Меры, которые предлагаются сегодня правительствами разных стран пока не дают должного результата. Чему свидетельствуют непрекращающиеся массовые политические протесты в США и Европе, направленные против попыток правительств входить из кризисных ситуаций путем переложения долгов отдельных частных банков на гражданское население. Уже всем очевидно: необходим строгий контроль государства не только за надежностью отдельных финансовых институтов, но и, говоря словами Обамы «за стабильностью всей финансовой системы в целом»81. Аналогичные меры предлагают и некоторые российские экономисты - последователи кейнсианской модели развития. По их мнению, если общество не хочет отказываться от капитализма, то надо изменить «способ его функционирования», т. е. стимулировать потребительский спрос, увеличить рабочие места, увеличить и социализировать инвестирование в реальное производство, добиться централизированного контроля за занятостью, найти компромиссные формы сотрудничества государства и бизнеса82.
В этой связи особенно интересен опыт Исландии, которая после острой политической борьбы отказалась платить европейскому финансовому капиталу долг в размере трех с половиной миллиарда евро за счет простых граждан, а не тех частных банков, которые эти долги породили83. Отказавшись выплачивать не свои долги, исландцы сегодня довольно успешно выходят из дефолта. Не случайно этот уникальный в своем роде опыт фактически замалчивается официозными СМИ многих европейских государств, включая Германию, в которой Меркель совместно с «тройкой» - МВФ, ЕЦБ и Европейской Комиссии упорно доказывают грекам, итальянцам, испанцам и португальцам будто приватизация их государственного сектора является якобы единственным решением вопроса о государственном долге.
К сожалению и в России подобные советы радикальных либералов продолжают доминировать в экономике и политике. Как известно, в годы кризиса первые крупные денежные транши, переданные банкирам и олигархам правительством России, были брошены ими не на помощь реальному производству, а на закупку резко подешевевших акций западных предприятий. Как показывает практика, для них прибыль важнее любых разговоров о поддержки отечественной экономики. Характерен в этом отношении был и публичный конфликт между известным олигархом О. Дерипаской и В. Путиным, состоявшийся на заводе города Пикалево по поводу нежелания олигарха давать деньги на производство и оплату труда рабочих. Этот конфликт наглядно показывает, чего стоят на деле антикризисные меры, выработанные правительством и утвержденные Думой.
Критика этих мер со стороны оппозиционных партий в Думе оказалась справедливой. Пока банки не будут поставлены под жесткий контроль государства, пока не будет поднята норма накопления капитала, наконец, пока не будет адресной помощи промышленным предприятиям и их трудовым коллективам, антикризисные меры выполняться не будут, а следовательно будет расти социальная напряженность в обществе.
Вчера Меркель заявила, что если мы не договоримся, рухнет евро и распадется весь Евросоюз. Отсюда следует простой вывод: она видит устойчивость Евросоюза лишь в рамках сохранения прежней неолиберальной парадигмы развития. А это значит, что в ближайшей перспективе будут сохраняться те причины, которые породили долговой кризис отдельных государств, входящих в Евросоюз. Об этом же говорят и нестихающие протесты рядовых граждан Европы и США, стремящихся поставить под гражданский контроль деятельность финансового и олигархического капитала.
В Европе продолжают сохраняться две тенденции. С одной стороны, тенденция к централизации, объединению и интеграции, с другой - не прекращается в рамках национальных экономик деятельность капитала, ориентирующегося не на общую пользу страны, а на получение максимальной прибыли путем сверхэксплуатации трудящихся, создания долговых обязательств, надувания финансовых пузырей и спекуляций деривативами, которые уже давно оторвались от реального капитала. Продолжение этой деятельности и порождает условия будущего долгового кризиса и финансового банкротства отдельных стран и возможно всего Евросоюза.
Как же выходить из подобной ситуации? Здесь, мне кажется, есть две стороны вопроса. Выходить из нее возможно либо за счет урезания потребностей и возможностей банковского финансового капитала, либо за счет, как здесь уже сказал С. С. Дзарасов, за счет «затягивания пояса» рядовых граждан. Поскольку последние, как показывают их протесты, затягивать пояс не хотят, остается один выход: поставить под правительственный и гражданский контроль деятельность самого капитала.
Нельзя забывать, что революция происходит не тогда, когда граждане страны живут бедно, а тогда, когда происходит снижение их жизненного уровня по сравнению с прошлым, когда не удовлетворяются уже возникшие потребности людей. Если сегодня определенная масса людей в течение нескольких лет удовлетворяла свои потребности на одном уровне, а ему предлагают за счет снижения его жизненного уровня выйти из кризиса, то, конечно, согласия здесь не получится.
