вдонимом Юниус в 1916 году, она указывает на то, что одной из причин краха II Интернационала была капитуляция перед национализмом входящих в него партий («патриотическое опьянение масс»)[921]. Только международный социализм «может реализовать право народов на самоопределение… Пока существуют капиталистические государства, особенно пока мировая империалистическая политика определяет и формирует внутреннюю и внешнюю жизнь государств, право на национальное самоопределение не имеет ничего общего с практикой ни во время войны, ни в мирное время»[922].
В этом состоял также смысл ее борьбы против уставов и программы большевиков, против пункта, в котором отстаивалось право на самоопределение, и в ущерб своему анализу государства она все резче критиковала эти тексты, стремясь к централизму в партии и отказываясь от федеральности, которая подразумевала свободное разделение на государства, объединяемые центром. По мнению Люксембург, автономия – вот основа демократии. Для нее это также средство обойти проблему независимости Польши, поскольку эта цель превращает польский социализм в национализм с социалистическим акцентом. Довольно близко подходит к этой мысли Ленин, когда утверждает, что марксистское отношение к данному вопросу состоит в защите равенства наций и их языков с одновременным сохранением принципа интернационализма и непримиримой борьбы против заражения пролетариата буржуазным национализмом.
Позиция Ленина накануне империалистической войны кажется нам, таким образом, целиком обусловленной стратегическими соображениями. Право на самоопределение – это удовлетворение «в принципе» национальных буржуазных движений, направленных против угнетения и поэтому наполненных «демократическим содержанием». Это агитационный лозунг, подрывающий национализм, и прежде всего господствующий, такой, как великорусский, о котором, по мнению Ленина, Роза Люксембург забыла в своей полемике с польскими социал-патриотами. А значит, это средство для того, чтобы привлечь на сторону пролетарской партии национальные силы, которые – от Восточной Европы до Востока – поднимаются против режимов угнетения. Ленин пишет, что
«политика пролетариата в национальном вопросе (как и в остальных вопросах) лишь поддерживает буржуазию в определенном направлении… Буржуазия всегда на первый план ставит свои национальные требования. Ставит их безусловно. Для пролетариата они подчинены интересам классовой борьбы. Теоретически нельзя ручаться наперед, отделение ли данной нации или ее равноправное положение с иной нацией закончит буржуазно-демократическую революцию; для пролетариата важно в обоих случаях обеспечить развитие своего класса; буржуазии важно затруднить это развитие, отодвинуть его задачи перед задачами „своей“ нации. Поэтому пролетариат ограничивается отрицательным, так сказать, требованием признания права на самоопределение, не гарантируя ни одной нации, не обязуясь дать ничего насчет другой нации»[923].
В полемике с Розой Люксембург весной 1914 года Ленин вновь обвиняет ее в том, что она впадает в «грех метафизичности» и «абстрактности» (это обвинение содержалось еще в русской программе самоопределения народов 1903 года). Он признает, что его политическая позиция, может быть, и «непрактична», но, «будучи враждебны всякому национализму», «пролетарии требуют „абстрактного“ равноправия, принципиального отсутствия малейших привилегий». В общем, дело идет об объявлении таких прав, как равенство человека и гражданина, но применить их – как покажут война, послевоенный период и движение за национальное освобождение – можно будет только после изменения соотношения сил в результате войны и повстанческих выступлений. Право на самоопределение – это орудие политической борьбы.
Впрочем, Ленин не вырабатывает собственной концепции нации. По крайней мере для него нация сама по себе имеет ценность лишь как орудие борьбы:
«Интересы рабочего класса и его борьбы против капитализма требуют полной солидарности и теснейшего единства рабочих всех наций, требуют отпора националистической политике буржуазии какой бы то ни было национальности. Поэтому уклонением от задач пролетарской политики и подчинением рабочих политике буржуазной явилось бы как то, если бы с.-д. стали отрицать право самоопределения, т.е. право отделения угнетенных наций, так и то, если бы с.-д. взялись поддерживать все национальные требования буржуазии угнетенных наций»[924].
