а, их обмен – все это отношения собственности. Различие в их феноменологии никогда не должно вводить в заблуждение. Общественный характер обмена предполагает эти отношения, в которых кроется власть. В этот период Маркс не ставит перед собой проблемы изучения развития производительных сил как средства освобождения. Рикардо и его последователи дали наиболее современное определение отношений собственности, которое как раз включает рабочее время. Прудон ограничился раскрытием отношений собственности, а следовательно, фигурой раба-хозяина с его наиболее архаическими чертами. Поиски более радикального решения вовсе не идут по пути выявления в развитии производительных сил хотя бы одного условия для коммунистической революции: напротив, политическая экономия (Рикардо) создает еще более последовательно картину буржуазного богатства. Конечно, в «Немецкой идеологии» достаточно четко отражено, что мир преобразован благодаря развитию промышленности. Результат общественно-исторического развития промышленности и человеческого труда, говорит Маркс, – тому наиболее простое и веское подтверждение. Человек – это чувственная деятельность. Именно живые индивиды, состоящие в общественных связях, в ходе исторического процесса подавили свои носившие животный характер качества. Племенное сознание человека «получает свое дальнейшее развитие благодаря росту производительности, росту потребностей и лежащему в основе того и другого росту населения» [МЭ: 3, 30]. Общественные возможности человека приумножаются, способствуя их превращению «в какую-то вещественную силу, господствующую над нами, вышедшую из-под нашего контроля, идущую вразрез с нашими ожиданиями и сводящую на нет наши расчеты» [МЭ: 3, 32].
Из двух крупных школ права, одна из которых рассматривает силу как основу любого регулирования отношений между людьми, а другая считает, что законы являются порождением воли, Маркс решительно выбирает первую. Сила, которая распространяется на массы людей и властвует над ними, принимает куда более многообразные формы, чем форма государства. Если считать «силу базисом права, как это делают Гоббс и т.д., то право, закон и т.д. – только симптом, выражение других отношений, на которых покоится государственная власть» [МЭ: 3, 322]. Помимо государства, сила (как мы уже видели) исходит от имущих слоев, а также от «теологических слоев». Умственный труд при капиталистическом способе производства должен принимать особые формы. Различные функции «взаимно предполагают друг друга; …антагонизмы в области материального производства делают необходимой надстройку из идеологических сословий, деятельность которых – хороша ли она или дурна, – хороша потому, что необходима; …все функции состоят на службе у капиталиста, идут ему на „благо“; …даже высшие виды духовного производства получают признание и становятся извинительными в глазах буржуа только благодаря тому, что их изображают и ложно истолковывают как прямых производителей материального богатства» [МЭ: 26-I, 281 – 282]. Ознакомившись с лекциями, прочитанными Г. Шторхом великому князю Николаю, Маркс замечает, что, по мнению Шторха, «врач производит здоровье» [МЭ: 26-I, 281]. И тут же возражает:
«С таким же правом можно сказать, что болезнь производит врачей, глупость – профессоров и писателей, безвкусие – поэтов и художников, безнравственность – моралистов, суеверие проповедников, а отсутствие всеобщей безопасности – государей. Эта манера утверждать, что все эти виды деятельности, эти „услуги“, производят действительную или воображаемую потребительную стоимость, повторяется позднейшими авторами для доказательства того, что упомянутые выше лица являются производительными работниками в смитовском смысле, т.е. непосредственно производят не продукты sui generis, а продукты материального труда и поэтому непосредственно – богатство» [МЭ: 26-I, 281].
Тот же способ представлять собственный труд как производительный, в смитовском смысле, мы встречаем у Нассау Сениора. Последний «по отношению к буржуа… выражает… раболепство, стремление изобразить все функции состоящими на службе у производства богатства для буржуа». По отношению к рабочим он развивает тезис о том, «что потребление больших масс продуктов непроизводительными элементами вполне в порядке вещей, так как непроизводительные потребители в такой же мере содействуют производству богатства, как и рабочие, хотя и на свой особый манер» [МЭ: 26-I, 285]. Маркс, таким образом, хочет показать возникновение иного по сравнению с эпохой Адама Смита духовного климата. Ссылаясь на Пеллегрино Росси, он замечает:
«Говоря о разделении труда, Смит разъясняет, как эти операции распределяются между различными лицами, и показывает, что продукт, товар, является результатом их совместного труда, а не труда кого-либо одного из них. Но „духовные“ работники вроде Росси озабочены тем, чтобы оправдать ту крупную долю, которую они получают из материального производства» [МЭ: 26-I, 290].
