Поняв, что эти двое так и будут на нее таращиться, Мария сказала:
— Вита, кувшин я унесу сама, а ты пока не тревожь нас. Мартин, давай вернемся и спокойно поговорим.
Она легко спрыгнула со стола, заметив, что муж невольно дернулся в ее сторону. Казалось, Мартин все еще не отошел от боя и от страха за нее, и опасается, что нечто ужасное может случиться прямо сейчас. Мария подхватила кувшин с глинтвейном, сунула его в руки мужу и скомандовала:
— Пойдем.
В трапезной, глядя вслед уходящей паре, тяжело вздохнувшая Вита начала укладывать на тарелку свалившиеся от толчка пирожки. Поправила один из двух стаканов, тот самый, который упала на бок, и подхватив поднос, отправилась на кухню, пробормотав еле слышно:
— Ну, дай Бог, дай Бог…
В комнате Мартин, шумно вздохнув, грохнул несчастный кувшин с глинтвейном на стол и даже не сел, а почти рухнул на сиденье.
«Бедолага… ему и так последнее время досталось, а тут еще и это…», — почти с нежностью подумала Мария. Уселась напротив мужа и наконец-то начала задавать вопросы:
— Мартин, я так и не сумела понять одну вещь. Чем же я лорду Нордвигу не угодила? Раз уж лорд думал, что ты мертв, не проще ли было заставить меня вторично выйти замуж? Ну, пусть не за себя, но за кого-то из своих ставленников. Все же не думаю, что ему бы сошло с рук убийство принцессы Бритарии. Да и приданое Бритария потребовала бы назад.
Мартин устало потер висок, снова положил руки на стол. Но сейчас выглядел значительно более расслабленным и не сутулился теперь как побитая собака:
— Всех его планов я не знаю, да теперь уже и не узнаю никогда, сама понимаешь…
— Нордвиг… Он умер? — уточнила Мария.
— Да, — утвердительно кивнул Мартин. — Ты не годилась ему в качестве королевы. Он мой дядя, ты стала его племянницей. Церковь не освятила бы этот брак. А дядя… Ну, лорд Нордвиг никогда в жизни не пустил бы на трон никого другого, даже собственного сына. Не затем он столько лет дожидался удобного момента. Давай не будем торопиться с выводами, Мария. Тех, кто выжил, допросят, чтобы установить степень их вины. Думаю, кто-нибудь из его подвижников расскажет о его планах на будущее. Но, скорее всего, у Нордвига были надежды на союз с королевским домом Лангардии. Они извечные противники бриатрцев, а в королевской семье только один сын, зато шесть дочерей. И четыре младших девицы еще не замужем, — Мартин пошарил взглядом по столу, подхватил пустую кружку из-под травяного взвара и щедро плеснул туда глинтвейна. Сделал пару глотков и задумчиво добавил: — Леди Нордвиг умерла два года назад. Знаешь, сейчас я думаю, что не все там так просто с этой смертью. Очень уж она была неожиданная. Леди была крепкая женщина и ничем особым не болела.
— То есть Нордвиг собирался вернуть остров Туридюр Бритарии и жениться на другой принцессе, чтобы сесть на трон?
— Похоже, что так, — кивком подтвердил Мартин.
— Но ведь лорд считал, что ты уже мертв к этому моменту. То есть я вдова. Почему бы ему не оставить меня в живых, просто поселив в какой-нибудь вдовий дом? Мне кажется, это было бы гораздо безопаснее.
Мартин неожиданно улыбнулся и с искренним удивлением в голосе заметил:
— Я все не могу привыкнуть к тому, насколько ты необычная. Женщин, как правило, не интересуют вопросы политики.
Мария раздраженно фыркнула в ответ:
— Я бы и рада не интересоваться, только, как видишь, жизнь заставляет.
— Всех резонов его я не знаю, — повторился Мартин. — Думаю, твоей смертью он собирался повязать своих сторонников. Всё же многие колебались, а объявлять меня мертвецом раньше времени лорд не мог: его бы сразу заподозрили в убийстве. Но и ждать возвращения каравана не желал. Кроме того, он и не собирался изначально тебя казнить. Скорее всего, лорд надеялся устранить тебя тихо и мирно, так же как и меня. Немного яда в ужин и наполненное соболезнованиями письмо твоим родителям. Что-то вроде: «…с прискорбием сообщаю, что дочь Ваша королева Мария Бритарская скончалась нынче ночью от сильной простуды. Молю Господа утешить…».
Оба помолчали, обдумывая все сказанное, и Мартин подытожил:
— Если бы ты не начала сопротивляться, так бы все и было. Но раз ты окопалась в собственном доме, ухитрилась выселить отсюда почти всех людей Нордвига и даже лично, — тут Мартин улыбнулся, — прикончила Хилтруд, то у лорда особо и выбора-то не было. Бритария потребовала бы трон для тебя. А воевать с Бритарией нам все же не под силу. Конечно, случись что: легко мы не сдадимся. Но давай смотреть правде в глаза: бритарская армия превосходит нашу размерами раз этак в семь-восемь. Спасти Нордвига в такой ситуации мог только скоропалительный брак с лангардской принцессой. Конечно, — со вздохом завершил он, — все это только предположение. Вполне возможно, что новую жену Нордвиг присмотрел себе не в Лангардии, а, допустим, в Савойском Королевстве. Только суть от этого не меняется…
— Значит, живая я ему мешала даже сама по себе, — задумчиво произнесла Мария.
