Да, сейчас, как никогда, от интеллигенции требуется элементарная честность. Иначе "домашнее" ленинское определение ее будут скандировать не только на митингах стремительно нищающие трудовые массы. Наша вина неизмеримо больше тех, кого превратили в "быдло" и "люмпенов". Если мы не все знали, то обязаны были знать, не все понимали — должны были осмыслить. И, конечно, те, кто, наблюдая мародеров, не пытаются их остановить или хотя бы осудить, сами становятся таковыми причем в самой важной для выживания общества форме.
Кому и зачем нужны исторические фальшивки?[17]
"Влесову книгу" сейчас пропагандируют весьма широко, и потому откликов на статью "Арийские руны на Влесовых струнах" я ждал. К удивлению, их оказалось всего два: главного пропагандиста — А. Асова (он же Буса Кресень, он же Барашков), а также любитель исторических преданий А. Канавщиков. Естественно, я ратовал за публикацию их писем с тем, чтобы аргументы сторон были очевидны стороннему взгляду. Но редакция отказалась от продолжения обсуждения вопроса, и теперь он время от времени возникает на экране телевидения (куда меня по каким-то причинам не приглашают). Пропаганда нацеливается на все более широкую аудиторию и потому необходимо и аргументы, и проблемы представить на более широком фоне, с учетом и традиционного в таких случаях вопроса: кому выгодно?
Главными претендентами на "арийскую чистоту" у нас привыкли считать немецких нацистов. И хотя, казалось бы, эти притязания должны были бы оттолкнуть нормальное сознание от желания быть по-расистски "чистым" (обычно расовая "чистота" ведет к биологическому вырождению), нашлось много претендентов на нацистско-расистское наследие.
"Арийской" считала себя уже тюркская элита у младотурок, мечтавших об империи от Адриатического моря до Тихого океана; и "кавказские братья", некогда объявившие себя частью германской нацистской партии, а ныне питающие террористов и работорговцев в Чечне. И чувашский автор Г. Егоров обнаружил у себя арийскую кровь, равно как и шумерийскую. Слияние арийского и шумерийского исповедовали и младотурки, а также евреи-антисионисты, настаивавшие на создании еврейского государства (в составе Турецкой империи) не в Палестине, а в Двуречье. И все эти "чистые" арии с бешеной злобой ненавидели и ненавидят Россию и русских. Ну а как относятся к "арийской" проблеме там, где Влесова книга сочинялась, хорошо показывает приводимый в приложении материал — "Перший урок на тему "Відроджження Украіни".
Оба отклика к статье вроде бы и не относятся, поскольку аргументы ее не рассматриваются. Но в них затронут аспект не менее важный, нежели сама "Влесова книга": нужна ли нам вообще наука, и в частности, историческая? А. Асов в качестве главного аргумента против публикации О. Творогова и моих (коих не читал) называет присущий им "воинственный материализм", я и действительно не верю, что главный наш популяризатор "Влесовой книги" на несколько тысячелетий старше графа Калиостро. А к фактам с куда большим уважением относилась и средневековая преднаука.
А. Канавщиков, который, оказывается, готов и продолжить перечень "противоречий" "Влесовой книги", считает, что на 10–15 % она все-таки достоверна и потому ее надо оберегать. А скажем у знаменитого А. Сулакадзева были подделки и всего на какой-нибудь 1 процент: запись на полях рукописи XIV века о том, что она принадлежит княжившему в X веке Святославу. С точки зрения многотысячелетнего Кресеня-Асова-Барашкова, пожалуй, допустимо, что в "библиотеке" Святослава могли быть и издания "Русских ведов" 1992 г. (тираж 50 тыс.), и 1994 г. (тираж 5 тыс.), а заодно и "Мифы древних славян", где воспроизводится "Влесова книга" (тираж 100 тыс.). Как аргумент Асов-Кресень привлекает и свою популярность: у него тысячи единомышленников. Боюсь, что их уже миллионы. И это совсем не удивительно, если учесть, что страна стала свалкой всякого религиозного мусора, что разного рода оккультных сект более 20 тысяч, и в такой же прогрессии сокращается численность допустившего все это народа. Поистине, когда Господь хочет наказать — лишает человека (и народ!) разума. Но крестьянин веками знал и другое: на Бога надейся, а сам не плошай.
А. Канавщиков также не намерен прислушиваться к мнению оппонентов, потрясающих "академическими томами". А напрасно. Ведь одной книги Ю. Шилова "Прародина ариев" (Киев, 1995) достаточно, чтобы вообще снять проблему "Влесовой книги", поскольку в ней убедительно показано на археологическом материале, что правы были те лингвисты, которые выводили индоариев из Причерноморья. Иными словами, арии шли не от Индии и Китая, а в противоположном направлении. Правда, Ю. Шилову придется определиться по отношению к "Першому уроку", где и его имя употреблено для доказательства, что "украиньска мова" является "матирью всих индоевропейских мов". Иначе придется отказываться от славянского языка и срочно учить санскрит (а приверженцам одного из создателей "Влесовой книги" Куренкова — также иврит, поскольку его арии-русы пришли в Киев с Ближнего Востока и того же Двуречья).
