Кэти еще раз окинула взглядом комнату.
— Что-нибудь еще? Какие-нибудь следы насилия есть?
— Только один. — Он подошел к двери, соединявшей спальню с коридором, и указал на небольшую деформацию на внутренней стороне деревянной облицовки. — Недавнее повреждение, как нам представляется. Внизу на ковре обнаружены мельчайшие осколки фарфора.
— Кто-то швырнул фарфоровую статуэтку в закрытую дверь?
— Или в кого-то, кто стоял перед закрытой дверью. — Десаи огляделся. — Ничего из ряда вон, если разобраться. Но мы будем продолжать поиски.
В дивизионном подразделении полиции Фарнема такого столпотворения в воскресный день, да еще во время ленча, не было уже много лет. Были вызваны дополнительные силы полиции, чтобы оградить усадьбу Кроуз-Нест от нашествия фоторепортеров и телевизионщиков, пробиравшихся к домовладению через окружающие заросли и леса. Всех их подняли на ноги первые сообщения с места происшествия, расписывавшие сенсационные подробности, связанные со смертью Евы. Маленькая столовая дивизиона была забита потеющими мужчинами и женщинами в полном снаряжении. Они поедали принесенные на подносах чипсы и болтали, обмениваясь энергичными жизнерадостными репликами. Кэти спустилась в полуподвал и пошла по коридору в сторону комнат для допросов. Немного не доходя до первой из них, она зашла в помещение для аудиовидеозаписи, чтобы понаблюдать за допрашиваемыми с экранов мониторов.
Брок занимал левую часть экрана. Он сидел на стуле, наклонившись вперед, сканировал взглядом находившегося перед ним человека, молчал и указательным пальцем правой руки почесывал заросший бородой подбородок. Напротив, через стол, с прямой спиной и бесстрастным выражением лица сидел Старлинг. Только лежавшие на коленях руки, которые он непрестанно сжимал и разжимал, давали представление о его внутреннем состоянии.
— Вы уверены, что в состоянии отвечать на вопросы? — сказал Брок с вполне натуральной озабоченностью в голосе.
Старлинг коротко кивнул:
— Я в порядке, мистер Брок. Правда.
— Очень уж у вас спокойный вид, Сэмми, принимая во внимание случившееся, — тихо сказал Брок. — Извините, конечно, за замечание.
Старлингу, чтобы ответить, понадобилось какое-то время. Наконец, запрокинув голову к потолку, он сказал:
— Мы такие, мистер Брок. Прячем свои чувства и остаемся непроницаемыми и непостижимыми.
— Мы?
— Мы, англичане. — Если он и пошутил, то на его лице это никак не отразилось.
Рассматривая в мониторе этих двух людей, Кэти подумала, что их состояние и внешний вид на первый взгляд не отвечают ситуации. Старлинг был спокоен и отрешен, Брок же имел несколько растрепанный вид и производил впечатление человека, который, узнав о случившемся, впопыхах выбежал из дома. Более того, Брок представлялся более обеспокоенным происшествием, более травмированным им, нежели Сэмми.
— Почему бы нам для начала не уточнить временные рамки событий, связанных с вашим возвращением из Хитроу? — высказал предложение Брок.
— Разумеется. Я поступил глупо, что не сделал этого раньше, и теперь ясно это вижу, — спокойно констатировал Старлинг. — Итак, я поймал такси около терминала и попросил водителя отвезти меня в Кейнонбери. Где-то посередине эстакады Хаммерсмит я передумал и велел ему ехать в Кэмден-Таун, что он и сделал. Он высадил меня у станции метро «Кэмден-Таун».
— Почему вы передумали?
— Я решил поехать в кинотеатр «Голливуд», который часто посещала Ева.
Брок пристально посмотрел на Старлинга, никак его слов не комментируя.
— Я поехал в кинотеатр «Голливуд», — сказал наконец Старлинг, — чтобы выяснить, нет ли там Евы.
— Объясните этот пункт вашего заявления, — тихо сказал Брок.
— Я подумал, если за всем этим стоит Ева и ей поэтому надо скрываться, то, вполне возможно, она прячется в темноте кинозала, да еще и удовольствие при этом получает: смотрит свои любимые фильмы. — Старлинг одарил Брока печальным взглядом. — Глупая мысль. Ее, конечно же, там не оказалось. И мне стало стыдно: ведь я позволил себе в ней усомниться. Потому-то я вам об этом и не сказал.
— Но из всех мест, где она могла быть, это представлялось вам наиболее перспективным?
— Точно так.
— Как вы думаете, она с кем-нибудь там встречалась?
Сэмми от душевной боли на мгновение прикрыл глаза. Впрочем, могло статься, что он просто моргнул.
— Если она с кем-то и встречалась, то мне думается, что там. Впрочем, я могу и ошибаться.
— Мы уделим этому месту повышенное внимание. Что-нибудь еще?
— «Что-нибудь еще»? — Старлинг снова запрокинул голову и тяжело вздохнул. — Но почему, мистер Брок? Почему эти люди так поступили? С Евой? С канадским пакетом? Они что — взяли себе за правило уничтожать все прекрасное?
Брок опустил голову и промолчал. Кэти в очередной раз подумала, что вид у него весьма удрученный. Казалось, он знал об этом деле больше, чем Старлинг, и это знание оптимизма ему не внушало.
