[18] и всячески развивал сеть веселых домов по своим городам. Которая наконец начала давать всходы.
В открывшемся недавно публичном доме в Синьду работала приезжая примадонна. Дивной красоты и грации китаянка — это даже Юлька признавала, а ведь она была жуткой ревнивицей. Звали ее Ли Лихуа, и после сделанного ей выгодного предложения, согласилась работать на меня шпионкой.
Она, собственно, и рассказала, что с владетелем города Лулина по имени Юн И встречался эмиссар моего тестя. После чего без всяких на то причин в соседнем уезде вдруг активизировались разбойники, и тамошнему барону пришлось отряжать на борьбу с ними чуть ли не половину своих вооруженных сил. Что, разумеется, тут же сказалось на размере таможенных пошлин — Юн И ведь хотел обеспечить безопасность купцов!
Сложить одно с другим было уже несложно. Дядюшка Шу, рушивший сперва мою речную торговлю, взялся за сухопутную. Прогноз доходов на следующий месяц впервые за все время показал минусовое сальдо. Если так пойдет и дальше, через пару-тройку месяцев придется запускать процедуру банкротства и продавать слишком дорогие активы. Например, отказываться от содержания личной флотилии в тридцать морских джонок. Да и расходы на Стражу Длинной Реки сокращать. Чего я по понятным причинам делать не собирался.
Не знаю, чего этот старый лис так на меня взъелся? Все же нормально было! Дочку его не обижал, живем душа в душу, хотя вместе до сих пор не спим. К тестю со всем уважением — до сих пор с содроганием вспоминаю ту дыру в бюджете, которую пробил его визит в Куст Бегонии. Так чего еще ему надо? Сам хочет на юге править? Слишком много сыновей, между которыми придется делить свои два города? Обида за то, что кровиночка вместо отца выбрала какого-то левого мужика? Так тут сам виноват — кто заставлял соглашаться на договорной брак?
В общем, достал меня этот усатый! Настолько достал, что я был готов идти на него войной! Ну, серьезно! Как еще этот клубок противоречий распутывать, если не в стиле Александра Македонского?
— По моим сведениям, финансовые возможности Чэна Шу подходят к концу, — сообщил Мытарь на совете, который я созвал по поводу грядущего экономического кризиса. — Те подарки, которые он сделал соседствующим с нами баронам, чтобы настроить их против нас, истощили его казну. Так что, обескровливая нас, он одновременно бьет и по себе.
— Да пусть хоть все себе отобьёт — мне с того что? — я раздраженно взмахнул руками. — У нас самих казна дно покажет через месяц-другой. Играть на истощение — путь в никуда, друзья. Мы должны быть сильными и богатыми, чтобы сделать таким же весь Китай!
Соратники согласно закивали и разразились одобрительными возгласами. Следом за Мытарем слово взяла Матушка И. Ее я назначил руководительницей шпионской сети. Обширный круг знакомств пожилой леди, богатый жизненный опыт, познания в медицине и косметологии делали ее идеальной кандидатурой для работы с куртизанками и прочими кукольниками.
— Нам удалось пошатнуть влияние Чэна Шу в провинции Южный Цзаньань. Помогает выстроенная торговая сеть между этими землями и нашими юйчжанскими, а также то, что в последний месяц Чэн Шу поднял подушный налог в полтора раза. Это подтверждает сообщение У Ваньнана о тяжелом финансовом положении вашего тестя. Девочки говорят, что местные чиновники очень падки на подарки — чуть ли не сильнее, чем в последние дни Хань. Если бы у нас было еще полгода, мы могли бы полностью перекупить их.
Такой, в общем-то, был план до того, как все стало катиться к войне. Взять контроль над узловыми фигурами его княжества, а потом поставить перед фактом — или ты успокаиваешься со своими интригами, и спокойно правишь своим уездом как союзник и друг, или мы тупо поглощаем тебя сперва экономически, а затем — почти бескровно — физически. Евнухи твои драгоценные сами тебя продадут, ведь серебро они любят куда больше своего замечательного гуна.
До того уже дошло, что даже Юлька, как бы ни любила своего отца, была согласна с тем, что старого интригана нужно загонять в угол.
Но потом все вывернулось не так. Чэн Шу пошел ва-банк, мы в результате тоже просели по деньгам и сейчас на полном серьезе обсуждали военное вторжение.
— Только нет у нас этого полугода, — ответил я Матушке И.
— Его армия насчитывает двадцать пять тысяч человек, — настал черед Прапора докладывать по своему направлению. — В случае необходимости он может рекрутировать за месяц еще примерно столько же. Арсеналы его полны оружия и брони, но даже снаряженными его новые солдаты останутся крестьянами. Те же, кто сейчас несет службу под знаменами Чэн, не участвовали в сражениях уже больше семи лет. И, по моему мнению, потеряли хватку.
Тут у нас преимущество. Моя армия почти полностью была «профессиональной». Даже с учетом последних двух месяцев относительного затишья солдаты не разошлись по земельным наделам, а продолжали нести службу и тренироваться. К тому же все они были ветеранами, прошедшими за короткий срок несколько серьезных сражений. Новичков тестя они порвут, как гопник туалетную бумагу!
