По директиве Мольтке от 4 сентября 4-я и 5-я армии должны были наступать на юго-восток, 6-я же армия, расположенная восточнее крепости Нанси, должна была прорваться на запад.
Продолжая свое движение, 4-я германская армия вышла на Марнско-Рейнский канал, оказавшийся для нее серьезной преградой. Здесь 4-я германская армия столкнулась с 4-й французской армией, получившей от Жоффра задачу воспрепятствовать продвижению германских сил. (В результате 4-я германская армия была задержана. Четыре корпуса 5-й германской армии, движущиеся западнее Вердена, столкнулись с 3-й французской армией. Командующий этой последней упорно сохраняет связь с Верденом, гарнизон которого вышел в поле, приняв участие в сражении. В результате возникших боев фронт 5-й германской армии оказался повернутым прямо на восток. В это время наступление 6-й германской армии напоролось на ожесточенное и успешное сопротивление 2-й французской армии, которую южнее подкрепляла 1-я французская армия.
В восточной части фронта, таким образом, сложилась крайне острая обстановка для обеих сторон. Восточный крепостной район (там были французские крепости: Верден, Туль, Нанси, Эпиналь, Бельфор) создавал мощную опору для французской обороны.
В то же время германское командование не замечало недостатков боевого расположения французских частей и неумело, а иногда поздно отвечало на ошибки в боевых действиях французского командования. В результате немцы почти повсеместно несут тяжелые потери на этом участке фронта и не могут продвинуться под жестоким огнем французской артиллерии. Фронт здесь устанавливается на одной и той же линии, которую не может перейти ни та, ни другая сторона.
Продвижение немцев, например, на фронте 6-й германской армии за все дни Марнского сражения составило только 3–4 км, причем им нигде не удалось овладеть решающими узлами сопротивления французов. Сосредоточенная здесь крупная масса тяжелой артиллерии оказалась бессильной против французских крепостных укреплений; в то же время она не участвовала в решительных действиях на Марне. 10 корпусов 6-й и 7-й германских армий простояли бесполезно на востоке в те дни, когда на западе решалась участь всей кампании. Только 7 сентября германское командование приступило к переброске своих сил с востока на запад, где они были более нужны. Два корпуса были сняты с фронта для погрузки в железнодорожные вагоны. Их спешили перебросить к Марне. Но они уже не успели прибыть туда к развязке Марнского сражения.
НА МАРНЕ 9 СЕНТЯБРЯ
8 сентября Жоффр отдает новый приказ по армиям. Согласно этому приказу 6-я французская армия должна была удерживать перед собой те силы противника, которые ей противостояли на правом берегу р. Урк; английская же армия, перейдя р. Марну, направлялась против левого фланга и тылов этих сил немцев. 5-я французская армия выдвигала сильный отряд к Шато-Тьерри и главными силами отбрасывала за Марну находящиеся перед нею германские войска.
Утром 9 сентября англичане подошли к Марне. На ее западном участке мосты оказались разрушенными, и только нескольким батальонам во второй половине дни удалось переправиться на северный берег реки. Но восточнее войска беспрепятственно переходят Марну и вступают в бой с противником севернее Марны.
Два корпуса 5-й армии — 3-й и 1-й — наступают в северо-восточном направлении, нацеливаясь на правое крыло 2-й германской армии.
Таким образом, английская и 5-я французская армии утром 9 сентября вторгаются в брешь между 1-й и 2-й германскими армиями; они отрезают эти армии друг от друга и непосредственно угрожают флангам их — левому 1-й и правому 2-й армий.
В германской главной квартире были получены тревожные сообщения о продвижении англо-французских сил в брешь между 1-й и 2-й армиями. Не зная в точности обстановки, главнокомандующий Мольтке не решился дать приказ об отходе армий к северу. 8 сентября он послал подполковника Хенча с поручением объехать штабы пяти армий, от Парижа до Вердена. Хотя письменной инструкции при своей командировке Хенч не получил, но, судя по всем материалам, ему были даны полномочия, в случае, если опасное положение правофланговых армий будет подтверждено на месте, отдать от имени главного командования приказ отступить 1-й армии левым флангом в северо-восточном направлении, куда к ней должна примкнуть 2-я армия.
Хенч быстро объехал штабы 5-й, 4-й и 3-й армий, где он нашел положение якобы удовлетворительным, и вечером 8 сентября прибыл в штаб 2-й армии. Как раз в этот момент правое крыло 2-й армии было отведено еще дальше к востоку, и брешь между 1-й и 2-й армиями увеличилась еще больше. Никакой надежды отразить угрозу, нависшую над правым флангом 2-й армии, не оставалось, и на совещании в штабе армии 8 сентября было принято решение отвести 2-ю армию за Марну, как только крупные силы противника перейдут реку.
Обстановка для 2-й армии складывалась угрожающая. Малейшее промедление грозило окончательной катастрофой. В этих условиях решение Бюлова, командующего 2-й армией, об отступлении надо признать единственно правильным, вполне естественным и просто необходимым. Приказ об отступлении 2-й армии был отдан 9 сентября в 11 часов 45 минут.
