– Я купил эту рабыню за половину серебряного тарна, – ответил тот, – ты можешь получить ее за целую монету.
Раздвоенная Борода вернул ему серебряный тарн, который получил за Дагмар.
Воин отстегнул ошейник девушки от общей цепи.
Она, не поднимаясь с колен, посмотрела на Раздвоенную Бороду.
– Почему мой джарл купил меня? – спросила она.
– У тебя прекрасные зубы, – ответил Раздвоенная Борода.
– А как будет использовать мой джарл свою рабыню?
– Ты, без сомнения, справишься с кормежкой тарсков, – усмехнулся Ивар.
– Конечно, мой джарл, – сказала новая невольница.
К нашему удивлению, она склонилась перед Иваром и поцеловала его сапог.
Это было сделано грациозно и с любовью.
– Как тебя зовут? – спросил он.
– Пегги Стивенс, – ответила девушка.
Я улыбнулся. Она назвала земное имя.
– Ты с Земли, – сказал я ей.
– Прошло слишком много лет, я уже почти все забыла, – пробормотала она.
– Американка? – поинтересовался я.
– Была американкой до того, как стала рабыней.
– Из какого штата?
– Коннектикут, – вздохнула Пегги.
С начала Войны Роя корабли инопланетян стали вести себя все более дерзко; они без особых проблем похищали земных девушек – золото, за которое они могли получить необходимые материалы, тщательно охранялось на Земле, невозможно было добыть значительное количество драгоценного металла, не привлекая внимания Царствующих Жрецов. В то же время на Земле было полно красивых девушек, которых никто не охранял. Из них получались отличные рабыни, высоко ценившиеся на Горе. Земля даже и не пыталась охранять своих красоток – в результате их целыми партиями продавали на рабских рынках Гора. Я думаю, правительства Земли догадывались о существовании работорговцев; возможно, подозрения падали на страны Ближнего Востока, однако тут сразу возникали проблемы с нефтью – вступать в серьезную конфронтацию не стоило. Что беспокоиться о нескольких красивых девушках, которые, скорее всего, оказались в гареме какого-нибудь богатого шаха? Однако свидетельства показывали, что восточные страны тут ни при чем – уж слишком много исчезало красивых девушек в Соединенных Штатах и Западной Европе; по моим подсчетам, в год на горианских рынках рабынь появлялось не менее сотни земных девушек.
Я не сомневался: многие земные правительства знают, что планета подвергается регулярным набегам инопланетных работорговцев. Они лишь не понимали, по чему инопланетяне не вступают с ними в контакт, что бы договориться о честной торговле. На Земле ничего не знали о власти Царствующих Жрецов, которых – и не без оснований! – так боялись курии. Да и что могли поделать земные правительства? Предупредить свое на селение, что Земля подвергается нападениям инопланетян, обладающих более мощной технологией? Признать, что любой землянин может стать жертвой жестоких захватчиков? Подобные заявления приведут к хаосу, чудовищной панике, в результате могут произойти необратимые катаклизмы. Нет. Гораздо разумнее молчать.
Я не сомневаюсь: очень многие красивые земные девушки именно в эти часы собираются ложиться спать, не подозревая, что за ними уже много дней ведется наблюдение; кто знает, может быть, этой ночью они проснутся, почувствовав веревку у себя на шее и иглу с сильным наркотиком, входящую в руку. И очнутся в трюме корабля инопланетян, прикованные за лодыжку к общей цепи вместе с другими подругами по несчастью.
– Как ты попала на Север? – спросил я рабыню, известную на Земле как мисс Стивене.
– Меня продали в Аре купцу из Коса, – ответила она. – Посадили на корабль вместе с другими рабынями. А потом судно захватили воины Торвальдсленда. С тех пор прошло, если я не ошибаюсь, месяцев восемь.
– Как тебя называл твой последний джарл? – спросил Раздвоенная Борода.
– Баночка с Маслом, – ответила она.
Раздвоенная Борода посмотрел на Гунхильду.
– Как мы будем называть нашу маленькую хорошенькую рабыню? – спросил он.
– Медовый Пряник, – предложила Гунхильда.
– Теперь ты Медовый Пряник, – заявил Раздвоенная Борода.
– Да, мой джарл, – сказала мисс Стивенс.
После этого Раздвоенная Борода вышел из сарая с рабынями. Мы все последовали за ним. Он не стал привязывать Медовый Пряник. Обнаженная девушка в ошейнике и с прямой спиной следовала за ним. Голову она держала высоко поднятой. Ее купили. Оставшиеся в сарае рабыни смотрели на нее с завистью и злостью. Она не обращала на них внимания. Ее выбрали и выкупили. А они остались сидеть на цепи, потому что не нашлось мужчины, который захотел бы стать их владельцем.
Никто и не подозревал, что в этот день на Ярмарке произойдут невероятные события.
После того как мы вышли из сарая, Раздвоенная Борода и его люди вернулись в свою палатку. Когда я в последний раз видел Медовый Пряник, она шагала рядом с Иваром, вцепившись в его руку и положив голову ему на плечо. Однако он со смехом оттолкнул ее к другим девушкам, чтобы она вместе с ними шла за ним на поводке. Вполне довольная жизнью, новая рабыня охотно подчинилась своему господину.
