ременно записывая слова Глеба, после чего кивнул, похоже, самому себе.
— Что ж, хорошо, Глеб. Пусть это будет мозг неустановленного лица. И зачем же этот мозг нужен?
— Для разных целей, — ответил биотехник. — Чем он чище — тем шире область применения.
— Тогда мы ее сузим, — сказал лысый. — Зачем он нужен лично тебе?
— Мне? Мне гармонизатор настроить надо.
— Интересно, — кивнул лысый. — И что это за штука такая?
Глеб, как мог, растолковал им, что речь идет о целом живом комплексе, который своим псионическим излучением воздействует на окружающую природу, стимулируя всю растительность вокруг расти быстрее и гуще. Лысый спокойно записывал всё сказанное, время от времени задавая уточняющие вопросы, но, как показалось Глебу, особенно в суть не вникал, вылавливая только то, что относилось непосредственно к ним.
Полковник слушал молча и мрачнел с каждым новым словом. Потом подошел, посмотрел, что понаписал лысый, и стукнул кулаком себя по ладони. Должно быть, дозрел до состояния, когда уже просто не мог не врезать хоть кому-то.
— Короче, это просто колхозный инвентарь, — хмуро сказал он.
Глеб на всякий случай решил уточнить, что такое колхоз, и узнал, что это старый метод ведения сельского хозяйства. Люди его до сих пор практиковали. Сойдясь в том, что они друг друга поняли правильно, полковник помрачнел до предела.
— Вот что, Пётр, — сказал он лысому. — Пойдем-ка покурим.
Тот кивнул и поднялся из-за стола. Глеб тоже начал приподниматься, но бугай тотчас положил тяжелую руку ему на плечо. Чуть обратно в табурет не впечатал.
— В твоем возрасте, Глеб, курить еще вредно для здоровья, — сказал лысый.
— Да я и не курю, — ответил биотехник.
Сама забава в новом мире практиковалась, но Петрович считал, что его подчиненным такое бездумное времяпровождение вредно, а спорить с ним — вот это действительно было вредно для здоровья.
— Вот и молодец, — сказал лысый. — Поскучай пока тут.
Они вышли и полковник плотно прикрыл за ними дверь. Бугай выпустил, наконец, плечо, но стоял настороже. Глеб, как образцовый пленник, сидел абсолютно неподвижно. Сконцентрировавшись, он весь ушел в слух.
— …да нет, парнишке я верю, — донесся до него неожиданно благожелательный отзыв полковника. — Может, и темнит малость, но не в этом суть.
— Если он что-то считает правдой, не факт, что это так и есть, — возразил лысый. — Пропаганду еще при царе Горохе выдумали. Возьми любого нашего механизатора из колхоза, он про реальные планы партии и правительства не больше этого Глеба знает.
— В том-то и дело, — прорычал полковник. — Этот чрезвычайно важный мутант оказался простым сельским механизатором. Сердце, про которое нам все уши прожужжали, и под которое, кстати, мы на многое закрыли глаза, оказалось его же мутацким прибором, которым он что? Правильно! Он собрался починить им их же мутацкую хрень для повышения урожая. А мы чем урожай повышаем?
Лысый не сразу нашел что ответить.
— Ну, ты вопросы ставишь, — протянул он через пару секунд. — Удобрения, вроде, используем…
— Именно! Этот их гармонизатор на наши деньги — всего лишь склад удобрений. Да там три дивизии на удобрение пошло, им теперь эта хрень сто лет не нужна будет! А что в итоге?! Парнишка из колхоза, его инструменты и еще какая-то хрень, которая была свалена мутантами без охраны рядом с колхозным комплексом. Тебе не кажется, что с таким мощным оружием, как нам тут с тобой расписывали, так не обращаются?
— Согласен, — признал лысый. — Есть вопросы.
— А как тебе такая версия? — сходу рыкнул полковник. — Их мутацкий удобрятор поломался, туда послали ремонтника и что, по-твоему, там рядом могли складировать к его приходу?
Лысый опять обдумал ответ и тихо спросил:
— Думаешь, это просто запчасти?
— Ну да! А что же еще?!
— М-да, — сказал лысый. — Знаешь, ты меня убедил. Хотя насчет европейцев, я всё-таки думаю, что он привирает.
— Зачем ему это?
— Цену себе набивает, — ответил лысый. — Мол, не поможет нам никто, когда его дружки придут. Или ему приврали для спокойствия населения.
— Или нам приврали, — сказал полковник. — И тогда мы можем начинать беспокоиться по-крупному.
— Это точно. Я, пожалуй, завтра же с утра выйду с этим к руководству.
— Лучше бы сегодня.
— Лучше, — согласился лысый. — Но сегодня не получится. Ты ж их знаешь, пока они не поделят портфели в горсовете, только о них и думать могут. Вот все перегрызутся, пока трудящиеся голосуют, а завтра уже можно будет о чём-то говорить с теми, кто останется.
— Вот только если наука протолкнёт своего человека, мы с ним не договоримся, — проворчал в ответ полковник. — А шансы у них неплохие, особенно если профессор запустил свой трофей.
— Если, — со значением сказал лысый.
— Если, — согласился полковник. — Вот только слушаю я этого парнишку, и мне это всё меньше и меньше нравится. Пожалуй, закончим с ним и я сам пойду гляну.
