По мнению Троцкого, к аналогичным взглядам на революцию в Апреле 1917 года приходит и Ленин, провозгласивший неожиданно для многих старых большевиков курс на социалистическую революцию и диктатуру пролетариата, выдвинувший лозунг полного недоверия временному правительству. В то время основная масса большевиков, включая Сталина, и все меньшевики считали, что временное правительство может выполнять прогрессивную функцию, «закрепляя» под давлением масс и Советов завоевания Февральской революции. Именно из этой среды в адрес Ленина были направлены обвинения в «троцкизме».
Данная проблема сегодня не менее актуальна, когда мы ставим вопрос о социальном субъекте, определяющим ход истории. Какой класс сегодня являются демиургом истории? Почему мы не видим революционной активности со стороны рабочего класса? Правы ли те, кто утверждает, что ему есть, что терять в современных исторических условиях? Исчерпала ли свои прогрессивные функции буржуазия, учитывая то, что она сумела осуществить НТР и компьютерную революцию, не меняя рамки буржуазного строя? Заменила ли сегодня рабочий класс интеллигенция, или некий средний класс? Если да, то почему не видна их революционная активность? Без ответа на этот вопрос невозможно понять настоящую и грядущую эпоху. В этой связи интересную мысль высказывал Троцкий, полемизируя с теми, кто считал, что на смену капитализму приходит не социализм, а «бюрократический коллективизм», «госкапитализм» и другие «измы», отдающие пальму первенства в истории не рабочему классу, а современной бюрократии, забывая о том, что последняя никогда не была и не может быть по определению классом в марксистском понимании.
Теория перманентной революции Троцкого во многом вытекает из его идее комбинированного развития истории, когда отсталые страны могут в определенный период перегонять страны передовые. Именно такой страной в начале XX века стала Россия. Характеризуя эту идею, Троцкий писал в предисловии ко 2-му тому своей книги «История русской революции»: «Россия так поздно совершила свою буржуазную революцию, что оказалась вынужденной превратить ее в пролетарскую. Иначе сказать: Россия так отстала от других стран, что ей пришлось, по крайней мере, в известных областях, обогнать их»144. Одной из такт областей была социальная сфера, связанная с появлением передового рабочего класса. По Троцкому, если руководствоваться идеей комбинированного развития, при высоком уровне развития производительных сил, например, может быть незрелым рабочий класс и, наоборот, при низком экономическом уровне развития общества он может быть весьма зрелым и активным. В этом отношении, характерно его сравнение России и США: «Несмотря на то, что производительные силы индустрии Соединенных Штатов в десять раз выше, чем у нас, политическая роль русского пролетариата, его влияние на политику несравненно выше, чем роль и значение американского пролетариата»145.
В этой связи вставал интересный вопрос о перспективах мировой революции, которую так хотел, но так и не дождался Троцкий. Каким будет соотношение СССР, вставшего после Октября на путь социалистического строительства и развитых стран мирового капитала? Сумеет ли Советская страна в короткие сроки «перегнать» их экономически, учитывая ее определенную историческую отсталость? Будет ли новый расцвет «загнивающего» капиталистического мира? Если будет, то нужна ли переоценка современной эпохи как революционного перехода от капитализма к социализму и роли рабочего класса в ней? Над этими вопросами он непрерывно размышлял, борясь в СССР со сталинской фракцией в РКПб в 20-е годы и в изгнании в последний период своей жизни.
Отвечая на эти вопросы, в своей знаменитой книге «Преданная революция», он цитирует нелегально распространенный документ левой оппозиции в 1927 году, прогнозирующий возможное развитие СССР и мирового капитализма: «Если допустить возможность его (капитализма - Б. С.) нового расцвета, охватывающего десятки лет, тогда жалкой пошлостью будут речи о социализме в нашей отсталой стране; тогда надо будет сказать, что мы ошиблись в оценке всей эпохи, как эпохи капиталистического загнивания; тогда Советская республика оказалась бы вторым, после Коммуны, опытом диктатуры пролетариата, более широким и плодотворным, но только опытом... Имеются ли, однако, какие-либо серьезные основания для такой решительной переоценке всей нашей эпохи и смысла Октябрьской революции, как звена международной? Нет!... Завершая в большей или меньшей степени, свой восстановительный период (после войны)... капиталистические страны восстанавливают, притом в несравненно более остром, чем до войны, виде, все свои старые противоречия, внутренние и международные. Это и есть основа пролетарской революции. То, что мы строим социализм, есть факт. Но не меньшим, а большим фактом, поскольку целое вообще больше части, является подготовка европейской и мировой революции. Часть может победить только совместно с целым»146.
Последние его ожидания мировой революции были связаны с последствиями начавшейся при его жизни второй мировой войной.
