асса США. Тем самым классовые противоречия в самой богатой стране мира на время притупляются. Это и создает у определенной части левой интеллигенции представление, что эти противоречия и классовая борьба постепенно исчезают. На самом деле они никуда не исчезают. Напротив, эволюционируя по форме (например, в связи со всеобщим сокращением физического и ростом интеллектуального труда в производстве) они продолжают определять ход современной истории. Каждому честному мыслителю ясно, что пока существует фундаментальное противоречие между наемным трудом и капиталом, будет существовать и классовая борьба. Это объективный факт истории, с которым вынуждены на практике считаться любые власти. Как известно, диалектика в форме классовой борьбы сегодня продолжает заявлять о себе социальными протестами в Арабском мире и пост-кризисной Европе, революционными изменениями в Латинской Америке, зарождением движения «оккупируй Уолл-стрит» в Нью-Йорке, массовыми выступлениями антиглобалистов в Сиэтле, Генуе, Праге, Порто-Алегре, Флоренции и других городах, забастовками авиадиспетчеров и фермеров во Франции, борьбой безработной молодежи в Испании и Португалии, известной «рельсовой войной» шахтеров и борьбой интеллигенции (учителей, врачей, ученых) за свои гражданские и политические права в современной России.
В этой связи, понятно отрицательное отношения к классовой теории общества у современного правящего политического класса и его идеологической элиты в России. Оно обусловлено стремлением идеологически закамуфлировать процесс обнищания масс в результате грабительской приватизации государственной собственности в 90-е годы прошлого столетия и невиданным ранее роста коррупции в нулевые. Правда, наряду с этим есть и откровенно циничные «теории», объясняющие процесс разграбления народного богатства СССР ссылками на «Капитал» К. Маркса, где дано яркое описание первоначального накопления капитала в Европе.
Однако подобные ссылки лишены исторического и логического основания. Первоначальное накопление капитала на заре буржуазной эры, о котором писал К. Маркс в своей главной работе, ничего общего не имеют с разграблением в одночасье государственной собственности в постсоветской России конца XX века. Появление капитализма в истории при всем его насильственном характере («огораживание», колониальные войны, «золотые лихорадки» и т. п.) было все-таки шагом человечества по пути прогресса, приведшим к созданию современной промышленной цивилизации (появлению больших городов, развитию современной науки и техники, росту жизненного уровня и массового образования населения, и т. д.). А превращение в 1990-е гг. государственной собственности в частную в России есть наглядный пример повсеместной деиндустриализации и деградации промышленности, общего обнищания и сокращения российского народа, появления детской беспризорности, падение образования и массовой наркотизации молодежи, расцвет бюрократии и бандитизма. Все эти явления очевидного регресса общества есть закономерное следствие реставрации олигархического, спекулятивного капитализма в постсоветской России.
В свое время, Троцкий, анализируя действительность, всегда стремился прослеживать органическую связь между философией, социологией и политикой. Он выстраивал целую иерархию взаимосвязанных шагов в марксистском познании общественных явлений. Общее признание противоречивости окружающего нас мира, признание для определенного периода времени социальных противоречий и классовой борьбы как двигателя истории, признание ведущей роли рабочего класса в социальной революции, классовый анализ политики и идеологии, позволяющий понять прогрессивность, или реакционность каждой конкретной политической или идеологической акции. В этом отношении вызывает несомненный интерес его большая статья, написанная в конце 1939 года под характерным названием «СССР в войне». В этой статье, имеющей, на наш взгляд, большое методологическое значение, анализируется не только Договор о ненападении с Германией, не только последствия участия СССР в разделе Польши, но и с удивительной прозорливостью обсуждаются неизбежные социально-политические последствия будущей войны с Германией, разъясняется стратегия и тактика поведения левых сил в ходе такой войны.
Известно, что Сталин, ненавидя Троцкого, часто называл его «предателем» и «агентом фашистской Германии», однако факты истории говорят об обратном: Троцкий как последовательный марксист был непримиримым политическим противником фашизма и фашистской Германии. Так, основной вывод статьи Троцкого «СССР в войне» и связанной с ней статьи «Еще и еще раз о природе СССР» состоит в том, что все подлинно левые силы, не скрывая своего отрицательного отношения к тоталитарному режиму Сталина, должны в грядущей войне с Германией сознательно встать на защиту СССР. В этой войне они будут защищать не репрессивный сталинский режим, а завоевания Октября, сохранившиеся в СССР после смерти Ленина. Этот вывод у Троцкого вытекал из его анализа социальной природы советского государства как государства рабочего, хотя и деформированного сталинской бюрократией.
