То, что сейчас кажется достижением, на самом деле – лишь все более широко распространяющийся отказ от объяснений слишком общего характера. Связям отдается предпочтение перед структурами, общественные науки оцениваются с точки зрения исторической перспективы. Так, категории рассматриваются как ступени, ведущие к созданию «конкретного», выступающего как совокупность множества определений, а не как некое концептуальное «тайное божество».
Это обращение к «историческим» вопросам в ущерб «структурным» сочетается с обращением дискуссии к теме демократии не только в целях критики капиталистического авторитаризма, но и в связи с обсуждением возможности социалистических преобразований. В связи с тем что марксистская дискуссия в Латинской Америке ведется в новом ключе, озабоченность ее участников простирается дальше: речь идет о выявлении прочных концептуальных связей между политикой и повседневной жизнью. Новым связующим моментом является отказ от узкого взгляда на вещи, при котором социальные классы рассматривались как предопределенные исторические субъекты, вместо стремления изучить процесс формирования субъектов (как ключ к политическому действию), который нельзя было бы представить иначе, как через признание людьми осмысленности их повседневного существования.
Естественно, не все внутренние перспективы современного латиноамериканского социализма ограничены рамками перечисленных вопросов: здесь вполне точно обрисована ситуация, сложившаяся в странах Юга. Вследствие многообразия складывающихся ситуаций в Латинской Америке (находящейся в движении, подобно маятнику) происходит изменение взглядов на проблемы и смещение центров политической активности. Если в первое десятилетие после кубинской революции во главе повстанческого движения был Север континента, а затем в 70-е годы этот центр сместился к Югу, то сейчас «стрелка» вновь сместилась к Северу, в частности в Центральную Америку, где обстановка, сложившаяся в Никарагуа, Сальвадоре и Гватемале, свидетельствует о том, что это самые горячие точки конфликта.
В этих странах элементы традиционной политической культуры испано-креольского происхождения в сочетании с чертами демократизма плебейского толка и якобинской методологией временно соединились с ленинизмом в его наиболее классической форме, образовав «смесь», которая как будто подошла для небольших по территории стран о несложным социальным составом и развращенной автократической политической системой, находящейся в зависимости от североамериканского капитализма.
В текущем десятилетии, таким образом, мы еще раз сталкиваемся с трудностью установления общих канонов экспансии социализма наряду, впрочем, с ширящимся процессом «депровинциализации» латиноамериканской политики, в котором международные средоточия силы – СССР и его союзники, социал-демократия и христианская демократия – выступают в качестве главных действующих лиц, являясь противовесом традиционному североамериканскому присутствию, и создают возможность для новых форм политического равновесия.
Морис Годелье.МАРКСИЗМ И ГУМАНИТАРНЫЕ НАУКИ
Я не намерен, разумеется, приводить перечень негативных или позитивных воздействий марксизма на развитие гуманитарных наук: социологии, антропологии, истории, географии и т.д. Эта задача была бы чрезвычайно трудоемкой и свелась бы, скорее всего, к изложению истории гуманитарных наук начиная с XIX века. Я ограничусь вещами более доступными и покажу, какое значение для меня, как ученого, имеет марксизм в качестве источника гипотез, которые сами имеют свои собственные границы и в любой момент должны рассматриваться вместе с их истоками и основами. Поскольку за последние 25 лет мне довелось участвовать в дискуссиях и спорах, ведущихся во Франции различными научными школами – функционализмом англосаксонского толка, структурализмом Леви-Строса, многочисленными марксистскими течениями и всевозможными школами психоанализа, среди которых и школа Лакана, – данная моя работа может быть расценена как своего рода отчет об эпистемологическом аспекте значения Марксовой мысли в Западной Европе в настоящее время.
Должен добавить, что я намеренно свел анализ марксизма к анализу мысли Маркса, не останавливаясь на вкладах Ленина и Мао Цзэдуна. Уже до Октябрьской революции, как указал Перри Андерсон в своей статье о западном марксизме, марксизм имел множество течений и оказывал различное влияние на культуру и интеллектуальную жизнь Европы. Несмотря на эти различия, мне кажется, существует некое жесткое ядро марксизма, являющееся в конечном итоге единым истоком всех его разновидностей. Суть эту я и попытаюсь раскрыть в настоящем очерке.
1. Деятельностная суть Марксовой мысли в области гуманитарных наук
Эта суть заключается в некоторых основополагающих идеях, разработанных Марксом в 1844 – 1845 годах и впервые изложенных в «Немецкой идеологии».
Во-первых, люди не только живут в обществе как общественные животные, но и сами создают его. Они не «эволюционируют», как другие виды, – у них есть история, и эту историю они творят в определенных условиях.