Полемизируя с Розой Люксембург, Ленин соглашается с Каутским в том, что национальное государство – это закон и норма капитализма и его образование соответствует буржуазно-демократическому этапу развития. Именно потому, что эта фаза еще не завершена – даже в эпоху кризиса капитализма – в странах Восточной Европы, и особенно в России из-за существования царизма, национальное движение Востока положительно отличается от реакционного национализма империалистических государств. Задача социал-демократии в России – одновременно осуществить демократическую революцию и революцию социалистическую: впоследствии это придаст непрерывный характер революции 1917 года, хотя этот тезис и появится лишь весной того же года и подтолкнет самого Ленина к тому, чтобы – в размышлениях о проблемах демократической революции – вновь поставить на обсуждение свое учение о государстве (в «Апрельских тезисах» и «Государстве и революции»).
Для Ленина нация по сути неотличима от государства. Он повторяет это вместе с Каутским и отдает предпочтение крупным государствам, которые разрешают национальный вопрос, ссылаясь на древнюю историю. Полемизируя с бундовцами, поднявшими «вопрос об ассимиляторстве, т.е. об утрате национальных особенностей», он подчеркивает, что «развивающийся капитализм знает две исторические тенденции в национальном вопросе». Первая – «пробуждение национальной жизни и национальных движений», вторая – «ломка национальных перегородок». Осуждая ассимиляцию, Бунд ссылается на «всемирно-историческую тенденцию капитализма к ломке национальных перегородок, к стиранию национальных различий, к ассимилированию нации, которая с каждым десятилетием проявляется все могущественнее, которая составляет один из величайших двигателей, превращающих капитализм в социализм». Такая постановка вопроса должна служить оправданием позиции большевиков в РСДРП во имя марксизма:
«Марксисты… относятся враждебно к федерации и децентрализации – по той простой причине, что капитализм требует для своего развития возможно более крупных и возможно более централизованных государств. При прочих равных условиях сознательный пролетариат всегда будет отстаивать более крупное государство. Он всегда будет бороться против средневекового партикуляризма, всегда будет приветствовать возможно тесное экономическое сплочение крупных территорий, на которых бы могла широко развернуться борьба пролетариата с буржуазией…
Но, пока и поскольку разные нации составляют единое государство, марксисты ни в каком случае не будут проповедовать ни федеративного принципа, ни децентрализации. Централизованное крупное государство есть громадный исторический шаг вперед от средневековой раздробленности к будущему социалистическому единству всего мира, и иначе как через такое государство (неразрывно связанное с капитализмом) нет и быть не может пути к социализму»[925].
Демократическая альтернатива, указанная в программе партии, в отношении реорганизации Российской империи, считавшаяся идеальной основой для экономического и политического развития пролетариата, состояла в «региональной автономии», основанной не на национальностях, а на административных округах, где можно было осуществлять политические права и проводить всеобщие выборы. Выступая против общей тенденции смешивать «демократический централизм… с произволом и бюрократизмом», Ленин утверждал, что, напротив:
«Демократический централизм не только не исключает местного самоуправления с автономией областей, отличающихся особыми хозяйственными и бытовыми условиями, особым национальным составом населения и т.п., а, напротив, необходимо требует и того и другого …нельзя себе представить современного действительно демократического государства без предоставления такой автономии…»[926]
Такова была линия, определенная «Резолюцией по национальному вопросу», принятой в мае 1913 года конференцией ЦК РСДРП, а лучше сказать, фракцией большевиков, которая одновременно требовала «безусловного единства и полного слияния рабочих всех национальностей во всех рабочих организациях, профессиональных, кооперативных, потребительских, просветительных и всяких иных, в противовес всяческому буржуазному национализму»[927].
Лишь позднее Ленин решился перейти в атаку по существу против позиции Розы Люксембург по вопросу об автономии, что было видно уже по его статье «О брошюре Юниуса» (июль 1916 года), но, в общем, он развертывает полемику против всех сторонников национальной автономии разного типа, территориальной или культурной, и сторонников федерации. Начиная с 1911 года большевики отделяются по национальному вопросу от меньшевиков, которые до тех пор были согласны с ними в неприятии двойственного решения – и федерации, и автономии. Необходимо учесть характер отношений с другими российскими социалистическими партиями и ситуацию, сложившуюся в связи с дискуссией по национальному вопросу, охватившей в 1912 году даже саму IV Думу. Практически большевикам было важно привлечь к себе выразителей национальных устремлений, и это объясняет их сплоченность вокруг лозунга самоопределения в период 1912 – 1914 годов.