82.
Рассматривая характер такой пролетарской революции, Р. Люксембург показывает ее принципиальное отличие от революции буржуазной. Вот ее слова, сказанные по этому поводу на Учредительном съезде КПГ: «Я считаю, что история не создаст нам таких благоприятных условий, какие были в буржуазных революциях. Тогда достаточно было свергнуть официальную власть в центре и заменить ее парой или несколькими дюжинами новых людей. Нам же необходимо действовать снизу вверх, ибо именно это отвечает массовому характеру нашей революции и тем ее целям, которые затрагивают самые глубокие основания общественного строя. Характеру нынешней пролетарской революции соответствует то, что мы должны осуществить завоевание политической власти не сверху, а снизу»83.
Но взятие власти «снизу» означает, что в революции участвует большинство народа. Как добиться такого «большинства»? Как призвать рабочие и крестьянские низы к революции, т. е. к изменению политической власти и социального строя? Эти вопросы, по словам Р. Люксембург, были с давних времен для немецкой социал-демократии «гнетущим кошмаром». Она писала, в этой связи: «Как истинные воспитанники «парламентского кретинизма», эта партия переносила на революцию «доморощенную премудрость из парламентской детской: чтобы что-то осуществить, нужно сначала иметь большинство. Значит, и в революции: сперва мы завербуем «большинство»84. Истинная же диалектика революций, подтвержденная опытом русских большевиков с их лозунгом: «Вся власть в руки пролетариата и крестьянства!», «ставит на голову эту парламентскую премудрость кротов - путь лежит не через большинство к революционной тактике, а через революционную тактику к большинству. Лишь партия, умеющая руководить, т. е. вести вперед, завоевывает приверженцев в ходе штурма»85.
Р. Люксембург, конечно, понимала всю сложность задач реального преодоления капитализма и перехода к социализму. При этом она внимательно изучала интернациональный опыт русской революции, которая, с ее точки зрения, дала «первые лозунги» мировой пролетарской революции, и, прежде всего, связанные с организацией рабочих и солдатских Советов. По её мнению, создание именно таких Советов в ходе Ноябрьской революции в Германии «при всех недостатках и слабостях первого момента - придал ей особый отпечаток пролетарской, социалистической революции»86. Анализируя ее опыт, она критикует негативный характер объединительных иллюзий среди социалистов и рабочих, возникших на первых этапах революционных преобразований в Германии, предупреждает о недостаточности только политической борьбы и взятия власти рабочим классом, показывает всю сложность решения экономических вопросов, особенно в аграрной сфере и т. д.
Углубляясь в анализ тактики пролетарской революции, Р. Люксембург подчеркивает, что завоевание власти рабочим классом «должно быть не единовременным действием, а поступательным, осуществляемым посредством нашего внедрения в буржуазное государство до тех пор, пока мы не займем в нем все позиции и не станем защищать их зубами и ногтями. Что касается экономической борьбы, то и она должна, по мнению моему и моих ближайших друзей по партии, вестись рабочими Советами... Здесь надо шаг за шагом, лицом к лицу бороться в каждом из германских государств, в каждом городе, в каждой деревне, в каждой общине за все те средства государственной власти, которые необходимо одно за другим вырвать из рук буржуазии и передать рабочим и солдатским Советам»87. Одним словом, рабочие Советы, по мнению Р. Люксембург, должны иметь «всю власть в государстве», только тогда можно будет говорить о том, что в стране совершилась социалистическая революция.
Как уже отмечалось, в своем осмыслении места и роли пролетарской революции в истории и немецком обществе Р. Люксембург во многом опиралась на опыт и анализ Русской революции в самом ее широком смысле слова, включая сюда революцию 1905 года, Февраль и Октябрь 1917 года. Здесь не следует забывать, что Р. Люксембург была теснейшим образом связана с Россией, ее политикой и культурой. Она являлась одним из создателей Социал-демократической партии Польши, когда последняя входила в Российскую империю. Р. Люксембург прекрасно владела русским языком и была блестящим знатоком русской литературы: труды Л. Толстого, Ф. Достоевского, В. Короленко она считала вершинами литературного и эстетического творчества. Наконец, она своими глазами видела опыт первой русской революции 1905-1907 гг., который для нее означал, что Россия за короткое время преодолела то расстояние, которое «Франции некогда потребовались десятилетия». Эти знания и впечатления давали ей глубокое понимание России. Не случайно, лично переживая трагедию Брестского мира, она продолжала считать Россию «единственным, последним уголком, где еще котировались революционный социализм, чистота принципов, идеальные ценности, куда устремлялись взоры всех честных социалистических элементов как в Германии, так и во всей Европе...»88.
