имой единицы, как автономного средоточия интересов, стремлений и знаний уже не принимается во внимание. Принимается во внимание лишь новое сознание, коллектив и «новый человек», коллективист. Здесь все становятся рабочими, и в процессе самого труда все найдут полное применение своим творческим силам, порожденным избытком трудовой энергии. Будущее общество будет развиваться лишь в направлении всеобщей гармонии[200].
Система труда в коллективистском обществе определяется как «гармоничная организация». Отношения между трудящимися абсолютно равноправны, лишены противоборства, ибо нет больше никакой власти и каждый свободен в выборе специальности.
Основанная на таких трудовых отношениях система мышления будет монистически гармоничной, поскольку идеал труда и знание идентифицируются. В основе солидарной организации всей человеческой жизни лежит универсализированное монистическое мышление. Монистическое мышление становится общим принципом организации общественного механизма, который управляет организацией с помощью системы правил, то есть контролирует ее согласно заранее установленному плану. Абсолютная гармония означает бессодержательность таких понятий, как свобода и счастье. Существует лишь царство вечного и самообновляющегося «общественного робота».
Такую систему мышления, соответствующую идеалу коллективного господства над природой, идеологию коллективизма Богданов построил в своем «Эмпириомонизме» (3 тома), где он намечает философские основы общей теории коллективистского общества, или организации коллективистского человечества. Аргументация в пользу тесной связи между идеологией и техническим прогрессом, развиваемая в «Эмпириомонизме», становится идеологией самого технического процесса (технического опыта и знаний). Эмпириомонизм есть мировоззрение, охватывающее область труда и общества. Эта идеология определяется как «пролетарская по тенденциям, познавательная идеология технического процесса, в своей общей схеме воспроизводящая основные черты строения современного общества»[201].
От «Эмпириомонизма» мысль Богданова последовательно идет через «пролетарскую культуру» к разработке такого знания, в котором собран и научно систематизирован весь организационный опыт, и приходит к «всеобщей организационной науке (тектологии)». Труд был задуман Богдановым сразу же по завершении педагогической деятельности в партийных школах на Капри и в Болонье. Первую его часть он опубликовал в 1913 году. Вторая часть, хотя и завершенная в 1916 году, вышла в свет лишь после Октябрьской революции. Полное издание обеих частей, дополненное третьей, которая и носила название «Тектология», опубликовано в 1922 году. (Наиболее важные главы этой книги были напечатаны еще в 1919 – 1920 годах в журнале Пролеткульта «Пролетарская культура».) В 1927 году вышло третье издание книги, а последняя переработка третьей части была опубликована в 1929 году после смерти Богданова также под названием «Тектология».
В этом поистине монументальном произведении, которое сам Богданов определяет как «общую теорию природы», он пытается доказать, что «всякую человеческую деятельность, техническую, общественную, познавательную, художественную, можно рассматривать как некоторый материал для организационного опыта и исследовать с организационной точки зрения»[202], поскольку человечество незнакомо ни с какой иной деятельностью, ни с какой иной задачей, кроме организационной. И если природа есть организация, находящаяся за пределами человеческих целей, то «в технике мы нашли организацию вещей для человеческих целей»[203]. Формулу «старого учителя научного социализма Энгельса… „производство людей, производство вещей, производство идей“, – пишет Богданов, – мы сделаем точнее», принимая во внимание факты опыта и идеи, появившиеся в последние десятилетия развития науки и техники. По мнению Богданова, эта формула теперь должна выглядеть следующим образом: «организация внешних сил природы, организация человеческих сил, организация опыта»[204]. Иными словами: общество в техническом плане организует внешний мир, в экономическом – само себя, в идеологическом – собственный опыт.
Единство организационных методов …навязывается новейшим развитием техники и науки[205]. Задача «тектологии» (по Богданову, этот термин, происходящий от греческого глагола τεκταιυομαι – строю, – наиболее близкий синоним современного понятия «организация») состоит в систематизации организационного опыта, иначе говоря, в задачу тектологии входит постижение всех наук в качестве инструментов для организации единого общественного трудового процесса, которому, безусловно, следует придать гармоничную и единую форму; приведение этих инструментов в законченное и гармоническое единство, а также разработка общих методов и точек зрения, связующих между собой все частные науки. Цель тектологии – создание единой, «монистической» науки, в которой должна сложиться система общих методов и законов, лежащих в основе каждой отдельной области. «Но общая их основа будет по мере развития все значительнее преобладать над этой специальной их стороной. Тогда исчезнет замкнутость отдельных отраслей, и переход от одной из них к другой станет настолько же возможным и обычным делом, как переход от одной специальности к другой в машинном производстве»[206].
