Глава 3. «Русский Париж» (1924–1936 гг.). Мастерство Алданова
Помимо «Русского Берлина», процветание которого приходится на первую половину 1920-х гг., у эмиграции «первой» волны существовала и другая столица – «Русский Париж». Германский фашизм уничтожил оба эти центра культурной и общественной жизни русского Зарубежья. «Русский Берлин» полностью потерял свое лицо к середине 1930-х гг., не дожив до своего пятнадцатилетнего юбилея, «Русский Париж» просуществовал добрых двадцать лет, вплоть до июня 1940 г., когда в город вошли немецкие войска и все накопленное эмигрантское культурное богатство рухнуло в тартарары: закрылись газеты, журналы, издательства, школы, русская консерватория, масонские ложи, прекратились литературные вечера и семинары… После войны
«Русский Париж», в отличие от «Русского Берлина», возродился, но, увы, без прежнего блеска и славы268.
«Париж всегда был в моде у русских», – писал в своих воспоминаниях поэт и критик «Серебряного века» Александр Биск [БИСК. С. 387]. Русская колония в Париже на рубеже ХIХ–ХХ вв. насчитывала десятки тысяч человек. В парижских ресторанах Риша или Пелле с 1874 года раз в месяц проходили знаменитые холостяцкие «обеды пяти» – Флобера, Эдмона Гонкура, А. Доде, Золя и Тургенева, на которых Тургеневу на них отводилась главная роль. На них поднимали разные темы – об особенностях литературы, о структуре французского языка, рассказывали байки и просто наслаждались вкусной пищей. В Париже великого русского писателя отпевали и провожали в последний путь. Похоронам предшествовали траурные торжества в Париже, в которых приняли участие свыше четырёхсот человек. К провожавшим обратился с прочувствованной речью Эрнест Ренан269. Долгое время в Париже жил, активно общаясь с теми же Э. Гонкуром, Золя и А. Доде, крестный отец понятия «интеллигенция» писатель Петр Боборыкин. До Первой мировой войны в Париже массово обретались русские меценаты и коллекционеры, политики и философы, антрепренеры и издатели, поэты, художники, музыканты, артисты, многим из которых суждено было стать подлинными звездами мирового искусства (Шагал, Бакст, Дягилев, Гончарова и Ларионов, Шаляпин, Нижинский, Анна Павлова, Стравинский и др.).
Насыщенной была и литературная жизнь «русской колонии». В 1906–1908 гг. в Париже постоянно жили Гиппиус, Мережковский, Философов. В их салоне велись религиозно-философские, политические и литературные споры, читались стихи, обсуждались российские книжно-журнальные новинки. Частыми гостями этих собраний были поэты К. Бальмонт и Н. Минский. Здесь бывали М. Волошин, изучавший в Париже живопись и французскую культуру, и приезжавшие из России на короткий срок Н. Бердяев, А. Белый, А.Н. Толстой, И. Эренбург, политические эмигранты – эсеры И. Бунаков-Фондаминский, Н. Авксеньтьев, Мария и Михаил Цетлины, Б. Савинков, Ленин, Лев Троцкий и др.
С 1910 г. в Париже работало русское издательство «Я. Поволоцкий и Ко», у которого были свои представительства в Москве и Петербурге. Выпускались газеты, «политический и литературный» журнал А. Амфитеатрова «Красное знамя» (1906 г.). Выходил также созданный Н. Гумилевым «двухнедельный журнал литературы и Искусства» «Сириус» (1907 г.), где были впервые опубликованы стихи А. Горенко, будущей Ахматовой.
После Революции 1917 г. ситуация кардинально изменилась. Русские писатели и художники, оказавшиеся в этот период за границей, были уже не «вольными странниками», жаждущими новых эстетических впечатлений и даже не политическими эмигрантами, тесно связанными с родиной, а беженцами, выброшенными из своего мира, лишенными и родины, и привычных опор в жизни. Франция к 1922 г. приняла около 75 000 русских беженцевв. К 1930 г., по усредненным оценкам, основанным на данных Красного Креста и Лиги Наций, эта цифра возросла до 175 000 [РАЕВ. С. 261–262].
К концу 1920-х гг. в Париже сосредоточились представители всех партий и общественных движений 1900–1917-х гг., оказавшихся в оппозиции к победившему большевизму (от монархистов до социалистов-революционеров и меньшевиков). Здесь проживали виднейшие деятели Временного правительства – А. Керенский, Н. Авксентьев, П. Милюков, В. Маклаков и др. К тому же в Париже работала нансеновская комиссия по делам русских беженцев, благодаря которой им можно было получить определенный гражданский статус – т.н. «нансеновский паспорт».
У эмигрантских партий была общая цель – отстранение большевиков от власти, но совершенно разные взгляды на то, «что произошло», «почему так вышло» и «что делать». В силу этих причин политическая столица «России вне России» первые годы жила в атмосфере острых идеологических споров и беспощадной межпартийной борьбы, в которую вовлекались известные юристы, экономисты, историки, публицисты, крупные промышленники и успешные издатели.
