73. Ясно, что с подобной идеологией покончить с мировыми экономическими кризисами нам никогда не удастся.
Какая же идеология нужна сегодня России с учетом того, что мы уже отбросили и «сталинский тоталитарный социализм», и «гайдаровский либерализм» с его «шоковой терапией»? Я думаю, что единственный выход для нас - это создать идеологию, полностью адекватную реальности. А какова наша современная реальность? Реальность наша такова, что реформы, которые у нас были осуществлены удовлетворили лишь 20% населения, выигравшего от этих реформ. Что касается оставшихся 80% населения, то оно от них не только не выиграло, а многое потеряло, особенно в социальной сфере. Невиданная ранее поляризация общества, бедность, безработица, коррупция, наркомания, детская беспризорность - вот результаты подобных реформ. Спрашивается, как в этих условиях начинать модернизацию страны? Уверен, не решив проблемы бедности населения, коррупции во властных структурах, других острейших социальных проблем, добиться модернизации и создания инновационной экономики не удастся. Значит, нам нужна такая идеология, которая бы адекватно отражала интересы большинства общества, а не только узкие интересы олигархов и их свиты.
Спрашивается, на какой базе следует создавать инновационную экономику? Ведь у нас за прошедшие 20 лет произошла настоящая деиндустриализация страны. Без восстановления индустриальной базы невозможны никакие инновации, никакие современные гибкие технологии. Ведь не случайно Чубайс, получив в свое ведение область нанотехнологий, в течение полутора лет смог потратить деньги только на высокие зарплаты и бонусы своим чиновникам. Мне говорили специалисты, что сейчас Чубайс ищет предприятия, которые могут походить на создание нанотехнологий, чтобы со временем предъявить их как некие результаты его организаторских способностей. То есть на уже созданные технологии будет навешен новый ярлык «нанотехнологий». С такой идеологией и практикой, мы, конечно, далеко не уедем. Эта идеология сугубо частных, клановых, а не общественных интересов.
Тем не менее, уже пора понять (об этом говорит катастрофа на Саяно-Шушинской ГЭС, регулярные падения самолетов, старение различных инфраструктур и т. д.), что без продуманной идеологии и стратегии, выражающих интересы абсолютного большинства населения страны, мы двигаться дальше не сможем. И в этом значительную роль должны сыграть не только инженеры и ученые, но и философы, экономисты, все деятели культурной сферы. Однако в культуре у нас, к сожалению, продолжает править бал та самая массовая культура, которая кроме иллюзий и сомнительной нравственности ничего полезного гражданам не дает. Я напомню вам слова Бжезинского, который в своей книге «Великая шахматная доска» сказал, что хотя массовая культура не очень отвечает стандартам подлинно высокой культуры, но ей увлекается молодежь, а за ней будущее.
Какое же будущее мы хотим и создаем для наших детей? Думаю, совсем не то, которое предлагает нам массовая культуры в СМИ, или современная реформа школа, сделавшая главным методом образования и воспитания учащихся метод зубрежки и натаскивания. На таком методе получения знаний, конечно, невозможно модернизировать страну. Нужно вернуться к лучшим образцам нашей отечественной культуры, образования и воспитания. Нужно сделать так, чтобы наша молодежь училась на этих образцах и новейших достижениях науки. В этой связи можно только приветствовать то, что Институт экономики начал заниматься проблемой не только изучения экономических факторов общественного развития, но и факторов внеэкономических, включая философские, идеологические и культурные проблемы. Без них невозможна успешная модернизация страны, без них невозможно войти в постиндустриальную эпоху.
(Выступление при обсуждении проблемы: «Реальный и виртуальный капитал в современной экономике». Докладчики: М. В. Ершов и А. И. Колганов)
Обсуждаемая проблема меня больше волнуют в социальном отношении, т. е. с точки зрения решения социальных проблем. Однако, последние нельзя понять, не поняв причины прошедшего первого глобального кризиса человечества.
Для меня, как и для многих марксистов очевиден неизжитый человечеством факт стихийного развития капиталистического общества и как его следствие возникновение региональных и глобальных экономических кризисов, ведущих к периодическому перепроизводству товаров, падению и остановке фабрик и заводов, массовой безработице, росту социальных конфликтов и соответствующих протестов трудящихся. Не избежала кризиса и господствующая экономическая наука, оплодотворенная либеральными идеями. Вот лишь несколько характерных подтверждений этому. По данным английской газеты «Гардиан» в октябре 2008 года Алан Гринспен, руководивший Федеральной резервной системой (ФРС) США около двадцати лет, будучи вызванным «на ковер» Конгресса, посчитавшего, что он ответственен за образование пузыря на рынке недвижимости США, подтолкнувшего кризис, признался, что «происходящие события перевернули его понимание о том, как вообще функционирует рынок»74. Весьма примечательно: человек, управлявший самым крупным рынком мира, не понимал законов его функционирования.