В этой связи Троцкий описывает два возможных сценария будущего общественного развития: пессимистический и оптимистический. Первый был связан с допущением осуществимости точки зрения его оппонентов из социалистической партии США, то есть приходу к власти мировой тоталитарной бюрократии. Он писал в этой связи: «Если бы вопреки всем вероятиям, в течение нынешней войны или непосредственно после нее Октябрьская революция не нашла своего продолжения ни в одной из передовых стран; если бы, наоборот, пролетариат оказался бы везде и всюду отброшен назад, - тогда мы несомненно должны были бы поставить вопрос о пересмотре нашей концепции нынешней эпохи и ее движущих сил. Вопрос шел бы при этом не о том, какой школьный ярлычок наклеить на СССР или на сталинскую шайку, а о том, как оценить мировую историческую перспективу ближайших десятилетий, если не столетий: вошли ли мы в эпоху социальной революции и социалистического общества или же в эпоху упадочного общества тоталитарной бюрократии?»147. По мнению Троцкого, «если бы международный пролетариат в результате опыта всей нашей эпохи и нынешней войны оказался не способным стать хозяином общества, то это означало бы крушение всяких надежд на социалистическую революцию, ибо никаких других более благоприятных условий для нее нельзя ждать...»148. Тем не менее, делает вывод Троцкий, «у марксистов нет ни малейших оснований (если не считать «правом» разочарование и усталость) делать тот вывод, что пролетариат исчерпал свои революционные возможности и должен отказаться от претензий на господство в ближайшее время»149. Таким образом, незадолго до смерти он оптимистически провозглашал «Наш путь неизменен. Мы держим курс на международную революцию, и, тем самым, на возрождение СССР, как рабочего государства»150.
И хотя после второй мировой войны социалистический лагерь вышел за пределы одной страны, социалистической революции в развитых странах так и не произошло. Отсюда встает фундаментальный вопрос, а может быть мировая революция и не могла возникнуть в этих странах в связи с открывшимися новыми возможностями капитализма, преодолевшего в середине XX века свой кризис и успешно оседлавшим современную научно-техническую революцию? Может быть материальной основой социализма следует считать не индустриальную, а постиндустриальную эпоху, о чем пишут многие современные ученые левой ориентации? Может быть только современные производительные силы начинают на практике противоречить капиталистическим отношениям, и тем самым создают реальные предпосылки для мировой революции и создания настоящего посткапиталистического общества, то есть может быть только к XXI веку возникает та необходимая материально-техническая база социализма, предпосылки которой закладывались в индустриальную эпоху девятнадцатого и двадцатого столетий?
Сегодня все чаще раздаются голоса, в том числе и на страницах левого журнала «Альтернативы» о том, что не индустриальная, а постиндустриальная эпоха показывает и доказывает историческую исчерпанность и устарелость капитализма, требуя подлинно социалистических отношений между людьми и народами. В этой связи есть основания думать, что и мировая социалистическая революция является не предпосылкой, а итогом становления глобального мира, формирующегося на основе новейших социальных, технологических и информационных революций, происходящих в каждой отдельной стране.
Законность этих предположений объясняется тем, что только в постиндустриальную эпоху производительные силы человечества приобретают поистине интернациональный и глобальный характер. Они сегодня, на самом деле, перешагивают границы национальных государств и целых цивилизаций. Лишь на рубеже двадцатого и двадцать первого века завоевания науки и появление нетрадиционных видов энергии делают реальной решение проблемы голода и нищеты на планете. Только теперь технический прогресс сделал возможным и необходимым замену тяжелого и нетворческого труда роботами и автоматами. Только теперь знания и творческий труд становится достоянием все большего числа людей. Только теперь появилась реальная возможность, минуя рынок, каждому человеку соотносится через ИНТЕРНЕТ с любым другим жителем планеты, свободно и быстро приобщаться к информации и достижениям мировой культуры, входить в связь с любыми политическими объединениями и общественными организациями.
Вместе с тем, нельзя закрывать глаза и на противоположные процессы, определяющие в настоящее время жизнь миллионов людей. Так нельзя игнорировать сохраняющиеся и обостряющиеся классовые противоречия между трудом и капиталом, ТНК и отдельными государствами, «золотым миллиардом» и остальным населением Земли, Севером и Югом, Западом и Востоком, богатством и роскошью одних, нищетой и голодом других. По данным ООН сегодня двадцать процентов населения развитых стран потребляет восемьдесят процентов природных ресурсов, являются монополистами научных достижений и новейших технологий, в это же время более миллиарда человек живет на один доллар в день и каждый шестой человек в мире безработный. Не случайно на пороге XX и XXI веков начало складываться поистине интернациональное движение анти- или альтерглобалистов, направленное против современной капиталистической формы глобализации, от которой страдают не только трудящиеся массы, но и целые страны и народы планеты. Современная глобализация несет человечеству не только прогресс. Это еще раз подтвердил глобальный кризис XXI века, доказавший в который раз историческую исчерпанность мировой капиталистической системы. Его последствия до сих не преодолены. Они продолжают держать в напряжении весь мир, начиная с США и Европы с их хроническими финансовыми долгами и кончая Арабскими странами, говорящими весомое «нет» свои коррумпированным режимам власти.