Надо абсолютно настоять, чтобы в союзном ЦИКе председательствовали по очереди:
Русский
Украинец
Грузин и т. д.
Абсолютно! Ваш Ленин»115.
Такая решительная позиция Ленина привела к тому, что Октябрьский Пленум ЦК, рассматривающий проект создания Союза, встал на ленинскую точку зрения, отказался от идеи «автономизации» и осудил проявления великодержавности со стороны Сталина. Вот как итоги этого Пленума характеризовал Мдивани: «Сначала (без Ленина) нас били по-держимордовски, высмеивая нас, а затем, когда вмешался Ленин после нашего с ним свидания и подробной информации, дело повернулось в сторону коммунистического разума... Принят добровольный союз на началах равноправия», и «удушающая атмосфера против нас рассеялась...»116.
Однако после этого Пленума конфликт между группой Мдивани и Орджоникидзе вспыхивает с новой силой. Камнем преткновения стал вопрос о том, как Грузия должна входить в Союз: через Закавказскую Федерации или самостоятельно, напрямую. Орджоникидзе настаивал на первом варианте, группа Мдивани - на втором. Начались взаимные обвинения в национализме и в великодержавном шовинизме. В этой атмосфере и состоялся инцидент с рукоприкладством Орджоникидзе. В итоге большая часть ЦК КП Грузии подала в отставку и обратилась в ЦК РКП(б) с жалобой на Орджоникидзе. В конце ноября Политбюро приняло решение направить в Грузию комиссию во главе с Ф. Дзержинским. 12 декабря 1923 г. Дзержинский доложил Ленину результаты работы комиссии, которые сводились к следующему выводу: линия Закавказского бюро и Орджоникидзе «вполне отвечала директивам ЦК РКП и была вполне правильной». Таким образом, комиссия Дзержинского, которая должна была внимательно и всесторонне изучить это «дело», фактически оправдывала рукоприкладство Орджоникидзе и его политику на Кавказе.
Грузинский конфликт и данный вывод комиссии Дзержинского глубоко потрясли Ленина, отрицательно повлияв на его здоровье. Узнав после разговора с Дзержинским о таком исходе конфликта, Ленин решает непосредственно вмешаться в него, не смотря на резкое ухудшение его здоровья. Позднее он скажет своему секретарю Л. Фотиевой: «Накануне моей болезни Дзержинский говорил мне о работе комиссии и об «инциденте», и это на меня очень тяжело повлияло»117. Одновременно он продолжал борьбу со Сталиным, сделав из сложившейся ситуации в Грузии далеко идущие выводы. В итоге он полностью изменяет план образования СССР, представленный Сталиным и предлагает собственный план его создания, который основывается на полном равенстве прав каждой независимой республики, желающей вступить в Союз. Он предлагает «... оставить союз советских социалистических республик лишь в отношении военном и дипломатическом, а во всех других отношениях восстановить полную самостоятельность отдельных наркоматов»118. По его мнению, нужно сделать все для того, чтобы устранить любые несправедливости со стороны большой нации по отношению к нации маленькой, чтобы в условиях революционного пробуждения Востока, самим не попадать «... хотя бы даже в мелочах, в империалистические отношения к угнетаемым народностям...»119.
Несмотря на свою обострившуюся болезнь и невозможность выступить на съезде Советов, где в то время создавался Советский Союз, Ленин пишет свою знаменитую работу «К вопросу о национальностях или об «автономизации», в которой дает политическую оценку «грузинскому делу», осуждает поведение Орджоникидзе и его рукоприкладство как злоупотребление властью и проявление великодержавного шовинизма. «Орджоникидзе, - писал Ленин, - не имел права на ту раздражаемость, на которую он и Дзержинский ссылались. Орджоникидзе, напротив, обязан был вести себя с той выдержкой, с какой не обязан вести себя ни один обыкновенный гражданин, а тем более обвиняемый в «политическом» преступлении»120.
Ленин считал: «грузинское дело» показало, что многие руководители партии не разобрались в национальном вопросе и не поняли сути пролетарского интернационализма. В свою очередь, он подробно показывает, как эти вопросы следует понимать. По его мнению, надо отличать «национализм нации угнетающей и национализм нации угнетенной, национализм большой нации и национализм нации маленькой»121, что по отношению ко второму национализму «... почти всегда в исторической практике мы, националы большой нации, оказываемся виноватыми в бесконечном количестве насилия, и даже больше того - незаметно для себя совершаем бесконечное количество насилий и оскорблений...»122. Из этого Ленин делает вывод, что для пролетарской солидарности надо максимум доверия со стороны инородцев, а этого можно достигнуть лишь хорошим отношением, компенсирующим недоверие и обиды, которые им были нанесены в прошлом правительством «великодержавной» нации123.
