— Ну и отлично. Противник отступает, так что доберетесь без проблем.
Офицер повернулся и, на ходу раздавая указания своим бойцам, зашагал туда, где выстраивались на позиции топтуны. До них было шагов двадцать, а они уже терялись в неясной дымке. Кира нахмурилась, однако богатством выбора ситуация не отличалась.
— Ладно, пойдем, спасем эту тварь, — проворчала она. — Только быстро, а то они нам весь город разнесут.
Глава 12
Словно подтверждая ее слова, мощный взрыв прогремел в самой крепости. Часть стены рухнула. Сквозь пролом внутрь хлынули неясные тени. Над проломом завис фантом. Он изображал из себя бегущего человека, быстро переставляя в воздухе босые ноги, и показывал тем, кто внизу, длинный язык. Дразнился, видать, но всем внизу было не до его подначек. Глеб разглядел вспышки выстрелов, причем стреляли в обе стороны.
— Насчет побыстрее, это ты была права, — сказал Глеб. — Может, кто-то тут и отступает, но уж точно не сдается.
За спиной загремели пушки топтунов. Снаряды умчались в направлении крепости, и над батареей тотчас развернулось призрачное покрывало. Из-за горящего сарая выплыл фантом и задумчиво уставился на это родственное ему по структуре чудо. Полсотни глаз — каждое на отдельном стебельке, произраставшем прямо из шеи — медленно покачивались.
— Уходим, — прошептал Глеб. — Только тихо.
Едва они сошли с места, как не меньше дюжины глаз повернулось к девушке. Та очень медленно отступила еще на шаг. Глаза продолжали с явным любопытством наблюдать за ней, полностью игнорируя биотехника.
— Как бы не привязался к тебе, — прошептал тот.
— Это плохо? — одними губами обозначила вопрос Кира.
— Будет таскаться за тобой, пока не рассеется, — ответил Глеб.
— Или пока не догонит, — выдвинула более мрачную версию Кира, делая еще шаг.
Фантом не двигался с места. Затем он вдруг отрастил себе сразу четыре руки, поднял их к небу и тихонько завыл.
— Прямо как напильником по мозгам, — шепотом пожаловалась Кира, не забывая осторожно пятиться.
Прилетевший из темноты разряд срезал фантому сразу две руки. Тот умолк и решительно поплыл туда, откуда стреляли.
— Бежим, — шепнул Глеб.
Они одновременно сорвались с места, но Кира тотчас вырвалась вперед. Эти края она знала отлично, и даже в темноте ориентировалась куда лучше биотехника.
Ближе к реке их обстреляли, правда, не прицельно. Может быть, вообще случайные разряды мимо пролетели, но пролетели настолько близко, что Глеб с Кирой упали на землю, а потом осторожно сползли в какой-то овражек.
Мимо неспешно проползла какая-то громадина. Стрелок то ли не осмелился по ней пальнуть, то ли признал своего, но больше выстрелов не было. Громадина бесцеремонно своротила деревянный заборчик и поползла дальше. Под тяжелыми лапами трещали доски. Слева появился фантом и направился к громадине. Та стерла его в пыль одним ударом.
— Мне кажется, эти адские полотенца меня просто преследуют, — тихо пожаловалась Кира. — Как будто у них какие-то планы на меня.
— У них нет ни планов, ни мозгов, — успокоил Глеб девушку. — Это просто тупые уродцы, слепленные из псионической энергии. Обрывки чьи-то снов. Точнее, кошмаров.
— В моем сне они были, — сразу припомнила Кира. — Может быть, они хотели мне что-то сказать?
— Они не могут хотеть, — возразил Глеб. — Говорю же, они совершенно безмозглые. Это даже не примитивы. Вот представь себе магнитное поле — они нечто похожее. Они существуют, подчиняются своим законам, но своего разума у них нет.
— А чужого? — уточнила Кира.
Глеб хмыкнул и пожал плечами.
— Куда бы они его поместили? — спросил биотехник. — И к тому же в них любой разум сразу сгорит. Ну что, будем считать, что та громадина уползла достаточно далеко?
— Угу, — кивнула Кира. — Иди за мной и смотри под ноги. Там, вроде, дальше кусок стены сохранился, а раньше перед ней колючка была накручена.
Глеб кивнул. Стена сильно пострадала от событий последних дней, но обещанная колючая проволока присутствовала в изобилии, обвивая уцелевшие столбы, точно металлический плющ. Глеб старался соблюдать осторожность, но пару раз всё-таки зацепился. К счастью, до этих мест бой не докатился. Лишь несколько воронок да горящий остов сбитой тарелки — вот и всё, что они увидели, пока Кира не прошептала:
— Стой! Я что-то слышала. Вон там.