Чем более наука развивается в «монистическом» направлении, тем более философия, которую можно представить как попытку объединения разрозненных и фрагментарных знаний, утрачивает свое право на существование; следовательно, в конце концов в философии отпадет необходимость, и ее отчасти просто упразднят, а отчасти она растворится в монистической науке. Универсальность философии в прошлом заключалась в поиске синтеза опыта, представленного в гармоничной и единой картине мира. Однако в эпоху специализации наук постулат всеобщего единства, гарантируемого философией («спокойное созерцание единства»), обнаруживает всю свою наивность. Тектология, характеризующаяся переходом к решению специальных проблем лишь в том случае, если они уже были обобщены (в этом ее смысл и право на существование), в отличие от философии не «ищет» синтеза опыта, а создает его. Ее метод опирается на активность и организацию. Она выше философии, ибо ее универсальность носит одновременно научный и практический характер. Одиннадцатый тезис Маркса о Фейербахе – «Философы лишь различным образом объясняли мир, но дело заключается в том, чтобы изменить его» – становится девизом и легитимацией тектологии, а сам Маркс определяется как «великий предтеча организационной теории»[207]. Поскольку законы организации необходимы прежде всего для практики, поскольку весь организационный опыт человечества входит в компетенцию тектологии, последняя, по словам Богданова, «революционна по природе». Развитие этой науки – собственной науки Богданова – «станет признаком того, что люди завоевали сознательное господство над внешними и общественными силами природы, а также неограниченную возможность решать теоретические и практические задачи в соответствии с научным планом»[208].
В той мере, в какой философия благодаря своей синтетической работе предвосхитила научные обобщения (например, идея сохранения материи и энергии), в той мере, в какой некоторые философские построения имеют отчетливый тектологический характер, хотя это и не осознается (например, диалектика или теория эволюции Спенсера), они станут частью новой теории организации и утратят, таким образом, свой специфически философский характер.
Эта универсальная наука о методах организации – наука, обобщающая и собирающая в единое целое все разнообразные методы и частные области науки, – представляет собой, по мнению Богданова, «науку будущего», «всемирную методологию»[209].
Как сфера, далекая от практики, философия близка к исчезновению, пишет Богданов в 1911 году. Сам эмпириомонизм отнюдь не полная и законченная философия; он является переходной формой, так как знает свою дорогу и знает, чему следует уступить место. Он – не самоцель, а непосредственная предпосылка новой систематизации.
«Начало всеобщей новой науки будет положено в ближайшие годы, ее расцвет возникает из той гигантской лихорадочной организационной работы, которая создает новое общество и завершит мучительный пролог истории человечества. Это время не так далеко…»[210].
В своей «теории организации» Богданов дал характеристику запланированным направлениям социальных процессов, а также определил те принципы, которым должно будет следовать человеческое сознание для достижения полного господства над природой, техникой и экономикой. Он останавливается на многих частностях, анализ которых невозможен в объеме данной работы. Издания «Тектологии», вышедшие в свет после 1917 года, Богданов дополнил положениями, посвященными организации советского общества. Его идеи относительно плановой организации производства (Богданов некоторое время был членом ВСНХ), а также теории равновесия (известной сегодня в кибернетике как система feed back[211]) сыграли исключительно важную роль в советском экономическом планировании 20-х годов; это еще одна до сих пор не изученная проблема.
Наконец, для своей «всеобщей организационной науки» Богданов нашел выражение еще в одной, полностью отличающейся от остальных, удивительной форме: якобы его, Богданова, теорию наглядно иллюстрирует на Марсе некий ученик Маркса (марсианский Маркс зовется Ксарма); эту свою картину «нового мира» и его организации Богданов рисует в романе «Красная звезда», законченном в 1906 году (то есть написанном еще в период революции) и опубликованном в 1908 году. В соответствии со схемой, в определенном смысле предложенной в книге Чернышевского «Что делать?», этот роман можно характеризовать одновременно и как политический, и как утопию. Уже в «Эмпириомонизме» Богданов дает утопии принципиально положительную оценку, определяя ее как «незыблемую активность в борьбе за жизнь». Как педагог Богданов полагает, что изображение политической утопии в форме романа (в 1912 году Богданов написал еще один утопический роман – «Инженер Мэнни») есть политико-воспитательное средство, для того чтобы сделать доступной рабочим идею будущего коллективистского общества. Фактически он рисует перед массами «художественную» картину, которая может в отличие от теории оказать воздействие на их воображение, пробудить их фантазию. Коллективизм, показанный в «Красной звезде» (который иллюстрируется там на примерах воспитания, семейной жизни, решения проблем питания, преклонного возраста, болезней и смерти, труда, науки, социализации), обязан своим блестящим функционированием центральной административно-статистической машине, которая регистрирует и контролирует трудовой процесс, выпуск продукции и производительность предприятий, а также колебания в численности рабочей силы. Этот статистический механизм путе