- Это как это не входило! – Взвился Барсук. – Да я чуть жизни не лишился!
- Потому что не был не в одном из боев. – Вяло отмахнулся усатый сотник. – Из тяжелого арбалета так просто не постреляешь. Крепятся они в основном на стенах и предполагают наличие десятка тяжелых панцирников, которых можно расстреливать с высоты долго и со вкусом. Для юрких, подвижных пехотинцев это оружие не подходит. В общем, у меня есть два варианта. Один из них сказочный, второй правдоподобный. С какого начать.
- Начинай со сказочного. – Улыбнулся Зимин. – Страсть как люблю интересные истории.
- Сказочный вариант в том и заключается что по лесу ходит банда со здоровенным арбалетом и нападает на проезжающих мимо купцов и сборщиков налогов. Правдоподобная же часть моей сказки заключается в том, что это не более чем аванпост, сети, расставленные для дурной рыбы, идущей на нерест. Простой торговец испугается и даст деру. Кровь не надо проливать, брать плохой поступок на душу тоже.
- Подожди. – Остановил сотника Вячеслав. – Выходит нас либо за трусов держат, либо за идиотов?
- Именно. – Довольно оскалившись Азир закинул в рот кусок дурман-смолы и поинтересовался. – И что будем делать теперь?
- Пойдем по следу и заберем наши пожитки. – В припадке негодования Зимин рубану ребром ладони по воздуху, пытаясь проиллюстрировать как можно нагляднее, как именно он будет отбирать свое добро и какие кары небесные он собирается обрушить на грешные головы.
- Тогда нам нужно выдвигаться, - вмешался в разговор естествоиспытатель Барсуков. - Иначе плакали наши вещички. Растащат на сувениры.
Азир, по помимо всего прочего оказался еще и превосходным следопытом, и когда следы нападавших уверенно повернули в чащу и Зимина с Барсуком попросту исчезли, для усатого десятника они остались как открытая книга. Десятник шел быстро, сноровисто, периодически поправляя меч в ножнах и что-то бормоча себе под нос. Порой он останавливался и припадал к земле, из-за чего вдруг становился похож на дикого зверя вынюхивающего свою добычу. Двигаться пришлось быстро, стараясь не поломать ноги или не растянуться на скользком мху. Труднее всего приходилось несчастному Барсуку, который в пору своей тучности и непривычки носиться по лесу, хрипел и задыхался, стараясь не отстать от основной группы. В какой-то момент Азир даже остановился и вопросительно взглянул сначала на раскрасневшегося естествоиспытателя, а потом и на Зимина, но тот только плечами повел.
- Ну не бросать же его в лесу. – Развел Вячеслав руками. – Еще скушает нашего Барсука какая жуткая тварь.
- Ничего со мной не сделается, - хрипел естествоиспытатель, пропихивая свое пухлое тело в очередной узкий проход между двумя колючими кустами. – И вообще, размяк я при кабинетной работе, да и Марлан меня не особо натренировал. Тут же средневековье, в чистом виде. Нужно быть в тонусе.
Так продолжалось еще некоторое время, после чего Азир вдруг вскинул руку вверх, призывая всех к молчанию и странно закивал вперед.
- Ты чего? – Смутился Зимин, впрочем, шепотом и не громко, чем заслужил одобрительный кивок десятника.
- Слышите, - прошептал тот, - гомон. Похоже впереди лагерь и люди там особо не таятся.
- Следы наших бандитов туда ведут.
Азир утвердительно кивнул.
- Совсем оборзели, бандюги. – Возмутился Барсук, правда тоже шепотом. – Сначала честных людей на тот свет хотят отправить, потом поклажу и средство передвижения воруют, а теперь и скрываться то особо не думаю.
- Вы тут оставайтесь, - вдруг прозрел десятник. – По лесу вы ходить не умеете, так что сидите тут тише мыши, а я сползаю на разведку, выясню, сколько их там, этих бандитов. Как бы не пришлось звать гвардейцев, наше снаряжение отбивать. Какой позор! – И с этими словами он, опустившись на четвереньки, проворно зашуршал по прошлогодней листве, пока не скрылся из вида. Оставшиеся в полном недоумении Барсук и Зимин обменялись недоуменными взглядами и к общему облегчению, опустились на землю, давая отдых ногам.
- Я вам признаюсь рейдер, как соотечественник соотечественнику, - поделился Барсук с Вячеславом, что-то активно разыскивая за пазухой. – Думал не угонюсь за усатым. Надо же был так в чащу ломануться. Что твой лось. Думал сердце выпрыгнет.
- Да и я, признаться подустал. – Зимин с облегчением скинул сапоги и принялся массировать натруженные ступни. Раз или два он поскользнулся во время погони за похитителями и едва не подвернул ногу. – Однако тут стоило поторопиться. Или не ты кричал что покажешь всем «Кузькину мать».
- Да это то дело нехитрое, - с присвистом выдал Барсуков и с радостным изумлением на лице вытащил из недр своей хламиды пузатую флягу.
- Что это? – Вячеслав с сомнением взглянул на сосуд, который подарил его спутнику массу позитива.
- Спирт, - Барсук вцепился в пробку зубами и начал тащить ее из горлышка с настырностью бультерьера. – Что слеза. Пригоден для обработки травм, порезов, действует как разогревающее при переохлаждении. Помимо всего прочего применяется внутрь пострадавшего, кем я безусловно и являюсь.