Еще более опасным оказалось положение 1-й германской армии, куда, после посещения 2-й армии, выехал Хенч. В 7 часов 30 минут 9 сентября в штабе 1-й армии было получено радио 2-й армии, по которому было видно, что 2-я армия сняла с себя охрану образовавшейся между армиями бреши, к этому времени еще более расширившейся.
Противник переправился через Марну. Официальные немецкие источники по этому поводу пишут: «Скверные дела происходили на Марне. Отсюда одно плохое известие следовало за другим. Если противник пробьется здесь в тыл 1-й армии, положение на р. Урк станет непереносимым; лелеемая победа правого крыла придет слишком поздно».
Действительно, английская армия продвигалась уже непосредственно в тылу 1-й германской армии, которая очутилась в тисках, окружаемая подавляющими силами противника с запада, юга и востока. Оставался лишь один путь — на север, которым было необходимо воспользоваться, не теряя ни одной минуты драгоценного времени.
Своими колебаниями, нерешительностью в отношении отвода двух корпусов на северный берег Марны, путаницей и несогласованностью в действиях с соседом слева командование 1-й армии само шло навстречу опасности. Утром 9 сентября эта опасность стала жестоким, неопровержимым фактом: враг перешел Марну и двигался дальше на север. Этот удар окончательно, потряс командование 1-й армии; в ее штабе начался опаснейший разброд: никто точно не знал, что ему надо делать.
В этой обстановке в штаб 1-й армии прибыл подполковник Хенч. По дороге он был свидетелем паники, распространявшейся в тылу 1-й армии. Кругом передавалась весть о том, что англичане, отогнав немецкую конницу, уже перешли Марну. Поспешно отступавшие на север обозы запрудили дороги. Толпы раненых устремлялись в том же направлении, боясь быть отрезанными. Пессимистические настроения Хенча еще более усилились под влиянием таких впечатлений.
Немедленно по приезде Хенча в штабе 1-й армии состоялось совещание. По свидетельству лиц, присутствовавших на совещании, Хенч заявил, что «2-я армия уже начала отступать и что она превращена в шлак». Учитывая опасное положение 1-й армии, он от имени главного командования приказал ей отступать левым крылом к северо-востоку на Суассон. Клук, который с Хенчем не виделся, утвердил такое решение. Оно вполне назрело в штабе 1-й армии и было единственным выходом из создавшегося положения.
Около 14 часов 9 сентября Хенч покинул главную квартиру 1-й армии. В 14 часов было послано радио 4-й кавалерийской дивизии, где ей было предложено немедленно направиться к р. Эн и захватить там переправы, а вслед за тем был отдан приказ частям 1-й армии:
«Положение 2-й армии требует ее отвода севернее Марны по обе стороны Эпернэ. По приказу главного командования 1-я армия отводится для прикрытия фланга в общем направлении на Суассон. Движение 1-й армии должно быть начато еще сегодня».
Отход 1-й германской армии на Эн представлял сложную операцию. Части и тылы 1-й армии были зажаты в тиски наступавших союзных войск. Однако вследствие пассивности последних, операция отхода внешне прошла благополучно.
И все же 1-я армия являла все признаки армии, потерпевшей поражение. Люди дошли до крайней степени физического изнеможения; многие оставались лежать вдоль дороги. Обозы, несмотря на принятые меры к упорядочению их движения, преграждали дороги, части сталкивались друг с другом, происходили закупорки, царил беспорядок, сопутствующий внезапному и неподготовленному отступлению. 10 сентября 1-я армия доносила в главную квартиру: «Части сильно перемешаны, армия измотана пятидневным боем и приказанным отступлением».
1-я армия отходила прямо на север, на р. Эн, 2-я армия отступала на северо-восток, к Реймсу. Левее 3-я армия отходила в направлении на Шалой на Марне.
Итак, разрыв между 1-й и 2-й армиями продолжал сохраняться; марнскую брешь ликвидировать не удалось. Положение на правом крыле германских войск было катастрофическое. Если бы крупные кавалерийские массы союзников двинулись в разрыв между 1-й и 2-й германскими армиями, Марнская битва могла бы привести к еще худшим результатам для немцев. Этого не случилось потому, что утомленные союзники фактически не преследовали, а подвигались — медленно и осторожно — вслед за отступающим противником. Тем не менее в последовавшем за Марной сражении на р. Эн брешь между 1-й и 2-й армиями создала большую опасность для германского войска, и лишь выдвижением новых сил удалось заткнуть образовавшуюся дыру.
В то самое время, когда Хенч отдал от имени главного германского командования приказ об отступлении 1-й армии, Мольтке предложил кайзеру утвердить решение об отступлении всех пяти германских армий на север. Вильгельм отказался принять на себя бремя ответственности, и общего приказа главного командования в этот день, 9 сентября, отдано не было. 10 сентября прибыл в главную квартиру Хенч и сделал доклад сначала Мольтке, а затем кайзеру. Говорят, что у Мольтке из груди вырвался вздох облегчения, когда он выслушал информацию Хенча. Никаких возражений его действия не вызвали, и в 17 часов 30 минут 10 сентября главной квартирой был отдан, наконец, приказ, утверждающий отход правого крыла германских войск.