Я смотрел им вслед, пока они не затерялись в толпе.
Ивар Раздвоенная Борода выиграл шесть талмитов – совсем неплохо для одного дня.
Из Медового Пряника получится чудесная маленькая невольница.
Мы все получим удовольствие.
Я оказался на поле, где проводились соревнования по стрельбе из лука, когда услышал объявление.
Я не собирался участвовать в соревновании. В мои намерения входило купить что-нибудь для Раздвоенной Бороды. Уже довольно долго я наслаждался его гостеприимством. Я не мог подарить ему что-нибудь очень дорогое, сравнимое с его дарами, – хозяин, по законам Торвальдсленда, должен дарить своим гостям ценные подарки. Если гость одаривает своего хозяина уж слишком щедро, то это может расцениваться как оскорбление: ведь хозяин дома не содержит гостиницу ради заработка. Хозяин в Торвальдсленде обязан выглядеть более щедрым, чем гость. Вот если бы Раздвоенная Борода приехал ко мне в Порт-Кар, тогда другое дело. По-моему, это вполне разумный обычай – хозяин, одаривая своего гостя, устанавливает тем самым ограничение на стоимость подарков; гость должен постараться сделать так, чтобы его подарки стоили меньше, чем те, что он получил. И тогда все говорят, что этот человек – радушный хозяин. Гость таким образом оказывает хозяину честь. Поэтому я занялся поисками дара для Раздвоенной Бороды, который бы ему понравился.
Я направлялся к лоткам с разными товарами, установленным возле пристани, там, где можно купить все самое лучшее, но остановился понаблюдать за стрельбой из лука.
– Кто выиграет Лию? Кто выиграет Лию?
Я посмотрел на нее, а она взглянула на меня.
Она стояла на толстой круглой деревянной колоде; у нее были темные длинные волосы и небольшое роскошное тело, немного толстоватые щиколотки; руки невольница положила на бедра.
– Кто выиграет Лию? – выкрикнула она.
Красотка стояла обнаженной, если не считать ошейника из черного железа с кольцом и тяжелой цепи с замком на правой щиколотке. Цепь была около ярда длиной и не давала девушке сойти с колоды.
– Кто выиграет Лию, повелитель? – со смехом повторила она.
Девушка и талмит были призом в состязании по стрельбе.
Я посмотрел на ее клеймо. Она прибыла с Юга – клеймо изображало первую букву слова «кейджера», так горианцы называют рабынь. А еще я заметил, что она обращается ко мне «повелитель», а не «мой джарл» – это означало, что она обрела свой ошейник на Юге; возможно, сначала это был аккуратный стальной ошейник с замком, теперь же, естественно, его заменили на черное железо с кольцом. На Юге кольцо имеется только на ножных кандалах.
– Разве ты не попытаешься выиграть Лию, повелитель? – не унималась она.
– Ты прошла обучение? – спросил я.
На лице рабыни появилось изумление.
– В Аре, – прошептала она. – Но ты же не заставишь меня делать это здесь, на Севере?
Я посмотрел на нее. Отличное решение моей проблемы. Подарить женщину – дело самое обычное, поэтому честь Ивара не будет уязвлена; а эта девка достаточно соблазнительна, и ее роскошным телом не раз насладятся Раздвоенная Борода и его люди; кроме того, поскольку Лия прошла обучение, она может оказаться редким, изысканным угощением для мужчин из Торвальдсленда. И еще: если ей прикажут, она обучит своему искусству и остальных рабынь.
– Ты подойдешь, – сказал я ей.
– Я не понимаю, – сказала она, сделав шаг назад.
Цепь зазвенела по дереву.
– Твое имя и акцент выдают земное происхождение, – заметил я.
– Да, – прошептала она.
– А ты откуда? – поинтересовался я.
– Из Канады, – ответила рабыня.
– Когда-то ты была земной женщиной, – проговорил я.
– Да.
– А теперь – всего лишь горианская рабыня, – напомнил я ей.
– Мне это хорошо известно, повелитель, – проговорила она.
Я отвернулся. Мишень была шириной в шесть дюймов и находилась на расстоянии ста ярдов. Если стрелять из большого крестьянского лука, попасть в нее совсем нетрудно. Многие стрелки, воины, крестьяне, рэнсоводы смогли бы соревноваться со мной в стрельбе. Однако в Торвальдсленде таких было мало. Я выпустил в мишень двадцать оперенных стрел, пока она не превратилась в ежа, ощетинившегося огромными иголками.
Когда я вытащил стрелы под ликующие вопли зрителей, которые изо всех сил колотили своими луками по щитам, девушку уже отцепили от колоды.
Я сообщил свое имя главному судье. Талмиты будут выдаваться завтра. Он поздравил меня с победой.
Мой приз опустился на колени возле моих ног.
– Кто ты такая? – поинтересовался я.
– Всего лишь горианская рабыня, повелитель, – ответила она.
– Никогда не забывай об этом, – посоветовал я.
– Не забуду, повелитель, – прошептала она.
– Встань, – приказал я.
Она поднялась с колен, и я крепко связал ей запястья за спиной. Именно в этот момент я и услышал объявление. Словно раздуваемый ветром пожар оно пронеслось над толпой. Мужчины с удивлением перегляды вались, многие выхватили оружие.