По его мнению, пока в СССР сохраняется общественная собственность на средства производства, пока сохраняется плановая система хозяйства, нельзя считать СССР таким же империалистическом и агрессивным государством как фашистская Германия. Его идейные оппоненты из Социалистической рабочей партии доказывали другое: поскольку сталинский режим своей внутренней и внешней политикой деформировал природу советского государства, репрессировал соратников и последователей Ленина, заключил позорный мир с Гитлером, предав коммунистические партии, входящие в Коминтерн, постольку необходимо вести войну на два фронта: как против фашисткой Германии, так и против сталинского СССР. По их мнению, нет разницы между СССР и Германией, между сталинизмом и фашизмом.
Спустя полвека аналогичные рассуждения начали высказываться и у нас в России после прихода к власти «демократов первой волны». Идейно оправдывая появление олигархического капитализма, они одновременно нагнетали воинствующий антикоммунизм. По их мнению, неудачи буржуазного реформирования постсоветского общества связаны не с приходом капитализма, а, прежде всего, с длительным господством в стране прежней тоталитарной власти коммунистов, которая, по сути своей, ничем не отличалась от власти фашистской. С их точки зрения, между коммунизмом и фашизмом нет принципиального различия. Мало того, коммунизм даже хуже фашизма120. Отсюда их требования проведения «второго Нюрнбергского процесса», но уже над коммунистами. Как мы видим, выдвигая подобные предложения, современные радикальные «демократы» полностью игнорируют главный вопрос о том, кто же на самом деле спас Европу и человечество от «коричневой чумы» XX века?
Троцкий считал, что подобные взгляды в корне противоречат научному анализу социальной природы СССР. Повторим, по его мнению, не смотря на термидорианский характер сталинизма, в СССР накануне войны продолжались сохранятся социально-экономические основы, заложенные Октябрьской революцией. Их и следует защищать в мирное время от сталинского режима, а во время войны от гитлеровского режима. Сталинская бюрократия, - эта паразитическая каста на теле рабочего государства, - так же будет вынуждена это делать во время войны. Дело в том, что бюрократия не является самостоятельным классом, как думают некоторые левые идеологи, поэтому, чтобы не потерять свою власть и привилегии, она будет отстаивать общественную собственность и плановое ведение хозяйства в СССР вместе с рабочими и крестьянами. С этой точки зрения сталинизм, по мнению Троцкого, является меньшим злом, чем фашистский режим Гитлера, защищающий в этой войне частную собственность и интересы крупной монополистической буржуазии.
На наш взгляд, нельзя забывать, что нацистский режим Гитлера возник из стремлений крупной буржуазии Германии к мировому господству, и эту потребность он последовательно обслуживал своей агрессивной внешней политикой. Социально-классовая противоположность режимов Гитлера и Сталина во многом объясняет факты поощрения агрессивных действий Гитлера со стороны западных демократий в начале войны и открытие второго фронта против фашистской Германии на ее исходе. Поддержка СССР в войне с Германией стала возможной для западных демократий лишь тогда, когда они почувствовали угрозу собственному существованию со стороны фашизма. Сталинский режим, перешедший к тому времени от интернациональной к национал-державной политике, был в этой войне для Запада меньшим злом, чем гитлеризм, рвавшийся к мировому господству и требовавший покончить с «гнилой демократией» западных государств.
По мнению Троцкого социалисты и коммунисты США, оценивая возможную войну СССР с Германией, должны исходить не из их позиции непримиримого отношения к термидорианскому режиму Сталина, а из своего сознательного решения защищать основы того строя, которые были заложены Лениным и Октябрьской революцией. Они должны отказаться от утопической идеи борьбы на два фронта (против Гитлера и Сталина), и открыто выступить на стороне СССР в его приближающейся войне с Гитлером, который будет стремиться не только одержать победу над советским государством, но и полностью покончить с большевизмом и коммунизмом.
В этой справедливой войне левые, конечно, оставляют за собой право разъяснять трудящимся ошибочную и антиреволюционную политику Сталина, связанную с отходом от ленинского курса социалистического строительства. Вместе с тем, нужно сделать все необходимое для победы над фашизмом - этой крайне реакционной диктатуры, нависшей над человечеством. Такая победа будет своеобразной прелюдией к мировой социалистической революции. В этой связи Троцкий пишет, что некоторые наши товарищи говорят: «... Так как мы не хотим превращаться в орудие Сталина и его союзников, то мы отказываемся от защиты СССР. Этим, однако, они показывают лишь, что их понимание «защиты» в основном совпадает с пониманием оппортунистов; они не мыслят самостоятельной политики пролетариата. На самом деле мы защищаем СССР, как мы защищаем колонии, как мы разрешаем все наши задачи, не поддержкой одних империалистических правительств против других, а методом международной классовой борьбы в колониях, как и в метрополиях.