Конечно, из почти половины (если не более) не пришедших к урнам избирателей было много идейных сторонников бойкота. Но были и запуганные такой властью. Сторонники бойкота ошиблись. Бойкот может дать результат при согласованности действий оппозиции, и он обязательно должен быть активным.
А для активности нет самого элементарного: средств информации и возможности вести агитацию. Тем не менее не пришедшие к урнам, конечно, проголосовали против. Правда, выборы дали материал, лишь против чего (а не за что) выступают граждане. Но избирателю и предложили на выбор лишь согласие или несогласие с проводимым ныне способом разграбления страны.
А для "одобрям" "демократы" установили и довольно оригинальную норму: 25 % достаточно.
Празднование "Политического Нового года", видимо, могло бы обернуться продолжением "Черного октября". Но из-за океана посоветовали убавить "шока" и прибавить "терапии" ("Известия", 26.12.93). Кремль сказал: "Есть!". "Там", хотя и одобрили кровавый расстрел (даже собственных корреспондентов), опасаются, что на российской почве колумбийский вариант может не пройти, а потенциал России еще не настолько разрушен, чтобы можно было не думать о последствиях. И хотя никто не сомневается, что новый парламент, при всей его бесправности, "не доходит до года", как говорили предки ("год" — значит "срок"), но не сомневаются и в другом: новое кровопускание нынешний режим вряд ли выдержит.
Как нам разъяснил журнал "Элита", американские советники за счет российских налогоплательщиков утверждают над все еще покорным "быдлом" господство новых диктаторов. Не хотелось бы вслед за С. Говорухиным и некоторыми другими авторами называть их фашистами: это гораздо хуже хотя бы потому, что интересы своей страны и народа приносятся в жертву устроителям "нового мирового порядка". России не привыкать иметь над собой чужеземных господ. Но и три революции за 12 лет — это тоже Россия.
Даже "демократические", по средневековым меркам, выборы показали, что национальное пробуждение началось, и танки и БТРы его стремительно ускоряют. Но готова ли к этому повороту оппозиция? Успех Жириновского показывает: не вполне. Жириновский вряд ли блефует, когда представляет себя другом и единомышленником Ельцина. Правы те журналисты и аналитики, которые господство на телеэкране в канун выборов еще одной "харизматической личности" связывали с расчетами президентской команды (и, может быть, рекомендациями все той же американской фирмы). Конституцию тоталитарного режима двойники-фюреры протащили (вопреки настроению подавляющего большинства граждан). Но оказалось, что и те, кто голосовал за тоталитарный режим, хотели бы изменить его направленность на 180 градусов. И если для нынешней власти задача ясна: удержаться любой ценой наверху, то оппозиция должна предложить и нечто конструктивное, идущее навстречу чаяниям — даже и не осознанным еще — тех, кто производит и без кого никакие "царства" не стоят.
Вспомним: как летом 1993 года подавалось возвращение Гайдара. Телевидение устами радостного Е. Киселева сообщило об этой сенсации, показало злорадно и многообещающе улыбавшегося президента, а затем воспроизвело интервью с довольным (и самодовольным) возвращенцем. На радостях он разоткровенничался и дал марксистский анализ нынешнего социального расклада (не зря изучал "Капитал"!). Оказывается, у "правительства реформ" год назад не было социальной базы. "Англоязычная команда" держалась лишь обещаниями Международного валютного фонда и подпорками транснациональных корпораций, контролирующих СМИ в "этой стране". Теперь и здесь появился мощный слой, на который можно положиться и который своего не упустит. Указан факт огромной важности, который и оппозиции следует оценить по достоинству.
Возвещая о возвращении Гайдара, президент не скрывал, что в связке с этим назначением на сентябрь запланированы и некие решительные акции. Но похоже, предупреждение никого не обеспокоило: за годы "застоя" отвыкли думать, что у власти могут быть и "враги народа". Вакуумные и кумулятивные снаряды, загадочные "снайперы" потрясли мир куда больше, чем Кровавое воскресенье начала века, приведшее к трем революциям. В шоке оказались даже близкие "шоковым терапевтам" средства информации ("Независимая газета", "Московские новости", "Комсомольская правда" и др.). А реальной оппозиции надо думать и о том, чтобы замена скомпрометированных лиц не привела к упрочению порочного порядка.
Кто бы ни нес ответственность за искусственно созданный кризис, преодолеть его можно, лишь имея политическую волю и систему глубоко продуманных социально-экономических мер. И начинать придется с учета и сопоставления имеющихся анализов ситуации.
Как было сказано, большинство анализов выполняют социальный заказ. Государственно мыслящих людей всегда было мало, а ныне их найдешь разве что на периферии (не обязательно географической). Но и в частных, своекорыстных анализах могут быть ценные наблюдения и аргументы, на которые надо реагировать. Примером такого рода могут служить разработки Владимира Лепехина (Коалиция "Предпринимательская политическая инициатива". Институт политических технологий) "Предприниматели и власть в современной России (1992–1993 гг.)". (Четыре выпуска с оценкой ситуации с июня по сентябрь 1993 года.) Заказчик здесь очевиден: "деловой мир". Ракурс тоже — отношение с аппаратом власти. Элемент лоббизма предопределен заданностью. Но очевидно и соперничество двух ветвей "предпринимателей", которое политикам надо учитывать.
