— Разумеется.
Старлинг посмотрел на часы.
— Мне предстоит основательно потрудиться, чтобы успеть собрать требующуюся сумму к завтрашнему дню. Собственность нынче упала в цене, так что предстоит дешевая распродажа. Никому не нужен хорошенький домик в Норт-Даунсе? А «мерседес», сошедший с конвейера три года назад? — Старлинг одарил присутствующих печальной улыбкой.
— Платить выкуп похитителям не в традициях нашего учреждения, — низким тяжелым голосом произнес Брок. Его слова прозвучали гулко, как из бочки.
— Неужели? — сказал Сэмми. — Что ж, если вы поймаете этих ублюдков к завтрашнему полудню, то и выкупа никакого не потребуется, верно?
— А альтернативы действительно нет, главный инспектор? — спросил Мелвилл.
— А как насчет… — Старлинг заколебался, — копии?
— Я как раз подумал об этом! — встрепенулся Берт Фридман.
— О копии?
— Точно так! — энергично закивал эксперт по бумажной документации. — Как сказал мистер Мелвилл, марку проще носить с собой, нежели чемодан с банкнотами. Но ее, прошу заметить, проще и скопировать.
— Вы хотите изготовить подделку, Берт? — сказал Брок.
Берт хитро улыбнулся:
— Просто мысль такая промелькнула. Но это, как вы понимаете, не по моей части. Понадобится совет эксперта. Надеюсь, у вас в «Каботе» такой человек найдется, мистер Мелвилл?
— Не уверен, — медленно ответил тот. — Мы обычно полагаемся на технических специалистов, когда возникает необходимость подтвердить аутентичность той или иной марки для наших клиентов. Но разумеется, мы можем кое-кого порекомендовать. По этому типу марок и этому периоду вообще…
Мелвилл вопросительно посмотрел на Старлинга, и тот спросил:
— Доктор Уэверли?
— Совершенно верно. Тим Уэверли. В прошлом мистер Старлинг не раз прибегал к его услугам. Очень серьезный специалист.
— Я бы обсудил эту идею в том случае, если бы Уэверли признал, что это осуществимо.
— Что ж, — нехотя сказал Брок, — возможно, нам и вправду придется обратиться к нему за советом.
— Как бы то ни было, — сказал Старлинг, поднимаясь, — мне надо идти, так как меня ждут дела. — Он распрямился, расправил плечи и обрел наконец все свои пять футов и шесть дюймов роста. Потом посмотрел на Брока и безмерно усталым голосом произнес: — Найдите ее поскорей, мистер Брок, прошу вас. Должно быть, ей сейчас очень и очень плохо.
Брок поднялся на ноги и вместе с ним вышел из комнаты.
Мелвилл проследил за ними глазами, затем сказал:
— Это какой-то кошмар, не правда ли? И для всех нас это тоже может обернуться не лучшим образом. Если что-то пойдет не так и с миссис Старлинг что-нибудь случится…
— Вы хорошо знаете мистера Старлинга, не так ли? — спросила Кэти.
— Не сказал бы. Он личность весьма загадочная, вы не находите? Я до сих пор не могу понять, о чем он думает в ту или иную минуту…
— Такое ощущение, что он все время играет в покер.
Мелвилл изогнул губы в улыбке:
— Именно. А потом он вдруг скажет что-то такое… ну, вроде сказанного сейчас… И ты понимаешь, что у него такие же мысли и чувства, как у тебя, у всех нас. Извините, мои рассуждения могут показаться со стороны несколько расистскими, но я не имел в виду ничего подобного. Просто временами мистер Старлинг представляется мне очень необычным и сложным человеком, даже в определенном смысле уникальным… Поэтому, думая о нем, приходится для простоты и собственного успокоения отдавать дань стереотипам и твердить набившие оскомину слова о загадочности и непостижимости восточной души.
— Это правда.
— Теперь относительно этого дела… Более всего меня поражают и озадачивают методы похитителей.
— Объясните, что вы имеете в виду…
В комнату вернулся Брок.
— Старлинг неважно себя чувствует. Я предложил вызвать врача, но, по его словам, он не спал с понедельника — и в этом все дело. Признаться, это не лучшее состояние, чтобы заниматься продажей своей собственности. Но я, кажется, вас прервал? Прошу прощения. Вы ведь что-то говорили, не так ли, мистер Мелвилл?
— О, ничего конкретного. Просто теоретизировал. В частности, меня пугает и ставит в тупик способ, к которому прибегли похитители, угрожая мистеру Старлингу.
— Что вы хотите этим сказать?
— Только то, что я никак не могу взять в толк, почему похитители наклеивали на свои письма с требованиями выкупа марки типа «Шалонская головка». Равным образом я не до конца понимаю, почему они затребовали выкуп в виде того же типа марки, пусть даже и уникальной. Все это очень личное, вы не находите? Как если бы все это предприятие задумали только для того, чтобы задеть самые чувствительные струнки мистера Старлинга, причинить ему максимум душевной боли.
— Не уверена, что все понимаю в ваших рассуждениях, — сказала Кэти. — Вы хотите сказать, это как-то связано с его коллекцией? С коллекционированием марок такого типа?