В дверь постучали; в комнату вошел человек в рубашке с короткими рукавами и передал Броку письменное сообщение. Брок прочитал его и медленно поднялся на ноги.
— На этом сделаем перерыв, Сэмми, — сказал он со вздохом. — Я прерываю допрос в… — он посмотрел на часы, висевшие над столом, — один час восемь минут. Время ленча, Сэмми, воскресного ленча. Где вы будете есть?
Старлинг с удивлением на него посмотрел. Хотел было сказать: «Дома», — но потом заколебался.
— Я бы не советовал вам возвращаться домой. Сейчас в вашей усадьбе прохода нет от репортеров и телевизионщиков.
Осознав сказанное, Сэмми поник и словно стал ниже ростом.
— Как вы смотрите на то, чтобы навестить мистера и миссис Купер? — высказал предложение Брок.
Старлинг ненадолго задумался.
— Что ж… я полагаю…
— Хотите им позвонить? Мы можем отвезти вас к Куперам прямо из дивизиона и отрядить человека к вам домой, чтобы он взял вещи, которые могут вам понадобиться. Что, если этим займется Марианна? Она сейчас находится у ваших соседей, но скоро пресса об этом пронюхает и нагрянет туда. Ну так как — нам отвезти ее к Куперам?
— Не думаю… не думаю, что в этом есть смысл. Я знаю людей, имеющих отношение к португальскому посольству, которые дружны с семьей Евы. Возможно, они позаботятся о ней…
Брок, возвышавшийся словно башня над маленьким и поникшим Старлингом, провел его к двери. Когда дверь распахнулась, Брок сделал шаг в сторону, чтобы пропустить его вперед. Старлинг посмотрел на него снизу вверх и сказал:
— Это может случиться с кем угодно и когда угодно, мистер Брок. Не забывайте об этом.
— О чем это вы, Сэмми?
— О том, что человек в любой момент может лишиться всего, что у него есть. Мы просто мешки с картошкой, на короткое время оживленные. Мы ни над чем не властны и ничем не управляем.
Брок с удивлением на него посмотрел, но ничего не сказал.
— Это и с вами может случиться, мистер Брок. Возможно, сегодня днем. Или завтра. Или на следующей неделе.
Он повернулся и вышел из комнаты.
На другом мониторе Брен пытался разговорить чрезвычайно некоммуникабельного Марти Келлера. В ответах бывшего инспектора полиции не чувствовалось ни на гран скрытой агрессии или хотя бы протеста, а в лице и тоне сквозили лишь пассивность, полнейшая отрешенность и равнодушие к происходящему, которые подметил в нем Брен, когда несколькими днями раньше вел за ним наблюдение. При всем том глаза Келлера жили, казалось, какой-то своей отдельной жизнью. Их взгляд метался по комнате для допросов, исследуя малейшие изменения в ней с тех времен, когда он сам беседовал с задержанными десятью годами раньше. Его взгляд не задерживался лишь на одном объекте в этой комнате — на Брене.
— У вас проблемы, мистер Келлер? — сказал Брен, у которого подобная манера поведения задержанного вызывала раздражение.
— Извините?
— Вы не смотрите на меня. Это что — представляет для вас проблему?
— Проблему? Нет, — сказал он, но продолжал смотреть на стол прямо перед собой.
Брен глубоко вздохнул.
— Вступали ли вы в какой-либо форме в контакт с мистером Сэмюелем Старлингом или с кем-либо из членов его семьи в течение последних шести месяцев?
Келлер покачал головой.
— Прошу вас дать словесный ответ.
— Нет, не вступал.
— Вы не видели его, не писали ему писем, а также не посещали его частных владений и не встречались с его женой за указанный период?
— Нет.
— Вступали ли известные вам люди в контакт с мистером Старлингом или его женой за этот период?
Келлер некоторое время обдумывал этот вопрос.
— Нет. — Казалось, его нисколько не интересовало, почему ему задают все эти вопросы.
— Вы в этом уверены?
— Уверен.
— Вы просили кого-нибудь за последние девять лет, начиная с июня 1988 года, когда вас признали виновным в совершении определенных уголовно наказуемых деяний, сообщать вам о местопребывании, деятельности и жизненных обстоятельствах мистера или миссис Старлинг?
Келлер поднял глаза к потолку.
— Это слишком широкий вопрос. — Даже однократное изменение в системе односложных отрицательных ответов явилось, по мнению Кэти, облегчением для Брена.
— Да, это широкий вопрос. Ответьте на него, пожалуйста.
— Ну, я вполне мог спросить брата о том, что поделывает Старлинг, особенно в первое время. Пока не потерял к нему интерес.
— Как давно вы потеряли к нему интерес?
— Ну, может, четыре… пять лет назад.
— Почему?
— Просто с течением времени начинаешь понимать, что важно, а что — нет. Сэмми Старлинг стал неважен для меня.
— А что важно для вас, мистер Келлер?
Созерцавший потолок Келлер, избегая смотреть на лицо Брена, медленно опустил взгляд, который в конце концов уперся в пол.
— Прожить сегодняшний день.
— Примерно год назад у вас был тяжелый стресс.
— Правда?
— Так сказано в вашем досье.
— Неужели?
— Отвечайте на мой вопрос, пожалуйста.