– Тогда будь самим собой.
– Что?
– Она пишет, что не может быть нечестной. Тогда ей наверняка нравятся честные люди.
– Но я уже был нечестным.
– Да, но теперь ее письмо заставило тебя понять, что честность должна быть прежде всего.
– Нет!
– Кроме того, она любит детей.
– Вряд ли она обрадуется, увидев меня.
– Просто расслабься. Я буду все время рядом. Если что-то пойдет не так, я помогу.
Маркус как раз собирался спросить, каким образом Сигмунд собирается помогать, но тот его опередил:
– Идем к тебе и поговорим с твоим отцом.
– Но…
– Ты что, мне не доверяешь?
– Доверяю, но…
– Хорошо, договорились.
– Почему всегда последнее слово остается за тобой?
– Потому что я всегда прав, – сказал Сигмунд и встал.
– Вы играете в гольф, господин Симонсен?
– Нет, но можно попробовать научиться.
– Правда? Тогда вам стоит провести отпуск в гостинице «Гранд-океан» – это одна на всю Норвегию гостиница для игроков в гольф.
Маркус, Сигмунд и Монс сидели вокруг кухонного стола и завтракали. Маркус надеялся, что Сигмунд сразу же выпалит свою идею об отпуске в Хортене. Тогда Монс, конечно, откажется, и всю историю благополучно забудут. Но Сигмунд был умнее.
– Да что ты говоришь? – сказал Монс.
– Точно, – сказал Сигмунд. – Она расположена среди замечательных полей для гольфа. Всего в часе езды находятся поля в Вестфолле, Хьекстаде, Боррегорде, Шеберге, Унсое, Богстаде и Дрёбаке.
– Боже мой!
Монс с интересом посмотрел на Сигмунда. Маркус беспокойно заерзал. Сигмунд заметил, что рыбка вот-вот клюнет, и продолжил:
– Можно, например, провести пару дней на прекрасном поле в гольф-клубе Бурре.
– Да, было бы забавно, – сказал Монс. – Хочешь еще какао, Сигмунд?
– Да, спасибо. В гольф-клубе Бурре хорошая атмосфера как для профессионалов, так и для начинающих играть в гольф любого возраста! А гостиница «Гранд-океан» с радостью разрешит все практические вопросы, например скидки на игру, заказ поля и кэдди[5].
Монс посмотрел на него с некоторым удивлением.
– Скажи, Сигмунд, твои родители, очевидно, как-то экономически заинтересованы в этой гостинице?
– Нет, господин Симонсен. Просто меня так захватывает, стоит только начать рассказывать о ней. Игра в гольф среди норвежской природы. Что может быть лучше?
Маркус чувствовал, что Сигмунд скоро перегнет палку, но его товарищ полностью держал все под контролем. У него получалось произносить самые неестественные предложения самым естественным образом. Если он не станет астрофизиком, его бесспорно ждет блестящая карьера в рекламе. Монс улыбнулся Маркусу:
– Может, стоит об этом подумать к следующему лету?
– Подумайте сейчас! – сказал Сигмунд воодушевленно. – В гостинице «Гранд-океан» есть сто комфортных номеров, порт для яхт, хорошая парковка, прекрасная еда и отличный сервис за разумные деньги.
– В этом году мы собираемся в Данию, – сказал Монс, – но спасибо за совет.
Сигмунда было не остановить.
– Зачем отправляться в отпуск за границу, когда здесь, на родине, поля для гольфа такие зеленые и свежие?
Теперь-то отец должен догадаться, что здесь не все так просто. Но нет.
– Ты прав, но, понимаешь, мы с Маркусом очень хотели пойти в Тиволи[6].
– Могу поспорить, что он еще больше хочет отправиться в гостиницу «Гранд-океан». Правда, Маркус?
Пока Сигмунд разглагольствовал, Маркус сидел тихо и ковырялся в еде. До самого конца он надеялся, что отец решит в пользу Дании. Он действительно очень хотел пойти в Тиволи. Он даже слабо надеялся, что отважится прокатиться на американских горках. Тогда будет о чем рассказать новым одноклассникам, до того как они начнут называть его Макакусом. «А я этим летом был в Тиволи. Катался на американских горках». Хорошее было бы начало трех долгих лет в новой школе. Но теперь Сигмунд зацепил отца на крючок и передал ему удочку. Осталось только дернуть.
– Мне все равно, – сказал Маркус.
Таким образом он предоставил отцу решать и одновременно показал Сигмунду, что не добровольно подписывается на затею, а под сильным давлением. Монс с удивлением посмотрел на него:
– Ты что?
– Да. Решай сам, папа, – смело сказал он.
«Пошлите меня хоть на северный полюс, хоть куда. Мне все равно», – думал он.
– Конечно, это будет дешевле, – сказал Монс. – Может, все-таки это хорошая идея.
– Это потрясающая идея, – сказал Сигмунд. – А можно я тоже поеду с вами?
– Да, если твои родители разрешат, – сказал Монс.
– Разрешат, точно. Я уже предвкушаю.
– Ну, тогда решено, – сказал довольный Монс. – Где находится эта гостиница?
– В Хортене, – пробормотал Маркус.
Монс посмотрел на них круглыми глазами. Как рыба, которая оказалась на суше, но сама этого не поняла.
– В Хортене?
