— Насколько я знаю, он был по отношению к ней очень щедр.
— Очень. У нее было все. Дорогая одежда, ювелирные украшения, возможность с размахом тратить деньги.
— А наличность у нее водилась?
— Думаю, да. А в чем, собственно, дело? Полагаете, именно это довело ее до беды? То, что она всюду ею светила?
— Значит, говорите, вы никогда не видели, как они ссорились?
— Никогда. Внешне у них всегда все было тип-топ.
— А как насчет ее лондонской квартиры? Зачем она туда ездила?
— Об этом вам надо спросить у Сэмми, — сказала Салли. — Этот вопрос они со мной не обсуждали. Кстати, вскоре после этого я от них и съехала.
— Так когда же вы все-таки видели ее в последний раз?
— Я же вам сказала: три года назад, когда уезжала из Кроуз-Нест. С тех пор я никого из них не видела.
— А что вы скажете о Марти Келлере? Его вы видели?
— О Господи! — Она поставила свою чашку на стол, и Кэти заметила, как дрогнула ее рука. — Он что, связан с этим делом?
— Так считает Сэмми.
— Но ведь Келлер все еще в тюрьме, не правда ли?
Брок покачал головой. Салли сжала губы в нитку, лицо у нее побледнело.
— Тогда, значит, так оно и есть! Подумать только — после всех этих лет! Неужели нельзя было оставить нас в покое? Бедняжка Сэмми…
— Бедняжка Ева, — сказал Брок и повернулся к Кэти: — Что-нибудь еще?
— Я бы хотела услышать, как Сэмми и Ева поладили друг с другом.
Брок посмотрел на часы.
— Как это случилось, Салли? — спросила Кэти.
— Полагаю, он был удивлен этим не меньше, чем все остальные. — Маленькая женщина прикусила губу. — Как я уже сказала, он потерял Гордона, потом — Бренду, и это его изменило. Он, видите ли, все эти годы сильно от нее зависел. Он почти об этом не говорил, но я видела, что ее смерть основательно его подкосила. Он очень верил в свою удачу, и когда это случилось, решил, как мне кажется, что удача его покинула. Он отдалился от всех, ушел с головой в свои мысли и стал холоден и тверд как лед.
И вот весной 1993 года он поехал по делу на континент, в Португалию. Помнится, когда он уезжал, лицо у него было как каменное и он, как это уже вошло у него в привычку, жаловался на несварение. Спустя неделю он вернулся, но это уже был совершенно другой человек. Он загорел, посвежел и о своем желудке больше не заговаривал. Я спросила: «Что с вами случилось?» — а он обнял меня за плечи и сказал: «Салли, я чувствую себя так, будто пробудился после долгого сна. Впервые за все эти годы я ощущаю аромат роз». Потом он повернулся и вышел в сад, который не посещал с тех самых пор, как умерла Бренда, и стал прогуливаться по дорожкам и любоваться цветами. Помнится, в тот вечер он даже сорвал несколько яблок для оленей, которые приходили в нашу усадьбу из леса.
— Он сказала вам, что все это из-за женщины?
Салли фыркнула.
— Ему не надо было об этом говорить, я и так поняла. Он поехал в город и накупил себе целую кучу новой одежды, а также сходил в парикмахерскую и подстригся. Потом он посетил доктора и записался в фитнес-клуб. Через две недели он снова снялся с места и вернулся в солнечную Португалию, прихватив с собой несколько новых чемоданов, набитых изящными и дорогими на вид футлярами и коробочками, о содержимом которых даже словом не обмолвился.
— Значит, все так просто? И роман развивался согласно его плану?
— Я ничего не знала о его планах, по крайней мере первое время. Но когда он вернулся из второго путешествия в Португалию, вид у него сделался странный. Не несчастный, нет — скорее, серьезный и сосредоточенный. Казалось, он вдруг осознал, что ему придется приложить куда больше усилий, чтобы реализовать некую завладевшую им идею, нежели он думал поначалу.
— Но он не разговаривал об этом с вами? Он знал, полагаю, что вы не одобрите его сближение с восемнадцатилетней…
Она глотнула чаю, всем своим видом демонстрируя, что не хочет отвечать на этот вопрос.
— И что же он сделал потом?
Она на секунду задумалась.
— Ну… он опять поехал в Португалию… Нет, подождите. Сначала он отправил туда Ронни Уилкса.
— Уилкса? — переспросила Кэти.
— Да, Уилкса. Возможно, вы его знаете, мистер Брок. Сэмми прибегал к его услугам для улаживания разных щекотливых дел.
— И какое дело он улаживал в Португалии?
— Не имею представления. Помню только, тот крутился у нас в доме. Он тогда подолгу у нас сидел, разрабатывал с Сэмми какие-то планы. Когда он вернулся, Сэмми еще пару раз ездил на континент. А потом, совершенно для меня неожиданно, объявил о женитьбе на португальской принцессе. Похоже, хотел меня удивить. Я и удивилась — тому, что эта женщина оказалась принцессой.
— Но вы ее не видели? Она не приезжала к вам, чтобы навестить Сэмми, взглянуть на его дом?
— Нет, я не видела ее. До самого октября, когда они вернулись в наши края после медового месяца.
— Вы догадывались о ее молодом возрасте?