Во-вторых, у людей есть своя история потому, что они способны преобразовать окружающую их природу и тем самым преобразовать свою собственную социальную природу. Здесь следует рассеять одно укоренившееся заблуждение: Маркс не есть прежде всего экономист. Его первостепенная задача состоит не в объяснении логики капиталистической системы. Маркс – это мыслитель, открывший в определенных исторических условиях – как социальных, так и научных – значение одного фактора в развитии человечества, понимавшегося до того времени не слишком отчетливо: значение труда, преобразование природы, воздействие существующих между людьми социальных и материальных отношений на окружающую их природу. Маркс, в общем, лучше других понял механизм действия экономического момента в становлении и трансформации общественных отношений в ходе исторического развития. Он напишет об этом позже в одном из методологических текстов, содержащихся в «Экономических рукописях 1857 – 1859 годов», напоминая, что до него очень часто историю сводили к описанию политических событий, а также религиозных и философских идей. Маркс же сводит политическую историю и историю идей к вещам более глубоким, на них влияющим, к другим факторам, к истории отношений человечества с природой и к большему числу действующих лиц, объединенных в касты, группы и классы.
Далее: история – это движение, но движение противоречивое именно потому, что оно берет свое начало в противоречиях социальной действительности. Последнее, по мнению Маркса, делится на два типа: противоречия между социальными группами – категориями, кастами, классами, – занимающими в обществе различное положение и не контролирующими в одинаковой степени материальные и социальные условия своего существования; и противоречия, которые могут возникнуть между развитием материальных отношений людей с природой и формами общественной организации этих материальных отношений, а также формами общественного разделения труда и процесса производства. В 1848 году в «Манифесте Коммунистической партии» Маркс выступает со знаменитым утверждением: «История всех до сих пор существовавших обществ была историей борьбы классов». Начиная с 1855 года, когда из работ историков древности, этнографов, археологов он узнает о существовании первобытных общин, он преобразует свою схему. История началась, по его мнению, с развития многочисленных общинных социальных форм, постепенно исчезнувших под воздействием развития новых отношений с природой и общественной борьбы и сменившихся различными формами иерархических обществ, подразделяющихся на категории и классы. Человечество развивалось в системе этих противостоящих друг другу общественных форм, и капитализм возникает как последняя антагонистическая общественная форма человеческого развития.
И наконец, развитие капитализма создает материальную базу, общественные формы, а также интеллектуальные и политические представления нового общества, где средства производства станут коллективной собственностью и труд примет форму коллективного управления объединившихся работников. В «Капитале», так же как и в «Критике Готской программы», Маркс видит отдаленное будущее как мир, в котором каждый будет получать по своим потребностям, где развитие производительных сил будет таким, что каждый индивид сможет развивать свои творческие способности, где общественное разделение труда, обрекающее людей на выполнение одной и той же работы в течение всей жизни, будет упразднено. Эти общество, избавленное от нужды, которое разовьется в общество свободы, когда исчезнут классы, а вместе с ними и государство. Каким бы ни было это видение будущего, пророческим или утопическим, идея царства свободы с самого начала присуща Марксу. Ей постоянно сопутствует призыв к созданию материальной базы будущего и к уничтожению противоречивых общественных отношений господства и эксплуатации человека человеком, препятствующих рождению этого нового общества.
Обладающее далеко не созерцательным характером видение будущего является основой революционного действия. Я приведу лишь одну фразу Маркса из его переписки об эксплуатации человека человеком, господствующей при капитализме: эксплуатация рабочего класса, колониальных народов, эксплуатация женского и детского труда и т.д. – только классовая борьба сможет положить конец всей этой мерзости.
Эти четыре основополагающих идеи представляют собой, по-моему, деятельностную суть Марксовой мысли: идеи, которые продолжают оказывать свое воздействие на наши общества и внутри них на всех уровнях – политическом, культурном, научном. Прежде чем рассмотреть их более детально, я хотел бы напомнить, что в основном они были разработаны Марксом до того, как он до конца проанализировал логику действия капиталистического способа производства. И они идут вразрез с идеалистической философией Гегеля.
С самого первого знакомства с трудами экономистов – между 1843 и 1844 годами, – а также под влиянием Энгельса и его знания промышленной Англии наряду с наблюдениями за земельными конфликтами в Германии Маркс, имевший философское, юридическое и историческое образование, раскрывает механизм материальных отношений и конфликтов между классами в истории. В противовес абсолютному идеализму Гегеля, полагавшего, что история – это движение «мирового духа», который противопоставлен (в качестве Логоса и Природы) самому себе и преодолевает данное противоречие в своем саморазвитии, Маркс тоже понимает историю как движение, и движение противоречивое, диалектическое. Однако диалектика, считает он, не основывается на тождестве противоположностей, из чего исходил Гегель в своей «Феноменологии духа», утверждая, что хозяин – это он сам и вместе с тем его противоположность, раб; по этой причине он является рабом своего раба. Свою диалектику Маркс основывал на единстве противоположностей, и в этом смысле он предвидел современную теорию саморегулирующихся систем и процессов. Данный аспект не является единственным «современным» аспектом воззрений Маркса. Я со своей стороны постараюсь сделать гносеологический обзор его подходов и концепций, в наибольшей степени повлиявших на развитие знания в