Особенно интересна в этом отношении сравнительно недавняя публикация на русском языке малоизвестной работы Розы Люксембург «Рукопись о русской революции», которая до сих пор вызывает многочисленные комментарии по ее поводу. К сожалению, ряд современных комментариев этой незаконченной рукописи выносит на первый план авторитарную сторону политики большевиков в первые годы советской власти, как правило, отождествляя ее с более поздней практикой сталинского режима власти. При этом в них совершенно не учитывается принципиальное различие политики большевиков при Ленине и Сталине89. К сожалению, в этой часто повторяющейся критической односторонности нельзя ни заметить очевидную дань современной политической конъюнктуре. На мой взгляд, при всей важности подобных критических комментариев, нельзя забывать об основном содержании «Рукописи», в которой Роза Люксембург дает самую высокую международную оценку опыту этой революции, деятельности большевиков и таких ее вождей, как Ленин и Троцкий, которые со своими друзьями были, по её мнению, «первыми, кто пошел впереди мирового пролетариата, показав ему пример; они до сих пор все еще единственные, кто мог бы воскликнуть вместе с Гуттеном: «Я отважился!»90.
Р. Люксембург пристально следила за революционной деятельностью большевиков, изучая их достижения и ошибки. При этом она прекрасно понимала историческое значение Октябрьской революции и критиковала тех, кто этого не понимал. Характерно, что «Рукопись о русской революции» начинается следующими словами: «Русская революция - величайшее событие мировой войны. Ее взрыв, ее беспримерный радикализм, ее длительное влияние лучше всего опровергают те лживые фразы, которыми официальная германская социал-демократия услужливо пыталась с самого начала идеологически приукрасить завоевательный поход германского империализма, фразы о миссии германских штыков свергнуть русский царизм и освободить угнетенные им народы»91. Далее перед читателями автор рукописи раскрывает историческую динамику и социально-классовую характеристику Русской революции, начиная с 1905 года и кончая событиями Октября и последующего времени.
По мнению Розы Люксембург, подготовленная внутренними, а не внешними социальными причинами, Русская революция потрясла все классовые отношения, обнажила многие исторически нерешенные проблемы, она показала неумолимую логику движения всех великих революций от решения менее радикальных задач к задачам более радикальным. В частности, для России это было движение от свержения царизма и установления буржуазно-демократической республики в ходе Февральской революции к задачам диктатуры пролетариата и создания социализма в ходе Октябрьской революции и последующих за ней политических изменений. Этому историческому процессу соответствовало и движение власти от коалиции менее радикальных демократических партий к более радикальным партиям и силам, которые создали первое советское правительство под руководством В. Ленина, куда, как известно, вошли наряду с большевиками левые эсеры и некоторые представители профсоюза железнодорожников.
Это не означает, что радикальные партии левой ориентации не могут ошибаться и даже терпеть поражения. По ее мнению, напротив, сложные условия протекания революций нередко порождают целый клубок противоречий и вытекающих из него неизбежных ошибок. В первую очередь она это относила к большевикам, которые начали революцию в условиях продолжающейся первой мировой войны и предательства вождей международной социал-демократии. Так, Р. Люксембург, как и левые коммунисты в России, считали ошибочной тактику Ленина, направленную на заключение Брестского мира с Германией, полагая, что он укрепляет германский империализм, «рвущий на куски русскую революцию», и тем самым ослабляет возможность создания социализма в России. Как известно, Ленин, в свою очередь, называя «похабным» Брестский мир, считал его единственной возможностью избежать полного крушения советской власти в условиях задержки мировой революции на Западе. И этот его вывод, не смотря на временные разногласия с Р. Люксембург, по существу, совпал с тем, что она в итоге предлагала русским: «Есть только одно разрешение трагедии, в которую впутана Россия: восстание в тылу германского империализма, выступление немецких масс как сигнал к международному революционному окончанию бойни народов. Спасение чести русской революции в этот роковой час идентично спасению чести германского пролетариата и интернационального социализма»92