Основное содержание книги Ю. Шилова, разумеется, особая тема. Ее надо и ее будут обсуждать. В данном случае же достаточно заметить, что "дощьеки" Миролюбова-Лядского и Кура-Куренкова ничего в обсуждение привнести не могут.
На этом можно было бы и разойтись по домам. Но пропагандисты подделки, демонстрируя неуважение к науке, сыплют направо и налево обвинения в "подлогах" и "фальсификациях" именно ученых, косвенно признавая таким образом, что без достоверных фактов знания не бывает.
В "подлоге" А. Асов обвинил О. Творогова и согласившегося с ним Кузьмина. Между тем, филолог убедительно показал (и не в нескольких строках, а на нескольких страницах), как Миролюбов, фантазируя, постоянно противоречил сам себе, забывая о том, что ранее написал, как в паре с Куренковым они создали два ряда несогласующегося текста "дощьек". В моем же материале лишь добавлено, что "два ряда" "дощьек" — следствие существенно разных представлений "соавторов" на природу славян и руси. У Миролюбова (Лядского) русь — это славяне, расселившиеся из Прикарпатья. И, очевидно, не случайно, что, как заметил Ю.К. Бегунов, "Язык текстов не принадлежит какому-то одному народу. Он имеет сходство не только с древнеславянским, но и польским, русским, украинским и даже чешским".
По автору, "такое смешение лексических примет многих славянских языков говорит, впрочем, отнюдь не о великой древности памятника". Во всех случаях от "новгородских волхвов IX века" этакая лингвистическая солянка весьма далека. И дело вовсе не в том, что "влесоведы" "не договорились между собой". Такая "договоренность" к науке вообще отношения не может иметь: это для сект и подобных им объединениям. Ю.К. Бегунову представляется, что "Влесова книга" — что-то вроде фантастических сочинений XVII века, которые могут представлять историко-литературный интерес и в которых можно попытаться выудить что-нибудь из исторических реалий. Но с языковой точки зрения такое смешение диалектов (почему-то приписанное Асовым мне) более логично объяснено Л.П. Жуковской и О. Твороговым: дело не "в странности или исключительности форм а в сочетании в тексте таких разновременных языковых фактов которые не могли сосуществовать в каком-либо конкретном славянском языке, и уже по крайней мере в языке восточнославянской группы".
В "научных" аргументах Асова не последнее место занимает и утверждение, будто Л.П. Жуковская была связана с КГБ, который и заставил ее выступить против "Влесовой книги". Но ведь по такой логике придется считать, что создавали "Влесову книгу" по заданию Моссад? Уж не потому ли и загнал Куренков русов в Двуречье, на родину Авраама? И не концепция ли Г. Бараца — известного сионистского деятеля, настаивавшего на еврейском происхождении Руси — подкрепляла аргументацию Куренкова, считавшего, кстати, что никаких славян вообще не было в природе и их придумал летописец XII века? И в свете этой "концепции" замена в переводе куренковских "русищей" "славянами" — очевидный подлог.
В.В. Грицкову досталось за "воспаленное воображение", у которого "на одно верное суждение приходится два неверных по причине малой научной культуры". С высоты "большой научной культуры" Асов дает многочисленным скептикам вопрос: как же "деревянные вещи… поднимают из скифских курганов?". А так и поднимают, чтобы немедленно обеспечить специальные условия хранения. И не только деревянные вещи. Это ведь любому школьнику известно.
И уже совершенно недосягаемой вершиной "научной культуры" является пассаж об академике Д.С. Лихачеве. Оказывается он "глава исторической и палеографической науки", исследующий творчество А.С. Пушкина! Неужели в журнале "Наука и религия", пропагандирующем "Влесову книгу", никто не знает, чем более полувека занимается Д.С. Лихачев? Или сотрудник журнала таким образом защищается от критики: мол, "неспециалист"! При всех моих расхождениях (и глубоких) с академиком, в вопросе о "подделках" нам довелось занимать с ним близкие позиции, защищая подлинность "Слова о полку Игореве". Для квалифицированного филолога это вообще не слишком сложная проблема — отличить подлинное от фальсификации.
И наконец о единственном аргументе Асова по существу: функции бога Велеса. Профессор, оказывается, не знает, что "скот" — это домашние животные. Слова, взятые им в "кавычки" — нецитаты. Цитировать Буса Кресень, А. Асов и А. Барашков пока не научились. Поэтому не стоит за этой троицей говорить о "подлогах". Более того: умноженное наглостью невежество в данном случае хороший стимул поговорить по существу. Книга названа "Влесовой" и должно предполагать, что и создатели книги и "влесоведы" изучали вопрос о его прерогативах. Но явно не доизучили.
Имя Велеса (Волоса) в качестве "скотьего бога" впервые упоминается в договорах Олега 907 года и Святослава 971-го. Оба договора — относительно вольный пересказ действительных текстов соглашений. Но в данном случае это не сущест