Мелвилл едва заметно улыбнулся:
— Извините, сержант. Я знаю, вы марками не интересуетесь, и все это должно казаться вам несколько странным. Но дело не только в коллекционировании мистером Старлингом так называемых «Шалонских головок». Он эксперт в этой области, авторитет. Он даже написал по этому поводу книгу.
— Книгу?
— Да. Она так и называется — «„Шалонские головки“. Хронология». Вышла в свет два или три года назад.
— Должен вам признаться, мистер Мелвилл, я поражен, — медленно, чуть ли не по слогам произнес Брок. — Меня удивляло уже одно то, что Сэмми Старлинг коллекционирует марки. Но я и представить себе не мог, что он написал об этом книгу… — Брок покачал головой. — «Хронология»… Уму непостижимо! И где он только поднабрался таких слов?
Мелвилл кивнул:
— Хочу заметить, поначалу я отреагировал на это известие аналогичным образом. Но как бы то ни было, книга — в своем роде маленький шедевр. Конечно, скрупулезным, всесторонним исследованием ее не назовешь. Кроме того, автор опирается в основном на известные уже источники. Но меня совершенно очаровали интеллигентная манера презентации материала и высказанные автором глубоко оригинальные идеи, требовавшие большого вкуса и воображения. Помимо всего прочего, работа представляет собой отличное исследование символики портрета в целом, а также образа молодой королевы как существа красивого, ранимого и нежного. — Мелвилл ткнул пальцем в фотографию на обложке каталога с изображением уникальной черной канадской марки: — Должен сказать, я никогда об этом прежде не думал, но обратите внимание на обнаженные горло и плечи на портрете королевы и сравните с изображением принца Альберта, которое появилось в это же время на шестипенсовой канадской марке. На этой марке принц предстает перед нами в парадном мундире с высоким, шитым золотом твердым воротником и эполетами. Довольно любопытное расхождение в смысле трактовки образов, призванных олицетворять глобальную мощь Британской империи в девятнадцатом веке. Один из них, то есть образ королевы, имеет, несомненно, выраженный феминистический характер. Такова, во всяком случае, точка зрения автора. Когда я дал прочитать эту главу своей жене, она пришла к выводу, что книга написана сторонником феминизма.
Брок в изумлении на него уставился:
— Сэмми Старлинг — феминист? Мне казалось, я слышал о нем все…
Мелвилл, втянув в себя щеки, причмокнул губами и ухмыльнулся:
— Полагаю, с моей стороны подобное заявление не будет проявлением нелояльности, если я скажу об имевшемся у него помощнике. Вернее, помощнице — весьма умной молодой женщине, некоторое время у нас работавшей. Кстати сказать, сержант, она чем-то похожа на вас — у вас есть нечто общее в стиле… Вы немного мне ее напоминаете… — Сказав это, Мелвилл понял, что несколько зарапортовался, и поторопился вернуться к сути дела. — Согласно моим рекомендациям мистер Старлинг нанял ее на пару месяцев в качестве научного консультанта. Он очень торопился — хотел побыстрее закончить свою книгу, — а эта молодая особа оказалась человеком усидчивым и очень организованным, то есть именно таким, какой ему требовался. И, вполне возможно, она помогала ему и в написании текста этой книги.
— Вот это уже куда больше похоже на нашего прежнего Сэмми, — сказал Брок. — Я готов голову прозакладывать, что он за свою жизнь не написал ни строчки.
— У вас есть какие-нибудь мысли относительно его мотивов к написанию такой книги? — спросила Кэти.
— Тщеславие, полагаю. Насколько я знаю, книгу опубликовали за счет автора. Название издательства: «Филателик спешиэлити пресс», — или что-то в этом роде; оно было проставлено на обложке — похоже, Старлинг сам придумал.
— Таким образом, благодаря этой книге коллекционеры узнали о его интересе к данному типу марок? Мог ли один из коллекционеров похитить миссис Старлинг, чтобы использовать ее как средство, позволяющее заполучить уникальную марку? Такая возможность вообще существует? — спросил Брок. — Не знаю, как вам, но мне лично подобное представляется маловероятным.
— Да, — согласился Мелвилл, — как-то нереально. С другой стороны… Помнится, однажды я заметил своим коллегам, что один или два парня из наших клиентов с радостью продадут родную мать только для того, чтобы заполучить понравившуюся марку. Среди филателистов столько же людских типов и характеров, сколько и в любом другом человеческом сообществе, главный инспектор. И среди них, разумеется, встречаются одержимые люди; для них коллекционирование становится чем-то вроде навязчивой идеи и приобретает характер неодолимого влечения. Меня лично пугает их нездоровое стремление раздобыть любой ценой редкий вариант той или иной марки, марку с редким специфическим дефектом или экземпляр, завершающий некую классическую серию.
— Но из всех коллекционеров, интересующихся канадским пакетом, мистер Старлинг представляется одним из наиболее заинтересованных, не так ли? — вступила в разговор Кэти. — Если его тема «Шалонские головки», то самая первая марка этого типа, к тому же наклеенная на конверт, надписанный и отосланный по почте человеком, разработавшим ее эскиз, должна казаться ему прямо-таки культовым предметом, верно?