— Нет. Сэмми о ней никогда особенно не распространялся. Поэтому, когда она вышла из машины, я подумала, что это, возможно, его приемная дочь или кто-нибудь в этом роде. Я смотрела мимо нее — ждала, когда появится его супруга, пока Сэмми не сказал мне, что это она самая и есть.
Кэти улыбнулась:
— Ну и какой она оказалась?
Салли обдумала этот вопрос, потом осторожно произнесла:
— Она была свежа, молода и взволнована всем происходящим — прямо как ребенок. Если разобраться, она и была ребенком. Сэмми выглядел счастливым и смущенным одновременно. Помню, она чмокнула меня в щеку и преподнесла мне подарки, потому как на свадьбу я приглашена не была. — Кэти заметила, как у Салли при этих словах сузились глаза. — Французскую парфюмерию и разную ювелирную мелочь. Современный дизайн. Не совсем в моем вкусе, но, похоже, они все-таки старались, чтобы мне понравилось.
— По возрасту она ему во внучки годилась, Салли. Должно быть, это вызывало у вас неприятные ощущения.
Она, секунду поколебавшись, кивнула.
— Мы были взаимно очень осторожны, старались ни словом ни жестом друг друга не обидеть. Так, она заметила, что когда меняла что-нибудь в доме — шторы, к примеру, которые выбирала Бренда, — то я…
— Вы этого не одобряли?
— Скажем так: испытывала по этому поводу печаль. Кто я такая, чтобы не одобрять? Но мне и в самом деле это становилось неприятно. Некоторые вещи, выброшенные ею, находились с нами на протяжении тридцать лет.
«Находились с нами», — отметила про себя Кэти и подумала, что разговор затягивается и Брока это раздражает. Сообщив ему о близком конце, она задалась вопросом, чего, собственно, они хотели добиться от Салли. Признания факта ее посещения Евой во время своих визитов в Лондон? Честно говоря, подобное развитие событий представлялось Кэти маловероятным.
Они вернулись в прихожую. Дождь, раньше ливший как из ведра, уже не был столь сильным, а сквозь разрывы в тучах начало проглядывать солнце.
— Дайте нам знать, если вдруг увидите Келлера или заметите что-либо необычное, — сказал Брок Салли.
— Я всегда держу свой разделочный нож под рукой, мистер Брок.
— Лучше бы вы установили у себя электронную охранную систему и обзавелись мобильным телефоном.
— Я и об этом позабочусь, не беспокойтесь.
Некоторое время они ехали молча, потом Кэти сказала:
— От чего умерла Бренда Старлинг, Брок? Кажется, Келлер что-то сболтнул относительно того, что жен Старлинга преследует какой-то злой рок. Что, собственно, он хотел этим сказать?
Брок хранил молчание, пока они не проехали целый квартал. Потом завозился на сиденье и сел более прямо, словно желая тем самым дать понять, что пришел к какому-то определенному решению.
— Она убила себя, покончила жизнь самоубийством, — пробормотал он. Мимо промелькнул еще один квартал, прежде чем Брок заговорил снова. — Одним летним вечером, когда Сэмми забавлялся со своими марками, она поехала на станцию в Фарнем, вышла на пути и положила голову на рельсы.
— Господи… — Впереди по ходу машины женщина с ручной тележкой сделала попытку перебежать через улицу, и Кэти на какое-то время целиком сосредоточилась на вождении и не разобрала окончания фразы. Чуть позже, притормозив у обочины, она повернулась к Броку и попросила его повторить сказанное.
— Я сказал, что ей отрезало голову.
Пять минут спустя он снова поразил ее воображение. Она пересекла Вестминстерский мост и маневрировала в потоке движения вокруг площади Парламента, пока не высмотрела удобную парковочную площадку неподалеку от ворот Королевы Анны. Именно в этот момент Брок, вновь пробудившись к жизни, произнес:
— Полагаю, будет лучше, если вы соскочите с этого дела, Кэти.
— Вот как? — Она была невероятно удивлена его словами, поэтому отреагировала на них как на попытку пошутить. — А я-то думала, что вам просто необходимы мои уникальные способности мыслить в ключе женского рационализма…
— Я ошибся, — сказал он тихим голосом, перебив ее излияния, и она по его интонации поняла, что это никакая не шутка.
Она покрепче перехватила руль, заезжая на парковку, и одновременно напрягла слух, ожидая продолжения, но его не последовало.
— Я сделала что-нибудь не так?
Он, нахмурившись, рассматривал свои лежавшие на коленях сжатые в кулаки руки.
— Ничего подобного. Это, так сказать, вопрос личного суждения. Я, видите ли, все время чувствовал себя… — он сделал паузу, подыскивая нужное слово, — чувствовал себя некомфортно в связи с вашим участием в этом расследовании, причем с самого начала. Давайте так это и рассматривать. Полагаю, ваши способности найдут лучшее применение в другой сфере. — Он отвернулся от нее и посмотрел в окно.
Она вспыхнула. Что это значит — в другой сфере? Она пару раз мысленно повторила его слова, пытаясь проникнуть в их глубинное значение, извлечь из них дополнительную информацию.
— У вас на примете другое дело, к которому вы хотите меня подключить?
— В другой сфере, — повторил он. — СО-6 сейчас как раз подыскивает себе умную молодую женщину.