Пробка одним сильным рывком выскочила наружу, издав характерный звук и сплюнув ее в ладонь, естествоиспытатель сделал солидный глоток.
- На ка вот, господи рейдер, полечись. – Фляга со спиртом замаячила перед носом Зимина, и тот, пожав плечами пригубил. Фыркая и откашливаясь, он протянул сосуд хозяину и придя в себя попенял. – Дурной! Разве же это спирт? Керосин, отрава, ключница делала…
- На безрыбье и жопа пирожок. – Парировал Барсук, - спешно убирая флягу с напитком. – Но, если понадобиться антисептик, ты всегда знаешь к кому можно обратиться.
Манера общения Барсука всегда поражала. Когда он хотел поделиться чем-то сокровенным и важным для себя, или выступал на людях, он всегда обращался к собеседнику на Вы, но стоило обстановке перестать быть публичной, а разговор требовал доверительных отношений, так тут же всплывало «Ты», и почти панибратская манера речи. Зимин даже начал привыкать к такому повороту, однако воспринимать их как должное было просто невозможно.
Вот и теперь, немного отдохнув, расслабившись и хлебнув горячительное, Барсук приобрел душевное спокойствие и не взирая на близость вражеского отряда, расслабился и пустился в пространный разговор.
Последнюю сотню метров Азир преодолел на брюхе и уже подбираясь к лагерю разбойников, по голосам, примерно представлял сколько человек в банде, однако старый воин не привык делать поспешные выводы. Преодолев последний скрытый от посторонних глаз, десятник осторожно раздвинул траву, и оглядел поляну, на которой имелась землянка, пара кострищ и с десяток дюжих мужиков в обносках, сгрудившихся в одну кучу и выглядевших так запуганно, будто бы их сейчас собирались казнить.
Виной всему была хрупкая девица в кожаном жилете и ватных штанах, роста всем бандитам примерно по плечо, однако стояла она перед ними с таким видом, как будто сейчас собиралась расстрелять эту компанию из крупнокалиберного пулемета.
- Атаманша! - Здоровенный детина в бороде и тулупе из овечьей шерсти отделился от толпы испуганных коллег и повалившись на колени, начал, что есть силы, молотить лбом об земли. – Оплошали! Ну кто же знал, что они пришлые волшебники?! Мы исправим все! Хабар возвернем, лошадей помытыми и накормленными пригоним! Обойдется.
- Башка твоя без шеи обойдется! – Рычала девица, потрясая в воздухе крохотными кулачками. – Идиоты, дебила, недоумки. При вас, деревянных солдатах, я порой ощущаю себя Урфином Джусом. Я вам сколько раз говорила, чтобы не лезли на рожон!
- Так мы же никого не погубили!
- А то, что трое едут по разбойничьей слободе, без охраны и оружия, это вас не смутило?
- Виноваты атаманша! – Снова завыл мужик. – Ой виноваты. Может мы их, того, по горлу чик, и никто не узнает?
- Ты знаешь, что это такое? – Из валявшегося под ногами мешка атаманша изъяла рацию и сунула ее под нос бородатому богатырю. – Это волшебная шкатулка! По ней пришлые говорят друг с другом, и если один маг не докричится второго, появятся их прихвостни с грохочущими посохами и громкими камнями! И все, приплыли! Суши весла! Строгай деревянный макинтош. Господи, ну с кем мне приходиться работать.
- Верона, ты усугубляешь. – От на скорую руку разбитой палатки отделилась такая же невысокая и хрупкая особа неспешно пересекла поляну. Остановившись около разбушевавшейся товарки, она покачала головой и сочувственно посмотрел на трамбующего лбом землю разбойника, погрозила атаманше пальцем.
- Я, усугубляю? – Взвелась Верона. От негодования они аж покраснела. – Зато у тебя Анет все просто и незамысловато. Одни, мать ее, бабочки и единороги. Ты понимаешь, что это наши? Да ты вообще понимаешь, что может случиться если эти долбоклюи наехали на землян? Да они тут все с землей сравняют!
- Усугубляешь сестра, усугубляешь. Да и потом, ты же помнишь, я ведь тебе говорила, что вольная жизнь, без защиты отца, есть дело сомнительное, хоть и заманчивое. Продеться многое и самой разгребать. Вот, твои котята нагадили, - кивок в сторону застывшей толпы, ты и разгребай.
Возвращался Азир воодушевленный открытием и выбравшись к месту стихийной стоянки группы сообщил.
- Нашел.
- Что нашел? – Барсук повернулся и взглянул на десятника взглядом с поволокой. Спирт уже дал знать о себе, и естествоиспытатель размяк и подобрел.
- Ооооо, господин лекарь, да вы уже нарезались… - десятник иронично хмыкнул.
- Короче, Азир. – Зимин, на которого действие алкоголя так не сказалось, все еще испытывал жгучий интерес по поводу украденных вещей. – Что ты обнаружил?
- Лагерь нашел. – Лениво пояснил десятник, присаживаясь на замшелый камень. – Двадцать разбойничьих душ и две бой-бабы. Одну кличут Анет, вторую Верона. Общаются между собой, ну как ты командир.
- Бинго! – Вячеслав радостно хлопнул в ладони. – Удача, господа на нашей стороне. Что вот только делать? Я-то ожидал двух барышень из верхнего общества, со всеми вытекающими оттуда недостатками, а тут две разбойницы. Как к ним подступиться?