– Там даже есть лужайка на крыше, на которой можно разогреться перед игрой в гольф и потренироваться на собственной лунке, – быстро сказал Сигмунд. – Я позвоню домой, спрошу, можно ли мне ехать с вами.
Родители Сигмунда не без оснований немного волновались, что их сын вырастет слишком быстро и пропустит детство. Ему было все-таки всего тринадцать лет, хотя он и говорил по-взрослому. Их как-то успокаивало, что лучшим другом Сигмунда был застенчивый Маркус, который к тому же был на несколько месяцев младше. Поэтому они не отказали Сигмунду в просьбе поехать вместе с Маркусом и его отцом в Хортен. Монс тоже радовался дружбе между мальчиками. Он боялся, что Маркус вырастет одиноким, но было очевидно, что с Сигмундом он расцветает. Конечно, он расцветал немного слишком быстро, ну да бог с ним. Расцвет есть расцвет, считал Монс.
Сигмунд провел у них весь день и с энтузиазмом руководил планированием поездки в Хортен. Он вынул пару рекламных брошюр, которые ненароком оказались у него в кармане. Монс с интересом их прочел и обнаружил ровно те же предложения, которые использовал Сигмунд, нахваливая гостиницу «Гранд-океан». Монс почувствовал облегчение оттого, что мальчик не высосал эти прекрасные формулировки из собственного пальца, а просто выучил их наизусть. Значит, он все-таки не такой ненормальный. Монс заказал один одноместный и один двухместный номер в гостинице и уже предвкушал, как он возьмет клюшку. Он считал гольф весьма безопасным видом спорта. Самое страшное, что может случиться, – ему попадет в голову мяч, но даже Монс слабо верил в такую возможность.
Вечером все трое сидели на диване, пили кока-колу, ели чипсы и смотрели очередную серию «Денег и власти».
Ребекка Джонс стояла на узком карнизе открытого окна небоскреба. «STOP THE MADNESS»[7] было написано на плакате, который она держала над головой. Она выглядела еще грустнее, чем обычно. Люди внизу на улице казались лилипутами. И неудивительно, потому что окно, у которого она стояла, было на шестьдесят восьмом этаже.
– Ей надо было встать пониже, – сказал Монс. – Никто не может прочесть надпись на плакате.
Ни Маркус, ни Сигмунд не отвечали. Они механически с огромной скоростью уплетали чипсы.
– Чтобы прочесть эту надпись снизу, надо смотреть в телескоп, – продолжал Монс.
– Сейчас она упадет, – прошептал Маркус.
– Нет, – сказал Монс, успокаивая. – Так бывает только в жизни, но не в фильмах.
– Поспорим? – спросил Сигмунд, не отрывая глаз от экрана.
– Поспорим? О чем?
– Упадет или не упадет.
– Ладно. На пятьдесят эре?[8]
– Нет. На шикарный обед в ресторане «Фишляндия».
– Что?!
– В гостинице «Гранд-океан». Если она упадет, вы нас угощаете, если она не упадет – угощаю я.
Монс посмотрел на экран. Ребекка Джонс все еще стояла на окне. Хорошо бы преподнести Сигмунду маленький урок, как бы в отместку за предыдущее. Он был уверен, что именно Сигмунд втянул Маркуса в этот безумный поход в ресторан, а теперь парень хочет еще раз поразвлечься. Монс улыбнулся сам себе. Может получиться действительно весело. Когда Ребекка вскарабкается обратно, он, извиняясь, взмахнет руками и скажет, что, к сожалению, Сигмунду обед обойдется слишком дорого, но долг платежом красен и слово надо держать. Это его проучит. Конечно, они не станут есть шикарный обед, но он не скажет ничего, пока они не доедут до Хортена. Он скажет несколько назидательных слов о том, как опасно спорить, и пригласит мальчиков на пиццу.
– Ладно, – сказал он. – Надеюсь, у тебя достаточно денег.
Пока он говорил, Диана Мортенсен мешком рухнула с небоскреба.
Хотя Маркус и был готов к тому, что произойдет, он задрожал. Ему пришлось на секунду закрыть глаза. Когда он их открыл, Диана Мортенсен лежала на асфальте лицом вниз. Маркус вдруг чудовищно возненавидел жадного продюсера.
– Нехорошо как, – тихо сказал он.
Монс уставился на Сигмунда круглыми глазами, забыв про отвисшую до дивана челюсть.
– Но… но… откуда вы знали, что?..
– Мы подозревали, – сказал Сигмунд. – Вы проиграли.
– Но… но… я не думал… То есть… мы же не всерьез спорили?
Сигмунд посмотрел на него с осуждением:
– Долг платежом красен, господин Симонсен, и слово надо держать.
Глава двенадцатая
Первое августа. Паром был на пути из Мосса[9] в Хортен. Он был набит водителями-дальнобойщиками, туристами и прочей публикой, которая ехала кто в отпуск, а кто из отпуска. Последние пять дней по всей восточной Норвегии шел проливной дождь, и настроение на борту было безрадостным. В кафетерии, в отделении для курящих, сидел Монс Симонсен, который, сам того не подозревая, был тождествен Маркусу Симонсену-старшему, норвежскому миллионеру и альпинисту. Он пил черный кофе, курил трубку и недоумевал, как же он тут оказался. В отделении для некурящих сидел его сын Маркус, то есть Маркус-младший, вместе со своим другом Сигмундом. Они договорились, что Маркус должен быть только