Однако очень скоро разногласия между либерально-демократическими партиями (кадеты, энесы) и социалистами разных толков потеряли свою остроту и они, сблизившись и помирившись, в 1924 г. создали Республиканско-демократическое объединение (РДО), лидером которого стал П.Н. Милюков. Их непримиримыми противниками справа оставались монархисты-охранители, в среде которых процветали ксенофобия, антисемитизм и профашистские настроения. Слева не меньшую враждебность по отношению к лагерю «буржуазной демократии» выказывали коммунисты-сталинисты и троцкисты.
Все партии и объединения имели в Париже свои печатные органы. С 1927 г. выходило три наиболее популярных газетных издания, отражающих основные политические тенденции в эмигрантском сообществе: либерально-демократические «Последние новости» и «Общее дело», умеренно-консервативное «Возрождение».
«Последние новости» (издатель П.Н. Милюков) в политическом плане по сути своей являлась трибуной РДО. Это была самая читаемая и влиятельная газета русского Зарубежья, что подтверждает точку зрения о том, что русская эмиграция в своей массе была ориентирована на либерально-демократические ценности. До 1940 г. тираж этой ежедневной газеты достигал почти 23 тыс. экземпляров.
С газетой сотрудничали все крупнейшие русские литераторы-эмигранты: Бунин, Тэффи, Алданов, Ремизов, Зайцев, Мережковский, Гиппиус, Осоргин, Шмелев, Цветаева, Куприн… В качестве театрального рецензента здесь штатно работал бывший директор императорских театров князь С.М. Волконский. Балетным отделом заведовал непревзойденный балетный критик А. Левинсон. О музыке писал Борис Шлёцер, шахматах – гроссмейстер Зноско-Боровский. Высокий журналистский уровень обеспечивал выдающийся русский журналист А.А. Поляков. А. Седых – сотрудник газеты от первого до последнего дня, называл его фактическим редактором «Последних новостей», т.к. П.Н. Милюков больше следил за политической линией газеты.
Как факт биографии Алданова отметим, что с 1920 г. одним из руководителей газеты являлся его свояк, выпускник юрфака Киевского университета св. Владимира, доктор правоведения, Георгиевский кавалер, журналист, писатель, историк литературы, библиофил и общественный деятель Яков Борисович Полонский. С ним, его женой, урожденной Любовью Александровной Ландау и их сыном Александром, супруги Алдановы поддерживали тесные родственные отношения всю жизнь. Это было известно всему «русскому Парижу». Даже несимпатизирующий Алданову Иван Шмелев в письме своему тезке Ильину от 24 июня 1946 года отмечал, что «они очень дружны» [ПЕРЕПИСКА….ИВАНОВ (III). С. 141]. После кончины Татьяны Марковны их племянник Александр Яковлевич Полонский – юрист, филолог, коммерсант, коллекционер, масон270, стал распорядителем архива М.А. Алданова.
«Последние новости» не только информировали читателей о том, что происходит в советской России, но и о мировой жизни, в том числе, и о жизни Франции, заменяя русским изгнанникам французскую газету. Г.Адамович справедливо сказал, что газета «Последние новости» была на уровне прежних «Русских ведомостей», «Речи» или подобных им газет, а В. Вейдле прибавил «и на уровне западных хороших газет» («Беседы о русской зарубежной литературе», Париж, 1967 г.).
Нина Берберова, проработавшая в газете пятнадцать лет, пишет, что «Последние новости» «читали буквально все, и не только в Париже». Дон Аминадо, который бывал в редакции два-три раза в неделю, приносил стихи или фельетон и иронизировал: «Число поклонников росло постепенно, а количество читателей достигло поистине легендарных для эмиграции цифр. Ненавидели, но запоем читали». Большим интересом у читателей в частности была встречена серия статей Марка Алданова, посвященных раскрытию обстоятельств гибели немецкого посла в Советской России графа Мирбаха в 1918 г. Они были опубликованы в четырех номерах «Последних новостей» в январе 1936 под общим заголовком «Убийство графа Мирбаха».
На умеренно-консервативных позициях находилась газета «Возрождение» (1925–1940; с июля 1936 г. – еженедельник), издававшаяся на деньги миллионера А.О. Гукасова. Первым редактором ее был П. Струве. К числу авторов, определивших идейную программу «Возрождения» как надпартийного патриотического органа и с самого начала обеспечивших ему репутацию самого солидного «правого» издания эмиграции, принадлежали историк С. Ольденбург, философ И. Ильин и писатель Иван Бунин. В передовице первого номера газеты П.Б. Струве определил политические ориентиры издания:
Освободить и освободиться, дабы возродить и возродиться на основах либерализма, понимаемого как вечная правда человеческой свободы, положенная в основание реформ Екатерины Великой, Александра I и Александра II и консерватизма, понимаемого как великая жизненная правда охранительных государственных начал и любовная преданность великим началам и великим образцам родной истории (П.Струве «Освобождение и возрождение», 3 июня 1925 г.).
В августе 1927 г. из-за разногласий с издателем, желавшим видеть газету более откровенно монархической и в большей степени ориентированной на массового читателя, П. Струве покинул свой пост, а вместе с ним – в знак со