В отличие от Гринспена, наш бывший «гуру» в области экономической науки А. Гайдар в отличие от американца не посыпал голову пеплом за свои прежние призывы идти в русле либеральной экономики и политики. По его мнению «Раз в 5-10 лет экономика крупнейшей в мире страны или крупнейших в мире стран существенно замедляется... Это не закон. Но это реальность. Если двести лет так было, то с какой стати полагать, что больше так не будет?»75. На вопрос корреспондента МК: «Кто виноват или что тут виной: воровство, некомпетентность, безответственность людей или некий неподвластный человеку закон экономического развития?» Гайдар, забыв свою предыдущую фразу, назидательно ответил: «Неподвластный человеку закон экономического развития»76.
Как мы видим, в этих суждениях и ответах А. Гайдара наша официальная экономическая мысль фактически расписывается в своем полном бессилии понять современные кризисные явления и процессы мировой экономики. Ее идеи на этот счет не выходят за рамки простых обывательских суждений, скользящих по поверхности экономической действительности. Так, бывший министр экономики, а ныне руководитель Сбербанка России Герман Греф с апломбом заявляет, что причина мирового кризиса кроется в простом «перепотреблении» граждан. И это он говорил в то время, когда миллионы граждан Европы и России, лишившись работы, не могли позволить себе купить элементарные продукты первой необходимости, когда в мире сотни миллионов людей просто голодают77.
Более близко к пониманию сути глобального кризиса приблизился Владимир Путин. Выступая в свое время на Давосском форуме, который продемонстрировал свою полную растерянность перед началом мирового кризиса, он сравнил экономический кризис с «идеальным штормом», когда разыгравшиеся природные стихии сходятся в одной точке и кратно умножают свою разрушительную силу. Такое заявление, видимо, потребовало от председателя правительства определенного мужества, если учесть, что его министры и он сам долгое время уверяли, что России не грозят никакие кризисы, что в случае их возникновения она их переждет в «тихой гавани»78. Похожие заявления делает сегодня и Д. А. Медведев, считая что вторая волна кризиса не скажется серьезно на России.
На самом деле, глобальный экономический кризис есть результат стихии, но не природной, а общественной. Он с необходимостью вытекает из частнособственнических отношений и глобальной конкуренции современного финансового и промышленного капитала. Это кризис не «перепотребления», а искусственного стимулирования международным капиталом потребления, кризис перепроизводства товаров и услуг, в основе которого лежит безудержная погоня за сверхприбылью даже в тех сферах, где, она на первой взгляд, не может существовать (операции с ценными финансовыми бумагами, вторичными акциями, облигациями, векселями и другими «деривативами»).
Как показали сегодня основные докладчики, глобализация капиталистической экономики резко расширила возможности спекулятивного использования финансовых возможностей, вплоть до полного отрыва ценных бумаг и мировых денег от реального производства и обращения товаров, эквивалентом которых они должны являться. Так, по данным экономиста С. Меньшикова «рынок производных» «более чем в 35 раз превышает весь валовой продукт США»79. Отсутствие какого либо контроля за этими сугубо непрозрачными процессами и приводит к стихийному созданию так называемых «финансовых пузырей», которые, лопнув осенью 2008 года, во многом стимулировали начало глобального финансово-экономического кризиса.
Как же следует выходить из глобального кризиса с наименьшими потерями для людей? На этот вопрос также нет вразумительного ответа со стороны современной либеральной науки, выросшей на идеях фатального обожествления капитала. Что сегодня говорит эта наука по поводу выхода из кризиса? Ее главный ответ: перетерпите, но только не трогайте основы капитализма, не подымайте руку на частную собственность, банки и капитал. «Нас может спасти только капитализм». Как уже здесь отмечалось, это слова главного редактора либерального журнала «Форбс» Стива Форбса, который считает, что пора «перестать криминализировать ошибки финансистов... Предпринимателю надо дать право на риск и на ошибку»80. Как следует понимать фразу не надо «криминализировать финансистов»? Означает ли это, что они могут продолжать идти на риск, скупая ненадежные акции только потому, что они обещают большие дивиденды? Как показывает практика, финансовый капитал сегодня продолжает надувать новые мыльные финансовые пузыри, приводящие к банкротству предприятий, падению зарплаты рабочих и невиданный ранее безработицы, достигающей в таких странах как Греция, Испания и Португалия более 20% и более процентов. Среди молодежи она достигает более 30%.