Важно подчеркнуть эту разницу в духовном климате, чтобы понять и некоторые теоретические положения Маркса. Во-первых, речь идет о способе учета того, чтó, следуя смитовской традиции, Маркс называет «побочными издержками производства». По мнению Смита, «государство, церковь… правомерны лишь постольку, поскольку они являются комитетами для управления общими интересами производительных буржуа или для обслуживания этих общих интересов, и затраты на эти учреждения должны быть сведены к самому необходимому минимуму, так как сами по себе они относятся к издержкам (производства) (faux frais de production). Этот взгляд исторически интересен по своей резкой противоположности, с одной стороны, воззрениям античной древности, где материально производительный труд носит на себе клеймо рабства и рассматривается лишь как пьедестал для праздного гражданина, а с другой стороны – представлениям возникшей из разложения средневековья абсолютной или аристократически-конституционной монархии, представлениям, которые Монтескье, сам еще находящийся в плену у них, столь наивно выражает в следующем тезисе („Esprit des lois“, книга VII, глава 4): „Если богатые не будут много расходовать, то бедняки умрут с голоду“» [МЭ: 26-I, 297]. Буржуазия при Адаме Смите изменила это отношение, но, с тех пор как буржуазия «овладела положением и отчасти сама захватила в свои руки государство, отчасти пошла на компромисс с его прежними хозяевами; с тех пор как она признала идеологические сословия плотью от своей плоти и повсюду превратила их в своих приказчиков, преобразовав их сообразно своей собственной природе; с тех пор как сама она уже не противостоит им в качестве представителя производительного труда, а против нее поднимаются настоящие производительные рабочие и точно так же заявляют ей, что она живет за счет труда других людей; с тех пор как она достаточно просветилась для того, чтобы не отдаваться всецело производству, а стремиться также и к „просвещенному“ потреблению; с тех пор как даже духовный труд все в большей и большей степени выполняется для ее обслуживания, поступает на службу к капиталистическому производству, – с тех пор дело принимает иной оборот, и буржуазия старается „экономически“ со своей собственной точки зрения оправдать то, против чего она раньше боролась своей критикой» [МЭ: 26-I, 297].
Совершенно необходимо подчеркнуть ту важность, которую отношения между производительными и непроизводительными слоями приобретают в свете закрепления различных способов производства и соответствующих им общественных отношений. Именно в этом, как мы увидим, – главный ключ к пониманию исторического материализма. Загадочный характер, который таит в себе продукт труда, определяется отношениями производства, из которого он выходит в виде «вещи». Сюртук есть сюртук. Но прикажите сшить его таким образом, чтобы это соответствовало обмену, при котором предприниматель и работник разделены, и «перед вами капиталистическое производство и современное буржуазное общество»; поручите сшить его непосредственно для вашего собственного потребления, и «перед вами некоторая форма ручного труда, совместимая даже с азиатскими отношениями или со средневековыми» [МЭ: 26-I, 291].
Во-вторых, следует подчеркнуть, что давление интеллектуальных кругов, требующих признания их труда как производительного, само по себе ошибочно, хотя и важно с исторической точки зрения. В этом состоит известное различие между эпохой Адама Смита и эпохой Гарнье, Шторха, «идеологов» и позитивистов.
В «Немецкой идеологии» – основной работе, в которой нашла отражение эта проблематика (хотя в ней имеются и отклонения от темы, потому что стрелы критики направлены и на интерпретацию и спекулятивную трансформацию философии «идеологов»), – есть очень важное замечание о том, что гражданское общество – «истинный очаг и арена всей истории» [МЭ: 3, 35]. Власть гражданского общества представляется «невидимой рукой», которая осуществляет господство над индивидами и помимо них. Объект критики Маркса (как и Оуэна и Фурье) – всеобщая зависимость, навязанная невидимой рукой коммерции. Спасение дает лишь «контроль и сознательное господство над силами, которые, будучи порождены воздействием людей друг на друга, до сих пор казались им совершенно чуждыми силами и в качестве таковых господствовали над ними» [МЭ: 3, 36]. В «Немецкой идеологии» производительные силы понимаются как выражение человеческой деятельности и подчиняют определенному ритму развитие истории. В капиталистическом обществе, как его видит Маркс в тот период, отношение между творческой деятельностью человека и продуктами его труда почти исчезает, потому что повсюду вмешиваются отношения полезности. Именно поэтому в центре критических размышлений Маркса находится Дестют де Траси, который отождествляет частную собственность и личность вообще [См. МЭ: 3, 216]. Ему нельзя по крайней мере отказать, пишет Маркс, «в откровенности и бесстыдстве», если он «отождествляет себя как буржуа с собой как индивидом»; но теоретическое отождествление собственности буржуа с человеческой индивидуальностью необоснованно [МЭ: 3, 217]. Сходным образом И. Бентам, английский идеолог, по преимуществу стремится вызвать интерес к себе и своей жизнедеятельности [См. МЭ: 3, 201]. От каждой человеческой способности «требуется чуждый ей продукт» [МЭ: 3, 410]. Творческая деятельность человека подчинена отношениям полезно