В практическом плане Ленин потребовал «примерно наказать тов. Орджоникидзе», «... доследовать или расследовать вновь все материалы комиссии Дзержинского на предмет исправления той громадной массы неправильностей и пристрастных суждений, которые там несомненно имеются. Политически - ответственными за всю эту поистине великорусско-националистическую капанию следует сделать, конечно, Сталина и Дзержинского»124.
Однако на этом «грузинское дело» не заканчивается. Сталин втайне от Ленина проводит заседание Политбюро, где утверждает ошибочные выводы комиссии Дзержинского и рассылает соответствующее письмо низовым организациям партии. Ленин, в свою очередь, создает свою комиссию по грузинскому вопросу и просит предоставить ему соответствующие материалы комиссии Дзержинского. Сталин отвечает, что без решения Политбюро материалы «дать не может»125. Узнав об этом, Ленин заявляет, «что будет бороться за то, чтоб материалы дали»126. В итоге 1 февраля 1923 г. Политбюро разрешает их выдать Ленину. Получив необходимые документы, секретари Ленина обнаруживают в них отсутствие заявления потерпевшего. После соответствующего выяснения от Сталина получен ответ: оно «пропало».
Создав из секретарей свою комиссию для изучения поступивших материалов, Ленин предлагает ей определенные вопросы для анализа. Среди них: физические способы подавления («биомеханика»), линия ЦК РКП(б) в отсутствие Ленина и при нем, рассмотрение комиссией Дзержинского обвинений как против ЦК КП Грузии, так и против Заккрайкома и др127. Через три недели секретари Ленина представляют результаты своей работы и выводы, о которых почти не говорилось в печати. В частности, они показали, что начиная со второй половины 1922 г. произошло изменение курса ЦК РКП(б) по грузинскому вопросу. Если до болезни Ленина ЦК придерживалось линии, сформулированной Лениным в его письме от 14 апреля 1921 г., где Ленин предлагал грузинским товарищам не применять у себя «русского шаблона», проявлять больше «уступчивости по отношению к мелкой буржуазии, интеллигенции и особенно к крестьянству», то после заболевания Ленина эта линия изменилась. ЦК КП Грузии был обвинен в «националистическом уклоне». Этот уклон Сталин объяснял тем, что грузинские коммунисты «сделали фетиш из тактики уступок, между тем как теперь время не политических уступок, а наоборот, политического наступления».
Исходя из этого сталинского тезиса, ЦК РКП(б) поддерживал все действия Заккрайкома, которым руководил Орджоникидзе, допускавший администрирование и грубость по отношению к членам ЦК КП Грузии. В частности, расходясь с грузинскими коммунистами по вопросам вхождения Грузии в Закавказскую федерацию и СССР, он требовал беспрекословного подчинения себе, допускал «площадную ругань» и грозил репрессиями старым работникам компартии Грузии. Орджоникидзе снял авторитетного коммуниста Окуджаву с поста секретаря ЦК грузинской компартии и обещал, в случае несогласия с ним, «разгромить всю партию и создать новую из молодых». Считая себя «резким человеком в проведении политической линии партии», он допускал «случаи рукоприкладства» и «запугивания при голосовании» и т. п. Грузинские коммунисты обвиняли Орджоникидзе в «шовинизме» и «держимордовстве», применении «методов военного коммунизма». Они цитировали слова Орджоникидзе, который, повторяя Сталина, утверждал, что будет «каленым железом выжигать остатки национализма». К сожалению, комиссия Дзержинского не придала всем этим фактам должного значения. В своем заключении комиссия, созданная Лениным, констатировала, что вопрос о разногласиях в компартии Грузии носит «характер политический и должен быть выдвинут на предстоящем съезде компартии». (Здесь и выше приводились слова и положения, взятые из текста заключения комиссии, созданной Лениным по «грузинскому делу»128).
Параллельно с работой секретарей по изучению материалов «грузинского дела» Ленин готовил соответствующую речь по национальному вопросу, которая в Центральном партийном архиве отсутствует. Означает ли это, что она была в свое время кем-то изъята из бумаг Ленина? Ответа до сих пор нет. Предположение работников ЦПА о том, что ее (с их слов) не существует в природе, противоречит тому, что писал Ленин, который всегда выражался очень точно. Вместе с тем, содержание данной речи можно воспроизвести по тем ленинским запискам по национальному вопросу, которые он нам оставил в работе «К вопросу о национальностях или об «автономизации». Проясняют позицию Ленина и следующие его с