Второй компонент принадлежит к сфере производства, где трудящийся творит стоимость, производит стоимости, которые – на основе капиталистического принципа присвоения – становятся собственностью капиталиста. То, что заработная плата (переменный капитал), авансированная капиталистом рабочему, чтобы тот мог воспроизвести себя, представляет собой в конечном счете лишь часть стоимостей, созданных рабочим в процессе производства, есть факт, полностью замаскированный формой заработной платы. Тем не менее
«иллюзия, создаваемая денежной формой, тотчас же исчезает, как только мы вместо отдельного капиталиста и отдельного рабочего станем рассматривать класс капиталистов и класс рабочих. В денежной форме класс капиталистов постоянно выдает классу рабочих чеки на получение известной части продукта, произведенного рабочими и присвоенного капиталистами. Эти чеки рабочий столь же регулярно отдает назад классу капиталистов, получая взамен причитающуюся ему часть своего собственного продукта. Товарная форма продукта и денежная форма товара маскируют истинный характер этого процесса.
Итак, переменный капитал есть лишь особая историческая форма проявления фонда жизненных средств, или рабочего фонда, который необходим работнику для поддержания и воспроизводства его жизни и который при всех системах общественного производства он сам постоянно должен производить и воспроизводить. Рабочий фонд постоянно притекает к рабочему в форме средств платежа за его труд лишь потому, что собственный продукт рабочего постоянно удаляется от него в форме капитала»[563].
Таким образом, форма заработной платы не только зачеркивает соотношение между необходимым и прибавочным трудом, между производством рабочим стоимости и прибавочной стоимости – само указанное отношение выступает при этом как естественное, форма заработной платы предстает как наиболее естественная форма и, попросту говоря, отождествляется с трудовым процессом как таковым, поскольку представляется извечной предпосылкой человеческой жизни, лежащей в основе всех общественных формаций. Но если заработная плата рассматривается как «чек» на получение части стоимостей, произведенных самим рабочим, с тем чтобы он мог воспроизвести собственную рабочую силу, то
«индивидуальное потребление рабочего составляет момент в производстве и воспроизводстве капитала… Дело нисколько не изменяется от того, что рабочий осуществляет свое индивидуальное потребление ради самого себя, а не ради капиталиста… В самом деле, индивидуальное потребление рабочего непроизводительно для него самого, так как оно воспроизводит лишь индивидуума с его потребностями; оно производительно для капиталиста и для государства, так как оно есть производство силы, создающей чужое богатство»[564].
И данное положение сохраняет свою истинность не только для индивидуального рабочего, который будет оставаться наемным тружеником, даже если уровень его потребления может повышаться в фазах процветания, но и для отношений между классами в капиталистическом обществе.
«Итак, – пишет Маркс, – капиталистический процесс производства самим своим ходом воспроизводит отделение рабочей силы от условий труда. Тем самым он воспроизводит и увековечивает условия эксплуатации рабочего. Он постоянно принуждает рабочего продавать свою рабочую силу, чтобы жить, и постоянно дает капиталисту возможность покупать ее, чтобы обогащаться… Капиталистический процесс производства, рассматриваемый в общей связи, или как процесс воспроизводства, производит не только товары, не только прибавочную стоимость, он производит и воспроизводит само капиталистическое отношение, – капиталиста на одной стороне, наемного рабочего – на другой»[565].
Марксова теория стоимости, следовательно, стремится не только разоблачить мистификации капиталистического способа производства, извлечь на свет его рациональное зерно, но и ставит себе целью дать материалистическое объяснение возможности и необходимости тех ложных, иллюзорных идей, которыми люди облекают капиталистическое отношение.