Неудивительно, что в центре внимания — концерн "Газпром" за которым стоит фигура премьера В. Черномырдина. Автор напоминает, как государственный концерн стал "частно-государственным", когда открываются огромные возможности для перекачки государственных средств в личные карманы. Обслуживающий монополию банк "Империал" стал владельцем пакета акций бывшего совзагранбанка в Люксембурге, что "позволяет его клиентам на законных основаниях хранить валюту за границей". И т. д. (ч. II, с. 7–12). Автор заключает, что "именно эта группировка, а не правительство, президент или парламент, является сегодня основным субъектом экономических реформ. Если, конечно, процесс коммерциализации и приватизации ведущих отраслей российской экономики можно назвать реформой…".
Интересны и соображения о том, почему энергетический комплекс при огромных государственных дотациях и валютной выручке продолжает деградировать: доход идет не тем, кто создает, а чиновникам и перекупщикам. Заслуживают внимания и некоторые другие факты и соображения (в частности, механизм обмена старых купюр, позволивший ряду банков "заработать" миллиарды). Но у автора получается, что "деловые мошенники" только в "частно-государственных" концернах, а в чисто "частных" их вроде бы и нет. Да и вся социальная сфера и смысл "шоковой терапии" остаются как бы за кадром. В этом смысле анализ, подготовленный коллективом Института социально-политических исследований (руководитель акад. Г. Осипов), представляется более взвешенным и обстоятельным.
По времени материал готовился чуть раньше и был опубликован в приложении к газете "Подмосковные известия" от 19.08.93 г. ("Старая площадь, 6", № 28). События 3–4 октября его не перечеркнули. Более того, он помогает их понять, хотя, конечно, на прогнозирующую часть они не повлиять не могли. Видимо, чтобы подчеркнуть объективность анализа в духе прежних партийных документов, авторы говорят и о "достижениях" (вроде пресловутого "процесс пошел" — в данном случае "приватизации"). Но фактические статистические данные говорят сами за себя и позволяют видеть, как "пошли" и иные "процессы". Материал начинается оценкой как бы внешнего проявления ситуации: "Радикализация политических отношений". Хотя государственный переворот 20 марта и не удался, направление президентского курса проявилось отчетливо, а оппозиция вновь оказалась не на высоте, по существу, подыграв президенту с "Референдумом", ни в коей мере не подготовленным. "Референдум" выявил раскол общества на три равные части: "за", "против" "безразличные". Телекомментаторы пытались представить последних как "аполитичных". Но это не так. "Страх" в апреле еще не проник "под корку" россиян. "Застойные" годы приучили считать власть глуповатой и вороватой, но все-таки такой, что сама живет и другим дает жить. Бойкотировали референдум прежде всего те, кто активно включился в "демократический процесс" и теперь устыдился этого.
Авторы анализа тревожатся, что ныне нет уважаемых центров власти, а также уважения к законам. Удивляться и тогда было нечему: СМИ прославляли беззакония, творимые президентской командой, а интеллигенция типа Новодворской и авторов "письма 42-х" ("Известия", 6.10.93) требовали от президента ритуальной крови похлеще средневековых хасидов. Лепехин явно ошибался, полагая, что "партии центра" держат ситуацию. Аналитики ИСПИ уловили, что как раз центр стремительно размывается, что ведет к грани уничтожения в гражданской войне.
Аналитики предупреждали, что в "атмосфере криминализированных общественных отношений высока вероятность денежных злоупотреблений в ходе предвыборной кампании и дальнейшая деградация политического процесса. Было бы непростительной небрежностью, влекущей к трагическим последствиям, начинать выборы без законодательно закрепленных механизмов их проведения". Октябрь и декабрь подтвердили правильность и этих выводов. Можно лишь уточнить, что, несмотря на мобилизацию всей бюрократическо-репрессивной и пропагандистской машины (не говоря уже о "денежных злоупотреблениях"), "Выбор России" пролетел с треском. Ну, а облик этого "выбора" достаточно просвечен фигурами типа А. Макарова и других организаторов фальшивки по "делу Руцкого". Пока уголовные преступники не привлечены к ответственности. Но, может быть, это даже и лучше: для будущих избирателей яснее, кого отбирал "Выбор".
Второй раздел — "Конституционный процесс: выбор будущего". Уже тогда стало ясно, что "будущая конституция превращается из источника стабилизации в объект ожесточенной политической борьбы, жертвами которой могут стать остатки хрупкого социально-политического равновесия". Авторы выделили три взаимоисключающие позиции, которые в основном сохранились и ныне. Особую тревогу у них вызвало отношение к земельному вопросу: отсутствие "запрета на продажу земли иностранцам, возврата земли прежним владельцам, десятилетнего моратория на куплю-продажу земли", причем "провозглашалась частная собственность не только на землю, но и на недра, воды, растительный и животный мир". (Лишь 15 % земель России предполагалось оставить в федеральной собственности.) Между тем село всюду отвергает эти притязания. На съезде Аграрной партии в феврале 1993 года за частную собственность на землю высказалось лишь 19 % делегатов, и только 7 % мирятся с продажей ее иностранцам.