— Согласен, — ответил лысый. — Давай-ка, кстати, мы его еще на эту тему поспрашиваем.
Дверь открылась и они вернулись в кабинет. Лысый, сев за стол, тотчас внимательно перелистал свои бумаги, будто хотел убедиться, что за время его отсутствия ничего не стянули. Убедившись, что всё на месте, он кивнул и сказал:
— Продолжим. У нас к тебе, Глеб, вот какой вопрос возник. Неподалеку от этого, как ты его назвал? — он сверился с бумагами. — Гармонизатора был склад вашего оборудования.
На карте в голове биотехника не было ничего похожего.
— Ну, может и не склад, — не стал спорить лысый, едва Глеб тактично возразил. — Место, где у вас лежали разные вещи. Металлическая основа и что-то живое на них. Довольно много разного.
— А описи нет? — спросил Глеб.
— Пока нет, — вздохнул лысый. — Так, навскидку, ничего в голову не приходит?
Единственное, что приходило в голову, это сарай, где их с Кирой чуть не убил какой-то психопат с эволюцией диверсанта. Должно быть, работа мысли отразилась на лице, поскольку полковник почти утвердительно спросил:
— Сообразил, да?
— Может быть, — сказал Глеб. — Но вам это не понравится.
— Нам тут вообще ничего не нравится, — проворчал полковник. — Давай-ка выкладывай, что у вас там?
Вопреки опасениям Глеба, рассказ о том, что сарай использовался ленивым биотехником, чтобы сбагривать доверчивым сталкерам всякий хлам, который лень было тащить до мусорки, гневной бури не вызвал. Люди только еще раз переглянулись, и лысый аккуратно всё записал.
— …но ничего опасного там быть не должно, — поспешил заверить их Глеб. — Если что фонит сильно или ядовитое, это обязательно отдельно утилизируется.
— Рад это слышать, — сказал лысый, хотя, судя по выражению его лица, здоровье сталкеров сейчас его интересовало меньше всего.
В дверь постучали. Бугай, получив разрешающий кивок, выглянул за дверь, снова закрыл ее и доложил:
— Там профессор Алов и с ним еще двое.
— Очень кстати, — хмыкнул полковник. — Давай его сюда.
Бугай открыл дверь, пропуская высокого человека в белом халате, и сразу закрыл. Двое других снова постучали. Бугай спокойно привалился к двери, полностью игнорируя настойчивый стук и последовавшие за ним пинки по двери.
— Что это значит? — строго спросил новоприбывший; вероятно, тот самый ранее упомянутый профессор Алов.
— Профессор, вы к нам пожаловали без приглашения и вы же спрашиваете, что означает ваш визит? — деланно удивился лысый. — Нет, я, разумеется, могу выдвинуть пару версий, но, быть может, лучше вам самому ответить на поставленный вопрос.
Алов строго нахмурился — до полковника ему в этом деле было очень далеко — но сдержался.
— Я пришел, чтобы забрать мутанта, — тут он ткнул пальцем в Глеба. — Который представляет огромный научный интерес.
— Вот оно как? — лысый продолжал удивляться. — А у нас есть медицинское заключение, что это — человек. Плюс письменные показания свидетелей, утверждающих то же самое.
— И тем не менее, мне он нужен! — заявил профессор.
— Зачем?
Профессор помялся, но жадность взяла верх над гордостью.
— Он обладает информацией, жизненно важной для завершения моего проекта…
— Кстати, о проекте, — тут же встрял полковник. — Как продвигается сборка установки?
— Почти закончили, — небрежно отмахнулся профессор. — Осталось уточнить некоторые детали, и для этого мне нужен он. Живой, а не как вы обычно любите.
— Ну-ну, профессор, — покачал головой лысый. — К чему эти инсинуации? Мы вполне мирно беседуем, очень занимательно, кстати, и, как видите, Глеб по-прежнему в добром здравии. Так что если ему и угрожает какая-то опасность, то только от вас.
— Чушь! Я просто намерен задать ему ряд вопросов.
— А ваши европейские коллеги? — вкрадчив осведомился лысый.
— Не смешите меня! — бросил профессор. — Думаете, они его заговорят до смерти по телефону?
— Кто знает, дорогой профессор, кто знает, — ответил лысый. — Наука движется вперед семимильными шагами. Кстати, их делегация ведь скоро должна прибыть к нам, не так ли?
Глеб удивленно взглянул на лысого.
— Это пока окончательно не решено, — бросил профессор. — В отличие от нашего вопроса.
На свет появилась большая бумага с печатями. Профессор вручил ее лысому. Тот ознакомился и передал ее полковнику, услышав в ответ невнятное и недовольное бурчание. Получив бумажку обратно, лысый еще раз внимательно перечитал ее, будто опасался, что его коллега стянул пару букв, и только тогда приложил к остальным бумагам.
— Отлично, — сказал лысый. — Ордер оформлен по всем правилам, да мы и не намерены становиться на пути научно-технического прогресса. Вот, полковник Макарский лично вызвался содействовать вам в вашем ответственном предприятии.
Полковник с профессором обменялись неприязненными взглядами.
— Тогда я могу забрать вашего подопечного? — холодно осведомился профессор.
— Разумеется.
Лысый махнул в воздухе карандашом, и бугай распахнул дверь. В кабинет ввалились еще двое в белых халатах, но у каждого на поясе была кобура с пистолетом.