Я сознательно не наращивал численность не только потому, что был уверен в боеспособности своих войск, но и вследствие понимания: возросшая армия быстро загонит бюджет фракции в жесткий дефицит. Но продолжал потихоньку скупать оружие, даже новых скорострельных арбалетов заказал сотни три — пригодятся. Ну и в случае вторжения я тоже мог объявить мобилизацию и собрать со своих земель порядка пятидесяти тысяч новобранцев. Мясо, конечно, но боги всегда были на стороне больших батальонов.
— Я бы рекомендовала моему господину смотреть не в сторону вероломного, но все же союзника, а за реку, — выступила Амазонка, ответственная во фракции за внешнюю разведку. — Ля Ин сообщает, что его люди на другом берегу Янцзы рассказывают о концентрации войск в районе Даньаня.
Я кивнул. Эту информацию до меня уже довели. Даньань — город, стоящий напротив Синьду на другой стороне Длинной реки. Им правил сильный владетель Пэй Пинг, называвший себя гуном, как и мой тесть. В его подчинении было несколько среднего размера городов за рекой, и он давно посматривал на наш берег.
Пока ему мешала сама водная преграда, которую затруднительно пересечь и при отсутствии помех, а если принять во внимание Стражу Ля Ина — и вовсе невозможно. Поэтому я держал этого потенциального агрессора в уме, но всерьез не верил, что он решится на атаку.
— Никто не сможет перебраться на южный берег Янцзы, минуя наш флот! — запальчиво поделился своим мнением Бык.
— Так-то оно так, брат, вот только переправу можно организовать и западнее, в районе Чанши, — отозвался Пират. — Там у нас нет сил, а хоу Мэн Хи с радостью поможет врагам, если ему достаточно заплатить.
— Слишком дорогой выйдет эта операция, — согласился я с Воином. — К тому же шпионы в Чанша, как и в Цзянся ничего не сообщали о перегруппировке войск.
— Если они еще живы, — невесело усмехнулся Герой. — Когда мы последний раз получали оттуда донесения?
— Девять дней назад, — тут же сообщил обладающий идеальной памятью Мытарь.
— Давайте будем решать проблемы по мере их поступления, друзья! — призвал я всех сосредоточиться на насущном вопросе. — Мэн Хи и Пэй Пинг нам никак пока не угрожают, а вот отец молодой госпожи Чэн — очень даже мешает жить. Поэтому нам следует решить, как с ним быть. Я вижу только два пути: открытое столкновение и попытку примирения. Продолжая финансовую войну, мы попросту истощаем друг друга, что идет только на пользу нашим врагам.
— Никогда!
— Он снова предаст нас!
— Вероломнее человека не сыскать по всей Поднебесной!
Я дождался, пока выкрики с мест не закончатся, и поднял руку.
— Еще раз, для тех, кто не расслышал! Открытая война ничего не даст нам, кроме напряжения с другими фракциями и потерь среди солдат. Уверен, стоит нам вцепиться друг другу в глотки, как наши заречные «друзья» и торговые партнеры тут же двинут свои армии на захват наших территорий. Ударят со всех сторон, и в какой-то момент мы не успеем прийти на помощь Ля Ину или Гун Цань.
— Я думаю, нам надо разорвать помолвку, — глядя в пол, произнесла вдруг Юлька.
— Э? — сказали почти все находящиеся в зале люди, только Матушка И промолчала, но очень выразительно вскинула седую бровь.
— Он сейчас не желает мыслить рационально, — пояснила девушка, по-прежнему не поднимая глаз. — Его обидели — я его обидела — он мстит. Мстить мне он не может, поэтому изливает свою злобу на нашего хоу. Это не прекратиться до тех пор, пока…
— Великодушно прошу меня простить, молодая госпожа Чэн Юэлян! — произнес я с некоторой ехидцей, особенно выделив светский титул невесты. — И что же, по-вашему, будет, после того как вы вернетесь в родной дом? Думаете, ваш отец тут же все забудет, бросит все попытки гадить и начнет вести себя как благородный и доброжелательный сосед?
Юлька вспыхнула, но голову так и оставила опущенной. Я мимолетно пожалел девчонку, которую вдруг накрыло чувством вины, но сразу же отогнал от себя это неконструктивное чувство подальше.
— Юэ. — В нашем узком кругу можно было обращаться друг к другу и по имени. Не в моменты чтения приказов хоу, конечно. — Того, что произошло, уже не изменить. Ты приняла решение, так будь же последовательна! Чтобы ты ни сделала сейчас, отношений с отцом это не восстановит. Алчность или мстительность толкает его на такие поступки — неважно. Важно лишь то, что сам он не остановится. И чем дольше мы будем тянуть с ответом, тем сложнее будет разгребать последствия.
Девушка резко кивнула, и я заметил, как с ресниц упали на пол две крохотные капельки — слезы. Впервые на моей памяти она расчувствовалась до такой степени, чтобы потерять лицо на людях. Впрочем, тут все были своими, и никто бы не осудил принцессу.
— Я только сейчас поняла, что война может прийти в мой дом, — сказала она тихо. — В то место, где я росла. Погибнут люди, которые меня растили, с которыми я играла ребенком. Я не хочу этого…