Маркус почувствовал, как запылали щеки. Жар распространялся. Он пробрался внутрь головы и охватил мозг. Невидимые языки этого пламени сжигали весь страх, застенчивость и неуверенность, преследующие его всю жизнь. Мысли горели, а потом переплавились в кипящую ярость, заполнившую его и превратившую в кого-то другого. Он уже не был Маркусом Симонсеном. И Маркусом Симонсеном-младшим он тоже не был. Он был ее братом. Единственным человеком на всем белом свете, который понимал, каково ей. Однажды он тоже был маленьким и напуганным. Но когда-то давным-давно. Теперь он старший брат и телохранитель Маркус. Единственный, кто мог защитить ее от мирового зла. Он встал.
– Сейчас не время для автографа, – сказал отец. – Подожди, пока они закончат фотографировать.
Маркус окинул его холодным взглядом.
– Иногда парень может поступить, как хочет, – сказал он.
Он повернулся спиной к столику и быстрым шагом направился мимо фотографов к Диане. Она по-прежнему улыбалась, когда он подошел к ней, но он заметил, что улыбка была вымученной. Девушку мучили, и его задачей было ее от этих мучений избавить.
– Я помогу тебе, Диана, – сказал он спокойно. – Я знаю, каково тебе.
Не дожидаясь ответа, он повернулся к фотографам:
– Окей, парни. Думаю, на сегодня хватит.
Сначала все стихло. Потом фотографы захмыкали. Неудивительно. Люди и раньше над ним смеялись. Роли это никакой не играло.
– Да, – сказал он спокойно, – очень забавно, да? Чертовски смешно, скажем так. Что может быть смешнее, чем мучить того, кто не в состоянии постоять за себя? Но теперь конец вашему празднику.
Так и случилось. В ресторане воцарилась мертвая тишина. Монс встал из-за стола. Он был красным как помидор. Сигмунд тянул его за рукав.
– Сядьте, господин Симонсен, – прошептал он. – Думаю, лучше сесть.
Монс рухнул на стул и втянул голову в плечи.
– Вы что, не понимаете, что она тоже человек? – сказал Маркус громким и ясным голосом. – Человек! Но вы же не знаете, что такое быть человеком! Вы думаете, она просто кукла. Кукла, с которой можно делать все, что пожелаешь. Вы крадетесь за ней повсюду и снимаете ее, чтобы заработать денег, много денег и стать богатыми, как… – он не нашел другого имени… – дядюшка Скрудж.
Сначала казалось, он раздражает фотографов, но вдруг тот, который смеялся, поднял фотоаппарат и начал снимать. Маркус взмахнул руками, чтобы защитить Диану, но фотограф продолжал щелкать, а за ним и двое других. Их лица скрывались за фотоаппаратами. Они были похожи на чудовищ, изрыгающих смертельно опасные молнии, но они целились не в Диану. А в него. В Маркуса Симонсена – телохранителя.
– Стреляйте! – крикнул он. – Мы вас не боимся!
Он услышал шаги за спиной. Диана подошла к нему и встала рядом. Он обнял ее, стараясь защитить. Она все еще улыбалась. Кажется, она даже радовалась. Он обнял ее за талию. Теперь, наверное, она чувствует себя в большей безопасности. И на это у нее были все основания. Он не подведет.
– Да, вот мы! – воскликнул он. – Вы думаете, вы нас захватили врасплох, но вы ошибаетесь. Мы улетим… и полетим высоко и свободно. А вы, вы просто жалкие убогие… макаки!
Он замолчал. Стоял не двигаясь и не думая. Молнии сверкали, а Диана улыбалась. Она похлопала его по макушке и подмигнула фотографам.
– Какой ты милый, – сказала она. – Как тебя зовут?
– Меня зовут Маркус, – сказал Маркус, – Маркус Симонсен. Так меня зовут.
Он споткнулся. Когда он услышал звук собственного имени, он больше не мог не думать. Огонь в мозгу погас, а мысли покатились снежной лавиной. Что он наделал? Почему он здесь стоит? Теперь-то он точно сошел с ума. Совершенно рехнулся. Беспомощно краснея и не видя фотографов, он уставился на Монса. Оттуда ждать помощи было бесполезно. Отец был таким же красным и смущенным. Господин Помидор-младший и господин Помидор-старший. Вот их и подали к столу. Он уставился в пол.
Фотографы перестали щелкать. За спиной он услышал что-то вроде бормотания. Наверное, кто-то смеялся. И впереди, и сзади. Он закрыл глаза и захотел стать невидимым, но не получилось. Очевидно, он был самым заметным персонажем во всем ресторане. А завтра он станет самым заметным во всей стране, когда в газетах появится его фотография и статьи. Скандал в тринадцать лет. «Маленький поклонник попадает впросак в ресторане „Фишляндия“». «Сумасшедший подросток досаждает кинозвезде и утверждает, что она – птица».
Он почувствовал руку на своем плече. Наверное, полиция приехала за ним.
– Простите, – пробормотал он, – я не хотел.
Он заметил, что кто-то наклонился над ним.
– Ты и есть Маркус?
Нет, не полиция.
– Маркус-младший?
Голос был тихим и мягким и так близко к его уху, что от чьего-то теплого дыхания у него по спине побежали мурашки. Он молча кивнул и открыл глаза. Ее лицо было совсем близко. Она поцеловала его в щеку. Он снова закрыл глаза и почувствовал, что летит. Диана Мортенсен взяла его за руку, и он устремился в небо.
