Однако «очень активно» Алданов участвовал в масонкой деятельности лишь в начале 1920-х годов, а затем уже в 1940 –1950-е гг. в Нью-Йорке. Но и там он то же не нашёл достаточной поддержки со стороны широкого круга политических соратников, а поэтому со временем стал лишь изредка посещать заседания, ограничившись в своей деятельности лишь докладами об исторической роли масонства.
Издательские проекты, с которыми он выступал в масонской группе в Нью-Йорке, также не были поддержаны братьями-масонами.
В общем и целом, можно полагать, что Марк Алданов, возлагая в начале своей масонской деятельности большие надежды на масонское движение, не был со своими проектами «понят» и поддержан в масонских кругах, хотя пользовался среди «братьев» исключительно большим уважением.
Глава 8. Покорение Америки. «Новый журнал» (1940–1946 гг.)
Алдановы прибыли в CШA в самом начале января 1941 года, имея при себе не слишком много денег и еще меньше конкретных представлений о том, как жить дальше. Первой их заботой было, по воспоминаниям современников, найти дешевую квартиру в Нью-Йорке и желательно с ванной. Однако врожденная деловая хватка Марка Алданова, его умение устраиваться и, конечно же, «везение», сопровождавшее всю жизнь этого закоренелого пессимиста-ипохондрика, позволили достаточно быстро стабилизировать бытовую ситуацию. Как явствует из писем Марка Александровича Бунину от 1 февраля и 23 марта 1941 года, к этому времени Алдановы уже вполне обустроились.
Прозябать в Америке Алданов, человек по натуре деятельный и инициативный, не собирался. Сразу же по приезду он взялся было за проект издания эмигрантской газеты. Однако вскоре стало ясно, что реализовать эту идею ему не удастся. К тому же нью-йоркская эмигрантская газета «Новое русское слово» по мере прибытия квалифицированных кадров из Европы быстро набирала клаС. В этой ситуации актуальность обрела идея создать в Нью-Йорке, который стал духовным сосредоточием русской диаспоры, новый литературный журнал, который пришел бы на смену прекратившим свое существование парижским «Современным запискам.
После падения Парижа, бежавшие на юг страны в «свободную зону» Алданов, Бунин и Цетлин уже 1940 г. в Ницце обсуждали идею создания нового литературного журнала эмиграции. В Нью-Йорке эта идея стала главным направлением общественной активности Алданова и Цетлина и для ее реализцации они задействовали все свои личные ресурсы.
Хотя мысли Алданова и были поглощены проектом создания нового литературного журнала, он, болея душой за Буниных, непрестанно хлопочет об американской визе для них через влиятельных друзей – в первую очередь, А.Ф. Керенского. В письме от 1 февраля 1941 года он спрашивает своего друга:
Но отчего же Вы всё-таки ничего не сообщаете о своих планах? Я Вам писал о Лиссабоне, о Нью-Йорке, меня здесь все первым делом опрашивают, приезжаете ли Вы и когда, а я ничего ответить не могу! Повторяю, советовать Вам ничего не могу и не хочу. Я Соединенными Штатами доволен
Толстый журнал будет почти наверное. <…> можно будет выпустить книги две. А потом будет видно. <…> Вы должны быть в первой книге. <…> Напишите же мне, наконец, приедете ли Вы сюда или нет. Для Вас и Веры Николаевны будут и виза и билеты, – это мне твердо сказали…[ГРИН (II). С. 116].
Бунин насчет эмиграции в США отмалчивался, его больше заботила мысль о собственных творениях. Не забывал он также горько жаловаться о чудовищном своем бытовании в Грассе. Так, например, 10 апреля он пишет:
Дорогой друг, нынче отправляется к Вам совсем готовая книга моих новых рассказов под общим названием (по первому рассказу) «Темные аллеи» (вся о любви). <…> Посылаю ее, не надеясь, что она будет напечатана, а для сохранения для потомства – мало ли что может случиться со мной, пусть же будет один экз<емпляр> у Вас. А если что-нибудь и где-нибудь можно будет напечатать по-русски или в переводе, буду рад, конечно. <…> Новость у нас одна – все страшно растущая наша нищета (а нас ведь шесть человек345) – форменная погибель. Целую Вас и Т<атьяну> М<арковну>. Ваш Ив. Бунин. Подарков Ваших мы так и не получили. Едим дикую репу, свеклу для скота без масла [FEDOULOVA С. 472].