— Мешала, — подтвердил муж. — Если бы он договорился с Бритарией и вернул твое приданое, живая, ты могла стать этаким символом для всех недовольных. Сама понимаешь, такие обязательно бы нашлись. Все же хозяйственник он дерьмовый и королем стал бы не лучше, — резко завершил диалог Мартин.
Утренний стресс, этот длинный разговор и даже ее собственный, слегка истерический смех выпили из Марии все силы. Сейчас, поверив мужу, что она вовсе не была для него разменной картой и приманкой для Нордвига, Мария неожиданно почувствовала сильную усталость. Напряжение сегодняшнего дня понемногу отпускало ее, зато глаза теперь слипались сами собой. Заметив, что жена уже который раз прикрывает ладошкой очередной зевок, Мартин неохотно поднялся и сказал:
— Ложись отдыхать, Мария. Дом под охраной, тебе ничто не угрожает. А у меня еще очень много дел.
Уже проваливаясь в сон, Мария с каким-то странным удовольствием подумала: «У него, наверное, действительно куча дел. Там пленные, будут суды, надо как-то отблагодарить собственных сторонников и всякое такое… Но он все бросил, просто, чтобы поговорить со мной и объясниться… Похоже, для него это было важно. Он все бросил ради меня…».
Глава 42
— Как ты думаешь, сколько это может стоить? — Мария протягивала Мартину на ладони довольно крупную перламутрово-розовую жемчужину. Солнечный свет, бьющий в окно, подчеркивал безукоризненность крупной бусины, давая возможность полюбоваться нежными переливами красок.
Мартин от удивления присвистнул, протянул руку и, осторожно взяв перл с ладони жены, принялся рассматривать, поднеся его ближе к окну. Жемчужина была приятно тяжеленькой и идеально гладкой. По ее боку, казалось, скользит радуга.
— Я мало разбираюсь в жемчуге, Мария, но эта красавица должна стоить целое состояние. Ты же сама видишь, она идеальна!
Мария рассмеялась, и Мартин залюбовался женой: за последний год ее фигура немного округлилась, а уже заметно выступающий животик и вовсе вызывал у него умиление. Тем более что жена шила себе какие-то удивительные платья, которые только подчеркивали ее красоту.
Нет, разумеется, все женщины Нисландии отказывались от корсажных поясов, когда наступало время материнства. Только в своей одежде они казались неловкими и неуклюжими, потому почти традиционно во время беременности кутались в большие шали. Не столько для тепла, сколько для того, чтобы задрапировать выпирающий живот и некоторую перекошенность одежды на теле.
Мария же, напротив, подчеркивала свою беременность. Никаких скрывающих шалей, превращающих фигуру в неуклюжий кокон. Свободные силуэты с мягкой драпировкой, платья, отрезные под грудью. Тот самый фасон, который позднее назовут «платьем принцессы». Такая одежда позволяла ей двигаться свободно. В то же время была очень к лицу.
Немного налившиеся груди туго натягивали тяжелый шелк платья и делали жену такой соблазнительной, что Мартин, не удержавшись, подхватил ее на руки, звонко чмокнул в щеку, немного покружил и шлепнулся в кресло, усадив Марию к себе на колени.
— Ты становишься краше день ото дня, радость моя, — ласково прошептал он ей на ухо.
Удобно устроившись у мужа на руках, Мария с улыбкой разжала кулачок и повторила свой вопрос:
— Так сколько это может стоить?
— Если хочешь, я поспрашиваю у купцов. У кого-нибудь из тех, кто торгует с Бритарией и Лангардией.
— Пока не нужно, Мартин, — лицо Марии стало чуть напряженным, когда вслед она произнесла: — Видишь ли, дорогой, это не настоящий жемчуг.
— В каком смысле: не настоящий? — удивился Мартин.
— Это подделка, фальшивка.
— Тебя кто-то пытался обмануть?! — король непроизвольно нахмурился. — Тебе пытались продать это как настоящую жемчужину?!
— Да нет же! Никто меня не обманывал. Я просто точно знаю, что это не настоящий жемчуг, а подделка под него.
Несколько мгновений Мартин соображал, потом снова взял в руки бусину и принялся рассматривать еще пристальнее. Ничего особенного он в ней не заметил и с сомнением спросил у жены:
— С чего ты взяла, солнышко, что это подделка? Может быть, — осторожно уточнил он, — ты ошибаешься?
— Видишь ли, Мартин, — весело рассмеялась Мария, — я точно знаю, что это подделка потому, что сделала ее сама.
Король по извечной мужской привычке задумчиво поскреб затылок и спросил:
— А зачем? Тебе хочется украшение из перлов? Если хочешь, я закажу тебе ожерелье из настоящего жемчуга.
— А затем, что эту бусину, — Мария покатала на ладони жемчужину, — можно продать. Для ее изготовления нужна всего лишь обычная стеклянная бусинка и перламутр, которого на острове можно добыть сколько угодно. Ее же не обязательно продавать, как настоящий жемчуг. Разумеется, цена должна быть существенно ниже. Но все же такое украшение — штука недешевая. Если ты поможешь мне создать мастерскую, я обучу людей делать такие же. Думаю, это существенно пополнит казну. Ты сам говорил, что последнее время с деньгами туговато.