– Как приятно с тобой познакомиться, – сказала она громко. – Я много о тебе слышала. Нам есть о чем поговорить.
Она лучезарно улыбалась. Он попытался приветливо улыбнуться в ответ. Вероятно, улыбка вышла немного напряженной. Ведь он был на пути в небо и к тому же на грани обморока.
– Я знаю, сколько весит теннисный мяч, – пробормотал он.
– Я знала, что у тебя есть чувство юмора, – сказала Диана и засмеялась.
Как по указке, все начали смеяться. Кроме Монса, Сигмунда и его самого. Но смех был не зловредным, смех был приятным, дружелюбным, смех, говорящий: «Привет». Смех, говорящий: «Так ты дружишь с Дианой?» В следующую секунду его окружила толпа празднично настроенных незнакомых людей, и все очень хотели поздороваться с мальчиком, о котором Диана так много слышала. Фотографы уверяли его, что они не хотели досаждать Диане – их пригласили. Кто-то из гостей заметил, улыбаясь, что иногда полезно получить взбучку, но все согласились, что способ знакомства Маркус избрал непривычный и что почти всех он удачно надул. Диана все время держала его за руку и улыбалась, будто была невероятно счастлива с ним познакомиться. Пожилой человек, который, очевидно, был хозяином вечеринки, спросил, не хочет ли Маркус присоединиться к ним, но Маркус ответил, что он с отцом. Как только он это сказал, глаза Дианы стали еще больше.
– Твой отец здесь? – прошептала она.
Он кивнул:
– Да, вон он сидит.
Она посмотрела мимо него, в сторону столика, за которым, съежившись, сидел ярко-красный Монс и разглядывал тарелку. Сигмунд сидел рядом. Он смотрел на Диану огромными глазами, и когда она посмотрела в их сторону, с ним случилось нечто, чего Маркус никогда не видел: он покраснел.
– Как ты думаешь, твой отец не хочет пересесть за наш столик? – спросила Диана.
Маркус покачал головой.
– Нет, – пробормотал он. – Он… он боится… фотографов.
Диана кивнула:
– Понимаю. Может, я тогда подойду и поздороваюсь с ним?
– Нет, – быстро ответил Маркус. – Не стоит.
Диана все смотрела на Монса. Он распрямился и встретился с ней взглядом. Она осторожно улыбнулась. Он молниеносно склонил голову, взял нож и вилку, начал царапать тарелку, обнаружил, что она пустая, отложил вилку и повернулся к окну. Даже затылок у него покраснел.
– Я понимаю, что он не хочет со мной сейчас встречаться, – прошептала Диана. – Передай ему от меня привет.
Маркус кивнул.
– Вы где остановились?
– Здесь, в гостинице, – ответил Маркус. – Папа играет в гольф на крыше. Ну, мне пора.
– Увидимся, – сказала Диана.
– Да, – сказал Маркус и пошел к столу одновременно с официантом, который нес еду.
– Что, черт возьми, это было? – прошептал Монс.
– Я поздоровался с Дианой Мортенсен, – ответил Маркус и съел кусочек лосося. В сущности, он оказался вкусным.
– Но… но… ты что, с ней знаком?
– Немного, – сказал Маркус, – я написал ей письмо с просьбой об автографе. Она ответила, и потом мы с ней обменялись еще парой писем.
– Ты не рассказывал, – сказал Монс и поднял бокал.
– Нет, – сказал Сигмунд спокойно, – есть многое, чего вы не знаете, господин Симонсен. Сейчас она явно хочет поднять бокал вместе с вами.
– Ты это о чем?
– Она подняла свой бокал и смотрит на вас. Наверно, хочет выпить с вами.
– Зачем ей со мной выпивать?
– Возможно, вы ей нравитесь.
Монс покосился на Диану. Она улыбалась ему, и он натужно улыбнулся ей в ответ. Она кивнула и подняла бокал.
– Вы должны выпить, господин Симонсен, – сказал Сигмунд, – иначе получится невежливо.
Монс поднял бокал навстречу Диане. Он глотнул из бокала, вино попало не в то горло, и он закашлял как можно тише. Оказалось, он кашляет громко.
– Ничего не понимаю, – пробормотал он. – Я совершенно ничего не понимаю. Ты что, писал ей обо мне, Маркус?
– Немного, – сказал Маркус и съел еще кусок лосося. Теперь он был не таким вкусным.
За едой Монс пытался узнать, что писали друг другу Маркус и Диана. Маркус отвечал как можно более уклончиво, а Монс тоже не мог полностью сконцентрироваться на его ответах. Он все время косился на Диану и каждый раз встречался с ней взглядом. Когда они закончили есть, вспотел не один только Маркус. Монсу тоже требовался душ. Они заплатили и встали из-за стола. Диана тоже встала. Наверно, она собиралась в туалет. Когда они вышли в холл, она уже ждала их. Секунду казалось, что Монс собирается вернуться в ресторан, но он передумал и продолжал путь. Она протянула ему руку.
– Спасибо, что приехали, – тихо сказала она.
Он механически взял ее за руку.
– Я вот отец Маркуса, – пролепетал он.
– Подумать только, что мы наконец-то встретились, – мягко произнесла Диана.
– Да, хе-хе, – пропищал Монс.
Он отпустил ее руку и прыгнул к лестнице в сопровождении сына.
Сигмунд остался вместе с Дианой.
– Он немного молчаливый, – объяснил он.
Похоже, Диана его не услышала. Ее взгляд устремился к пустой лестнице.