глава 33
Самым неприятным зрелищем Мария смогла “насладиться” в трапезной: лорды обедали, не сочтя нужным дождаться хозяйку дома. Лакеи при виде королевы прятали глаза, и даже Лорена, которая сидела за тем же столом, но чуть ближе к его краю, уткнулась в свою тарелку. Лорд же Нордвиг, похоже, чувствуя себя абсолютным хозяином ситуации, любезно встал со стула и пробасил:
— Что-то вы задерживаетесь, ваше королевское величество. Мы уж по-простому, дожидаться не стали, а то еда совсем простынет…
Лорды Юхансен и Кристиансен встали вслед за Нордвигом, небрежно поклонившись. Отвечать на приветствие Мария не стала. Прошла к своему креслу рядом с местом мужа. Села, заглянула в плошку с остывшим супом, поморщилась…
Лорды между тем вернулись к прерванной беседе, не обращая внимания на хозяйку дома. Казалось, эта небольшая демонстрация должна была подчеркнуть, как мало интересна королева своим подданным, сколь ничтожное место в их мыслях она занимает.
Несколько минут Мария собиралась с духом, а потом, поманив пальцем одного из лакеев, приказала:
— Собери сюда всю прислугу и дворцовую охрану.
Сказано это было достаточно громко для того, чтобы услышали не только сидящие за столом лорды, но и все присутствующие в зале люди.
Беседа лордов прервалась, и Нордвиг несколько удивленно поинтересовался:
— А зачем вам, ваше величество, все слуги?
Мария холодно посмотрела на него и спокойно ответила:
— Не думаете ли вы, лорд, что я буду ходить лично и каждому по отдельности объяснять, что делать?
— Вам достаточно приказать вашей экономке, и она распорядится…
— Я не просила у вас совета, лорд Нордвиг, — перебила его Мария.
Наступила неловкая пауза. А трапезная тем временем заполнялась: в дверях, ведущих в сторону кухни, возникла старшая повариха, тетка Бригитта. За ее монументальной фигурой виднелось еще несколько человек: все кухонные, от помощницы до посудомойки. В дверь, ведущую к центральному выходу, по одному входили те воины, которые остались для охраны дома. Их и было-то всего шестеро. Недалеко от них, расправляя передники, стояли горничные. Самая молодая, имени которой Мария еще не знала, быстро стрельнула глазками в сторону крепыша-охранника и смущенно юркнула за спину приятельницы. Конюхи и те, кто работал на улице, топтались за спиной охраны, не решаясь пройти в трапезную дальше. В общей сложности набралось почти три десятка человек.
Мария хлопнула в ладоши, привлекая к себе внимание. Встала и пристально оглядела примолкших людей. Чужачка она или нет, не так и важно. Важно то, что она королева этого острова и хозяйка этого дома!
— Лорена!
Голос королевы заставил новую экономку встать. Девица как будто чувствовала неладное, потому привычной змеиной ухмылочки на лице не было. Холодным рыбьим взглядом уставившись на королеву, экономка ожидала продолжения речи. И дождалась:
— Лорена! В отсутствие мужа моего и короля Нисландии я запрещаю тебе и всем присутствующим здесь слугам допускать в дом любых людей, не состоящих на службе у короля. Негоже жене принимать гостей, когда муж ее рискует своей жизнью на благо страны. Если же у лордов возникнет нужда поговорить со мной, ты, Лорена, должна предупредить меня об этом заранее. Все разговоры с лордами моего мужа проводить я буду публично, стоя на крыльце дома. Только король вправе решать, кто будет есть за его столом. Я всего лишь женщина и такие решения принимать не могу.
Пауза была глубока, мужчины за столом слегка оторопели. Взгляд Лорены источал ненависть, но возразить она не осмелилась и склонила голову, продолжая стоять: народу вокруг слишком много, сесть без разрешения она не осмелилась. Хотя уговорить попробовала:
— Слушаюсь, ваше королевское величество. Только вот, госпожа, лорд Нордвиг — дядя нашего короля. Он всегда пользовался правом…
Небрежным жестом руки Мария прервала речь Лорены и, глядя ей в глаза, с нажимом провозгласила:
— Мой муж и король не давал мне такого распоряжения. А посему будет так, как я сказала!
Где-то за спиной Марии, не выдержав напряжения, гулким шепотом отозвалась тетка Берготта:
— От то оно и правильно! Негоже жене верной без мужа пиры закатывать!
Лорд Нордвиг, побагровев лицом и, похоже, с трудом сдерживаясь, встал, опираясь ладонями на стол и слегка согнувшись в сторону королевы, громогласно спросил: