112. Ограничиваясь формальной логикой и здравым смыслом, они, просто, не в состоянии понять противоречивые процессы и быстро меняющуюся политическую обстановку в мире. Особенно это свойственно прагматизму - этой «национальной философии Соединенных Штатов», в которой некритически соединяются рационализм и эмпиризм. Развиваясь под влиянием успехов сугубо технической или инженерной мысли, в частности, деятельности Форда, эта философия оказывается беспомощной в анализе противоречивых явлений общественной жизни. Находясь под влиянием данной философии, некоторые представители левой интеллигенции в США говорили, что признают марксизм, но только без диалектики. По образному выражению Троцкого, это означало, что они признают «часы без пружины». По их мнению, диалектика в силу ее абстрактного характера была не нужна для осмысления конкретных политических проблем, выработки партийных программ, поиска эффективных мер преобразования общества и т. д. Здесь им вполне хватало формальной логики и основанного на ней «здравого смысла»113.
Следует заметить, что похожие рассуждения стали особенно модными сегодня в России, при этом не только среди официальных академических философов, перешедших в 1990-е гг. от марксизма к идеализму и постмодернизму, но и среди бывших сторонников марксизма, доказывающих ныне устарелость диалектики и марксизма вообще114. Не потому ли современная российская философия находится в кризисе, пытаясь не замечать глубоких социально-политических противоречий в обществе, сводя политику к «игре», а воспитание и образование к отвлеченному морализированию и формированию из молодых людей своеобразных роботов, заполняющих своими сугубо формальными ответами не менее формализованные задания пресловутого ЕГЭ и ему подобных тестов в начальной, средней и высшей школе? Парадоксально, но факт современная официозная философия и пронизанная ею реформа образования полностью противоречат на деле исторически необходимой модернизации страны, о которой так много говорится в высших сферах государственной власти. Таков, к сожалению, итог диалектики современного капиталистического развития России, постепенно превращающий ее из центра образования и высокой культуры в центр затемнения народного сознания и массовой псевдокультуры, из светского, в основном, атеистического общества в общество клерикальное, из развитой страны в отсталую страну периферийную типа.
Однако вернемся к философским взглядам Троцкого. Полемизируя со своими идейными оппонентами по поводу нужности или ненужности диалектики в познании, Троцкий сравнивает ее с хорошим инструментом, который позволяет рабочему создавать более качественный продукт его деятельности, чем прежний плохой инструмент. Он пишет: «Рабочий вынужден иметь дело с твердыми материалами, которые оказывают сопротивление, и потому заставляют его ценить хороший инструмент, тогда как мелкобуржуазный интеллигент - увы! - в качестве «инструмента», пользуется беглыми наблюдениями и поверхностными обобщениями - до тех пор, пока большие события не ударят его крепко по темени»115. По мнению Троцкого диалектика, выражая реальные жизненные противоречия, учит содержательному и творческому мышлению. В этом смысле она является своеобразной алгеброй по сравнению с арифметикой обыденного мышления, удовлетворяющегося формальной логикой.
По Троцкому, диалектика исходит из признания противоречивой природы многих объектов окружающегося нас мира. В отличие от формальной логики, рассматривающей предметы и явления как неизменные вневременные сущности, диалектика смотрит на эти предметы с точки зрения их изменения во времени. Показывая на конкретных примерах эвристическое значение диалектики для постижения сути разнообразных природных и общественных явлений, Троцкий поясняет, что в отличие от нее формальная логика, ограничиваясь простыми поверхностными тождествами типа А = А, бессильна сказать что либо положительное в отношении противоречивых процессов и явлений. На самом деле никакого абсолютного тождества явлений в природе и обществе нет: А не = А. Даже одна и та же мера веса, например, фунт сахара не равен сам себе: более точные весы всегда могут обнаружить эту разницу. Троцкий показывает, что в обыденной жизни мы часто исходим из аксиомы неизменности вещей и понятий, пользуемся неизменными мерами весов, оперируем таким незыблемыми математическим абстракциями как «О», «1» и т. п. Но это верно лишь до тех пор, пока для нас фактор времени не играет существенной роли. Однако все живое (и не только) существует во времени, то есть изменяется. Это означает, что аксиома А = А в таком случае не работает, то есть перестает быть аксиомой. Существовать можно только во времени, стало быть, вневременные вещи - это мертвые вещи, которыми и оперирует формальная логика. Пользоваться такой логикой в познании необходимо, но только в определенных пределах, за которыми она превращается в собственную противоположность, становясь источником заблуждений.
Наиболее наглядно противоречивость явлений наблюдается в общественной жизни и только вульгарное, недиалектическое мышление это не замечает. Так, для него такие понятия как «капитализм», «мораль», «свобода», «рабочее государство» всегда неизменны: капитализм равен капитализму, мораль равна морали и т. д. Диалектическое мышление, напротив, всегда видит их изменчивость и пределы развития, т. е. условия, при которых капитализм превращается в не капитализм, а рабочее государство перестает быть рабочим. Диалектическое мышление всегда стремится с помощью уточнений и конкретизаций сделать наши понятия более гибкими и подвижными, приближая их к живым явлениям. «Не капитализм вообще, а данный капитализм, на определенной стадии развития. Не рабочее государство вообще, а данное рабочее государство, в отсталой стране, в империалистическом окружении, и пр.»116.
Диалектическое мышление относится к вульгарному мышлению как лента кинематографа относится к неподвижной фотографии, т. е. сочетая и комбинируя неподвижные фотографии, она в итоге воспроизводит движение. «Диалектика, - пишет Троцкий, - не отвергает силлогизма, но учит комбинировать силлогизмы так, чтобы приближать наше познание к вечно изменяющейся действительности. Гегель устанавливает в своей «Логике» ряд законов: превращение количества в качество, развитие через противоречие, конфликты содержания и формы, перерыв постепенности, превращение возможности в необходимость и пр.»117. В этих категориях и законах он предвосхитил общее движение научной мысли, но это предвосхищение имело идеалистический характер. Понадобился Маркс, чтобы его исправить. «Гегель оперировал с идеологическими тенями действительности, как с последней инстанцией. Маркс показал, что движение идейных теней лишь отражает движение материальных тел»118.
В этой связи, второй характерной чертой философского метода Троцкого является материализм. В его работах по анализу социальноисторических явлений он проявляется, прежде всего, как исторический материализм, позволяющий искать и находить конечные причины общественных явлений в уровне развития производительных сил общества, в его технологии и экономике, разыскивать за идейными течениями и разногласиями фундаментальные экономические и классовые интересы. Как марксист, то есть исторический материалист, он, подходя к анализу общественных отношений, прежде всего, смотрит на уровень развития производительных сил общества, ее экономику, позволяющие ему, например, определять степень развитости общества, в частности, его готовности к социальной революции, созданию социализма и т. д.
Конечно, материализм Троцкого не следует понимать в духе технологизма или вульгарного экономизма. Высота развития производительных сил и экономики общества лишь в конечном счете определяет политику и идеологию. Здесь многое зависит от социальной структуры общества, от классовых взаимоотношений, от зрелости и умения того или иного класса вести политическую борьбу. Однако об этом более подробно поговорим позднее, анализируя взгляды Троцкого на мораль, русскую и мировую революцию.
Здесь уместно перейти к характеристики социологии Троцкого. Она, безусловно, является марксистской социологией, т. е. она сводится к классовой теории общества и классовой борьбе как глубинному источнику развития антагонистических общественных отношений. В рамках этой теории существование различных классов общества имеет сугубо объективный характер, обусловленный господствующими экономическими отношениями, или отношениями собственности. Как производительные силы обуславливают экономические отношения, так последние обуславливают социальную структуру общества, его классовые и политические отношения. Эти отношения меняются в ходе реформ, революции, или контрреволюции.
По мнению Троцкого переход части идеологов Социалистической рабочей партии в США на субъективные эклектические позиции, связанные с отрицанием диалектики и, следовательно, классовой борьбы, имеет свои причины. Он пишет о них: «Нигде не было такого отвращения к классовой борьбе, как в стране «неограниченных возможностей» (т. е. США - Б.С.). Отрицание социальных противоречий, как движущего начала развития, вело в царстве теоретической мысли к отрицанию диалектики, как логики противоречий»119.
Это «отвращение к классовой борьбе» и сегодня характерно для правящей элиты и обслуживающей ее интеллигенции во многих странах мира, но особенно оно проявляется в США. Дело в том, что господствующее положение американского капитала в мире позволяет ему перераспределять часть прибыли, получаемой от эксплуатации народов зависимых стран в пользу рабочего кл