Журнал и возможный переезд Буниных в Америку – главные темы и последующих писем Алданов:
15 апреля: если Вы питаетесь одной брюквой и если у В<еры> Н<иколаевны> «летают мухи», то как же Вам оставаться в Грассе?! Подумайте, дорогой друг, пока еще можно думать. Возможность уехать Вам вдвоем – есть… Как Вы будете жить здесь? Не знаю. Как мы все, – с той разницей, что Вам, в отличие от других, никак не дадут «погибнуть от голода». Вы будете жить так, как жили во Франции тринадцать лет до Нобелевской премии. <…> Только что я позвонил Александре Львовне <Толстой>. Она мне сказала, что для Вас собрано уже пятьсот долларов, из которых 50 и 150 уже Вам переведены. <…> Кроме того послана посылка. Кроме того, по её словам Вам обеспечены… два билета для поездки из Лиссабона сюда. <О журнале:> обещали золотые горы. Когда дело дошло до выполнения, то оказалось, что немедленно можно получить 500! <…> Одну книгу мы все-таки выпустим осенью, а там видно будет. <…> я кое-как живу своим трудом. <…> Пишу в американских журналах, – по-русски или по-французски <…>, а они переводят сами [ГРИН (II). С. 118].
Но семидесятилетний Бунин, человек болезненный, к тому же считавший себя ответственным за судьбу всех своих домочадцев, не мог решиться покинуть Францию. О своем решении остаться он сообщает Алданову 6 мая, сразу же после получения официального заверения из Чрезвычайного комитета спасения (Emergency Rescue Committee), что ему дадут визы в США. В нем он подробно объясняет своему другу, по каким причинам ему невозможно ехать в Америку:
Очень, очень благодарю Вас за Ваши заботы и прошу передать благодарность Александру Федоровичу <Керенскому>. Но – как решиться ехать? Доехать, как Вы говорите, мы можем. Но опять, опять: что дальше? Вы пишите: «погибнуть с голоду Вам не дадут». Да, в буквальном смысле слова «погибнуть с голода», м<ожет> б<ыть>, не дадут. Но от нищеты, всяческого мизера, унижений, вечной неопределенности? Месяца два-три будут помогать, заботиться, а дальше бросят, забудут – в этом я твердо уверен. Что-же до заработков, то Вы сами говорите: «будут случайные и небольшие – чтение, продажа книги, рассказа…» Но сколько же раз буду я читать? В первый год, один раз…, м<ожет> б<ыть>, и во второй еще раз… а дальше конец. И рассказы, книги я не могу печь без конца – главное же продавать их. И самое главное: очень уж не молод я, дорогой друг, и В<ера> Н<иколаевна> то же, очень больная и слабая… <…> Короче сказать – ни на что сейчас я не могу решиться. Визу иметь на всякий крайний случай (который, конечно, вполне возможен) буду рад. И если ее длительность будет хоть полугодовалая, может быть, мы ею воспользуемся.
Целую Вас и дорогую Т<атьяну> М<арковну> с большой любовью и грустью. <…> Поклон друзьям.
Ваш Ив. Бунин – здесь и ниже [ЗВЕЕРС (I). С. 165–167].
В письме Бунину от 2 августа Алданов пишет, что он «в полном восторге» от рассказов Бунина, хотя поражен его смелостью по части эротики. Учитывая свойственное ему самому «целомудрие» в описании интимных подробностей жизни его персонажей, можно полагать, что эротизм бунинских рассказов в сборнике «Темные аллеи» его все же шокировал.
Ведь ругать Вас за вольность отдельных сцен будет всякий, кому не лень: будут говорить: «порнография!», «лавры автора лэди Четтерлей» и т.д.
Кроме вопросов, связанных с рецепцией бунинского творчества в Америке и положения с создаваемым им журналом, Алданов также затрагивает темы, позволяющие сегодня оценить как его финансовое положение на тот момент времени, так и творческую активность:
С журналом дело обстоит так: по смете каждая книга, при даровой даже работе редакторов, обойдется в тысячу долларов. Я хотел начать, имея 2 тысячи. Обещали мне золотые горы. Когда дело дошло до выполнения, оказалось, что немедля можно получить только 500! <…> Я кое-как живу своим трудом: приехал с 70 дол<ларами>, а сейчас у меня в кармане 90! Пишу в американских журналах – по-русски или по-французски (по-английски не решаюсь, а они переводят сами). Напечатал несколько статей (одну резкую – о Горьком в <журнале> «Десижен»346), в первый раз в жизни согрешил рассказом (он по-русски, разумеется347), он помещен в «Америкэн Меркури», это один из лучших ежемесячных журналов.
Что касается статьи о Горьком, обсуждавшейся выше (см. Часть I. Гл. 3), то Алданов считал ее «резкой», по той лишь, видимо, причине, что в ней он в частности дает такую вот характеристику личности «великого пролетарского писателя»:
Ленин, я думаю, – второй ключ к Горьковской загадке (первый – жуткий страх прослыть ретроградом) – разумеется, если тут вообще есть что-либо загадочное. Горький, великий революционный писатель, был в действительности слабак (в смысле твердости своих либерально-демократических убеждений – М.У.).
Публицистический очерк «Один день с премьер-министром», который Алданов почему-то называет рассказом, являлся у него продолжением портретной темы «Уинстон Черчиль».