Я думаю, что в этом отношении мы переживаем момент, когда мы все являемся свидетелями новой спирали развития социальных антагонизмов. От того, как эти антагонизмы будут решаться, зависит и будущее отдельных стран и всего мира, в целом. К сожалению, реальных ответов на этот вопрос, мы не слышим не от правительственных организаций, не от действующих политических партий и общественных движений.
(Выступление при обсуждении проблемы: «Политическая экономия: быть или не быть?» Докладчик: В. А. Медведев)
У меня к политэкономической науке есть свой социально-философский интерес. Мне импонирует, что экономисты в России снова заговорили о Марксе и его трактовке политической экономии, об использовании его диалектического метода в решении экономических проблем. Работа семинара дает многое для понимания современной экономической ситуации в мире и экономической науке. В этой связи я хотел бы высказать несколько своих соображений.
Прежде всего о необходимости использования творческого марксистского наследия для понимания современных экономических отношений и экономики будущего. Я согласен с тем, что идеи Маркса следует развивать с учетом специфики исторического опыта (в том числе советского) и особенно в свете развития современных экономических отношений в Новой России и мире.
Напомню, что Маркс смотрел на политическую экономию как на общественную науку, выражающую определенные социальные интересы. Его анализ капиталистического общества - это, прежде всего, анализ классовых интересов. Я думаю, что, говоря об экономике, мы нередко забываем, что пока существуют классы и классовые антагонизмы, будет сохраняться и теория классовой борьбы. Она оказывает и будет оказывать соответствующее влияние на выводы экономической науки. Об этом, например, сегодня наглядно свидетельствует экономическая политика руководства Евросоюза, связанная, с реакцией на массовые протестные движения в Европе. Об этом же говорят соответствующие противоречивые меры российского правительства по социальному реформированию общества, наконец, о том же говорят революционные преобразования в ряде стран Латинской Америки и т. д.
В выступлениях участников семинара говорилось, что сейчас руководство нашей страны печется о новой волне приватизации. Что же толкает российское правительство сегодня вновь начать приватизацию государственных компаний? Как известно, подобный процесс в начале 1990-х гг. нанес существенный ущерб стране и был осужден обществом и экономической наукой. Зачем же повторять подобное? Напомню, именно тогда приватизация привела к возникновению в стране дикого олигархического капитализма, фактически ограбившего целые поколения советского народа. К сожалению современные политэкономы редко касаются этой темы.
Теперь несколько слов поводу анализа советского общества и созданного в нем реального социализма. Я не могу согласиться с тем, что у нас был некий «недоношенный» социализм или некий его «мутант». Это не научный подход. Ну, хорошо, недоношенным он был в 1920-е годы, а в 1970-е - 1980-е годы он тоже был недоношенным? Вот, например, М. И. Воейков утверждает, что в СССР никогда не было материальной базы, необходимой для создания социализма. Ну, хорошо, в 1917 году ее не было, но в 1980-е годы, когда СССР стал второй мировой державой, она была или нет? Можно проигнорировать выражение Ленина о том, что мы в перспективе должны были создать эту материальную базу на основе индустриализации и культурной революции. Можно не замечать его слов о том, что, мы все-таки социализм как уклад протащили в действительность и здесь «должны разобраться». Но, на мой взгляд, нельзя делать вид, что задача, о которой говорил Ленин, не была выполнена и материальная база социализма не создана. Что же тогда позволило СССР выиграть войну с такой развитой страной как фашистская Германия, или создать собственное ракетно-ядерное оружие, первыми начать освоение космоса и т. д.? Конечно, долгие годы, в силу замедления мировой революции советское общество оставалось переходным, но утверждать, что никакой социалистической тенденции в ней не было, значит противоречить действительности.
С моей точки зрения можно говорить, что советская модель общества была деформированным, или неразвитым социализмом, но отрицать его в СССР полностью невозможно. В чем же состояли деформации советского социализма? Прежде всего в том, что в нем преждевременно были уничтожены, например, мелкая частная собственность, потребительская кооперация, кустарничество даже там, где они были достаточно полезны и эффективны. В том, что волюнтаристски была проведена коллективизация, приведшая к стагнации сельского хозяйства на многие годы, наконец, в том, что советская демократия подменялась авторитарными и тоталитарными методами руководства страной. Именно эти и подобные им существенные деформации подготовили почву для реставрации капитализма в России. Эти уроки нашей истории нельзя забывать.