оно принесло Англии и ее королеве не беспокойство, а спокойствие. Сесил иУолсингем правильно расценили реальное положение вещей. Они знали, что другиегосударства побоятся возвысить голос против подлинно сильного правительства истанут трусливо смотреть сквозь пальцы на его насильнические действия и дажепреступления. Они верно рассчитали, что мир не придет в волнение из-за этойказни; и в самом деле, фанфары мести во Франции и Шотландии внезапно умолкают.Генрих III отнюдь не рвет, как грозился, дипломатических отношений с Англией;еще меньше, чем когда надо было спасать живую Марию Стюарт, собирается онотправить за море хотя бы одного солдата. Он, правда, велит отслужить вНотр-Дам пышную траурную мессу, и его поэты пишут несколько элегических строф вчесть погибшей королевы. На этом вопрос о Марии Стюарт для Франции исчерпан ипредан забвению. В шотландском парламенте слегка пошумели. Иаков VI облекся втраур; но проходит немного времени, и он уже снова выезжает на охоту наподаренных ему Елизаветой лошадях, с подаренными ему Елизаветой легавыми;по-прежнему он самый уживчивый сосед, какого когда-либо знавала Англия. Итолько тяжелодум Филипп Испанский спохватывается наконец и снаряжает своюАрмаду. Но он одинок, а против него – счастье Елизаветы, неотъемлемое, как этовсегда бывает со славными властителями, от ее величия. Еще до того, как доходитдо боя, Армаду вдребезги разбивает шторм, а вместе с ней терпит крушение идавно вынашиваемый план наступления контрреформации. Елизавета окончательнопобедила, да и Англия со смертью Марии Стюарт избавилась от величайшей угрозы.Времена обороны миновали, отныне ее флот будет бороздить океаны, направляясь кдалеким землям и объединяя их в мировую империю. Множатся богатства Англии,последние годы царствования Елизаветы видят новый расцвет искусств. Никогдакоролевой так не восхищались, не любили ее и не поклонялись ей, как после этогопозорнейшего ее деяния. Из гранита жестокости и несправедливости воздвигаютсявеликие государственные сооружения, и неизменно фундаменты их скреплены кровью;в политике неправы только побежденные, неумолимой поступью шагает история черезих трупы.
Однако сыну Марии Стюарт предстоит еще нешуточное испытание: не внезапнымпрыжком, как мечтал, взберется он на английский престол, не так скоро, какрассчитывал, получит обещанную мзду за свою продажную снисходительность. Емупридется – величайшая казнь для честолюбца – ждать, ждать и ждать. Пятнадцатьлет, почти столько же, сколько мать его томилась в плену у Елизаветы, вынужденон в бездействии дремать в Эдинбурге и ждать, ждать, ждать, пока скипетр невыпадет из охладелых старушечьих рук. Брюзжащий, недовольный, сидит он в своихшотландских замках, выезжает часто на охоту, пишет трактаты на религиозные иполитические темы, но все его дела сводятся к одному – к бесконечному,бесплодному и злобному ожиданию некоего известия из Лондона. А его все нет инет. Можно подумать, что кровь соперницы, пролившись, вдохнула в Елизаветуновую жизнь. Все крепче становится она со смертью Марии Стюарт, все увереннее,все здоровее. Покончено с бессонными ночами, с укорами совести, которые тактерзали ее все месяцы и годы нерешительности; все сглажено, смыто без следаспокойствием, дарованным ее стране, ее правлению. Ни один живущий не осмелитсябольше оспаривать ее корону, и даже смерти ревнивая женщина оказывает бешеноесопротивление, даже ей не отдает она короны. Семидесятилетняя старуха, цепкаяи неподатливая, не хочет умирать, целыми днями блуждает она по дворцу, переходяиз комнаты в комнату, нигде не находя покоя. Яростно и величественносопротивляется она, не желая никому на свете уступить престол, за который такупорно и беспощадно боролась.
И все же час настает: наконец-то в жестоком единоборстве смерть одолеваетнеподатливую; но из легких еще вырывается хрипение, все еще бьется, хоть тише итише, старое неукротимое сердце. Под окном, с оседланной лошадью на поводу,посланец нетерпеливого шотландского наследника ждет условного знака. Некаяпридворная дама обещала, как только жизнь королевы оборвется, бросить ему изокна перстень. Проходят долгие часы. Посланец напрасно смотрит вверх; стараякоролева-девственница, отвергшая стольких искателей ее руки, все еще неподпускает к себе смерть. Наконец двадцать четвертого марта зазвенело окно,торопливо высовывается женская рука, сверху падает перстень. Гонец немедлясадится на коня и два с половиной дня скачет без передышки в Эдинбург – этаскачка осталась памятной в веках. Так же как тридцать семь лет назад изЭдинбурга в Лондон гнал во весь опор лорд Мелвил, торопясь известить Елизавету,что Мария Стюарт родила сына, так теперь другой гонец спешит назад к сыну,чтобы сообщить, что смерть Елизаветы принесла ему вторую корону. Ибо Иаков VIШотландский в этот час становится равно и королем Английским – наконец-тостановится Иаковом I. В сыне Марии Стюарт обе короны соединились навсегда,злосчастная борьба многих поколений, пришла к концу. Темные, извилистые путиизбирает подчас история, но неизбежно исполняются ее разумные цели, неизменнаяисторическая необходимость вступает в свои права.
Со вкусом располагается Иаков в Уайтхолле[76], которым так мечтала завладеть его мать. Наконец-то онизбавился от вечного безденежья, наконец-то его честолюбие утолено; все егомысли теперь – о жизни в свое удовольствие, не о бессмертии. Он часто выезжаетна охоту, он усердно посещает театр, где – единственная его заслуга – оказываетпокровительство некоему Шекспиру и другим достойным стихотворцам. Тщедушный,бездарный, с ленцой, не обладающий ни душевными силами Елизаветы, ни мужествоми страстью своей романтической матери, управляет он объединенным наследиемобеих враждовавших женщин; то, чего обе добивались со всем пламеннымустремлением души и страсти, достается ему, умеющему терпеливо ждать, безборьбы, валится с неба. Но теперь, когда Англия и Шотландия объединены, должнопредать забвению, что было время, когда королева Шотландская и королеваАнглийская отравляли друг другу жизнь ненавистью и враждою. Уже нечего называтьодну правой, а другую виноватой, смерть уравняла соперниц в их высоком сане.Те, что всю жизнь противостояли одна другой, могут спокойно почивать рядом.Иаков I приказывает взять прах его матери с погоста в Питерсбороу, где оналежит одна, словно отверженная, и при торжественном свете факелов перенести вВестминстерское аббатство, в усыпальницу английских королей. Высеченное в камнеставится над могилой изображение Марии Стюарт, а неподалеку высеченное в камнестоит изображение Елизаветы. Старая вражда улеглась навек, ныне одна у другойне оспаривает больше прав и владений. И те, что в жизни упорно избегали другдруга и ни разу не глядели друг другу в глаза, ныне, как сестры, покоятся рядомво все уравнивающем священном сне бессмертия.