Но изложение и анализ развития формы заработной платы, цены труда представляют собой лишь часть Марксовой теории заработной платы. Другая ее часть касается динамики заработной платы в процессе капиталистического воспроизводства. Поскольку капиталистический способ производства привязан к производству прибыли, изменение заработной платы может рассматриваться лишь как зависимая переменная величина капиталистического накопления. Не существует, правда, никакого закона, определяющего минимальный уровень прибылей, и тем самым нет возможности установить предельно низкий уровень их падения. Можно лишь утверждать, что если даны пределы длительности рабочего дня, то максимальный уровень прибыли будет соответствовать физическому минимуму заработной платы, а если даны предельно низкие уровни заработной платы, то максимум прибыли будет соответствовать такому увеличению длительности рабочего дня, которое окажется минимально совместимым с физической выносливостью рабочего. Максимальный уровень прибыли, таким образом, ограничен только физическим минимумом заработной платы и физическим максимумом рабочего дня. Ясно, что между двумя этими крайними пределами заключается широкий спектр вариантов, и реальная величина прибыли и заработной платы определяется исключительно непрекращающейся борьбой между капиталом и трудом. Тем не менее это утверждение не дает права заключить, что уровни заработной платы определяются единственно экономическими, социальными или политическими отношениями власти. Напротив, тот факт, что производство подчинено цели получения исторически обусловленной нормы прибыли, означает, что заработная плата никогда не может повыситься настолько, чтобы норма прибыли надолго опустилась ниже исторически обусловленного уровня. Сам процесс капиталистического накопления подразумевает наступление таких фаз, когда происходит бурное возрастание как постоянного, так и переменного капитала и, следовательно, спрос на рабочие руки может превышать их предложение, обусловливая тенденцию к увеличению заработной платы. Но
«увеличение ее означает в лучшем случае лишь количественное уменьшение того неоплаченного труда, который приходится исполнять рабочему. Это уменьшение никогда не может дойти до такого пункта, на котором оно угрожало бы существованию самой системы… Повышение цены труда, вытекающее из накопления капитала, предполагает следующую альтернативу. Или цена труда продолжает повышаться, потому что ее повышение не препятствует росту накопления… В этом случае очевидно, что уменьшение неоплаченного труда нисколько не препятствует распространению господства капитала. Или – и это другая стороны альтернативы – накопление вследствие повышения цены труда ослабевает, потому что притупляется стимулирующее действие прибыли. Накопление уменьшается. Но вместе с его уменьшением исчезает причина его уменьшения, а именно диспропорция между капиталом и доступной для эксплуатации рабочей силой. Следовательно, механизм капиталистического процесса производства сам устраняет те преходящие препятствия, которые он создает. Цена труда снова понижается до уровня, соответствующего потребностям возрастания капитала, будет ли уровень этот ниже, выше или равен тому уровню, который считался нормальным до повышения заработной платы»[566].
Динамика заработной платы не есть независимая величина: она связана с циклическим движением капиталистического накопления. Тем не менее тот факт, что это отношение между капиталистическим накоплением и динамикой заработной платы не является постоянным, фиксированным соотношением, но может – в известных пределах – определяться отношениями власти, существующими между капиталистами и рабочим классом, способен породить убеждение, будто изменение величины заработной платы не зависит от капиталистического накопления. Более того, если заработная плата рассматривается не как переменный капитал, который капиталист должен авансировать рабочим, а как доход, который может тратиться наемными работниками, как их покупательная способность, то может возникать убеждение, будто подобное изменение способно выступать как важный политический фактор.
Такого рода факты, которые являются продуктом капиталистического развития, двояко трактуются в новых концепциях, в ревизиях Марксовой теории заработной платы. С одной стороны, экономическая необусловленность современной заработной платы побуждает к отрицанию ее экономической зависимости от процесса капиталовложения или по крайней мере к признанию такой обусловленности практически несущественной. Утверждается, напротив, что современные уровни заработной платы зависят от политической силы покупателей и продавцов, противостоящих друг другу на рынке труда. С другой стороны, с опорой на ту же самую предпосылку осуществляется инверсия той причинно-следственной связи, которая была сформулирована Марксом. Заработная плата уже не выступает как зависимая переменная величина капиталистического накопления, а становится переменной величиной, зависимой от вмешивающейся в экономику политической власти, которая намерена путем увеличения этого основного фактора покупательной способности масс вновь привести в движение механизм накопления. К концу 20-х годов теория недопотребления возводит этот тезис в догмат политической экономии[567]. Целесообразно рассмотреть прежде всего проблему определения уровней заработной платы, исходя из предположения о том, что оно не обусловлено динамикой накопления капитала.
Факторам, определяющим размеры заработной платы в рамках существующих общественных условий воспроизводства, противопоставля