Глеб с полминуты вглядывался и вслушивался в темноту, но ничего достойного внимания не заметил. Герман тоже.
— Точно тебе говорю, — прошептала Кира. — Там кто-то есть. Как будто стонет.
— Может, раненый, — предположил Глеб. — Пойдем, глянем.
— Но если он будет такой же дурной, как тот с ракетами, то ну его нафиг, — шепнула Кира.
— Они же солдаты, — вступился за своего Глеб. — Эволюция у них такая — биться до последнего. Только давай осторожно, а то вдруг он не из наших.
Кира кивнула. Двигаться тихо она умела. Чуткие уши Глеба улавливали лишь далёкую канонаду, плеск волн да свист ветра.
— По-моему, там, — Кира указала на большой пролом в стене.
Там дымился остов какой-то машины. То ли амфибия, то ли тарелка — в темноте толком ничего было не разобрать. Глеб провел пальцами по металлическому борту. Тот был еще теплый. Кира обошла тарелку по кругу.
— Эй! — тихо позвала она, выныривая с другой стороны. — Здесь человек. В смысле, мутант. Наверное, кто-то из ваших.
Глеб поспешил за ней. За отвалом вывернутого грунта действительно лежал мутант. Его броня слегка светилась, ровно настолько, чтобы заметить его в темноте. На окружающий пейзаж этого света уже не хватало. Кира, опустившись рядом, аккуратно перевернула его на спину. Глеб подобрался ближе и заглянул ей через плечо. Судя по броне — это был высший псионик. Судя по синему кресту на груди — северянин.
Глаза мутанта открылись. Мутный взгляд равнодушно скользнул по склонившимся над ним лицам.
— Ты — псионик, — констатировал северянин. — Я буду говорить.
Биотехник только пожал плечами в ответ. Мол, говори, конечно, раз уж так хочется. Всё лучше, чем крушить и убивать.
— А ты кто? — спросила Кира.
В глазах псионика словно контакт переключился. Он заговорил быстро и четко, хотя губы едва шевелились. Скорее всего, он вообще не говорил, а сразу вкладывал нужные мысли в головы слушателей, где те уже сами облекали их в слова на понятном им языке:
— Меня зовут Тойво. Я — высший псионик из Скандинавского союза, город-башня Иматра. Я осуществляю руководство операцией "мышь в сарае". В настоящий момент операция провалена, все участники мертвы. Последняя задача — передать информацию псионикам советов.
Кира оглянулась на Глеба.
— Это, в смысле, тебе? — шепотом спросила она.
— Наверное, — сказал Глеб. — Наша территория из российской Зоны выросла, а для северян мы тут все — советы. Погоди-ка! — он вгляделся во вновь помутневшие глаза. — Зомби… Вот зараза, он тоже зомби! Кто ж тебя так уделал-то?
Северянин принял вопрос буквально, у зомби мышление линейное, и снова заговорил:
— Сам. В состоянии зомби активность мозга минимальна. Зомби не виден на псионическом плане и может быть обнаружен только визуально. Визуальное обнаружение ночью малоэффективно.
— Хитро, — фыркнул Герман. — Только не перехитрил ли ты сам себя?
— Ага, — кивнула Глеб. — Что днем-то делать будешь?
— До рассвета я не доживу.
— Да ладно, не паникуй, — успокоил его Глеб. — Ты даже не ранен.
— Моё дальнейшее существование в качестве зомби нецелесообразно, — равнодушно продолжил северянин. — Я функционирую только для передачи информации.
— Тогда тебе разумнее помалкивать, — фыркнул Герман.
Псионик совет проигнорировал. Глядя прямо перед собой, он без лишних предисловий пошел сыпать такими секретами, что, в общем-то, старый волк был прав. Мог бы и помолчать.
Как оказалось, операция "мышь в сарае" началась почти год назад, когда к северянам обратилась одна из младших королев "советов".
Вообще-то, северяне и "советы" не доверяли друг другу еще когда все они были людьми, однако деловым контактам это никогда не мешало. Стороны соблюдали разумную осторожность и по возможности избегали вмешиваться в дела соседей, опасаясь разбудить застарелый конфликт. Тот и так начал заново тлеть, когда новый мир несколькими выбросами присоединил к советской территории несколько районов, которые северяне надеялись увидеть своими.
Однако королева назвала слишком интересные условия, чтобы проигнорировать ее предложение. Северяне обязались помочь младшей королеве стать старшей, а та, став во главе пограничной башни в Ленинграде, уступила бы соседям практически всю Карелию, за исключением чисто символического куска. И это тогда, когда полномасштабная война за нее всем казалась уже практически неизбежной. Все ждали только нового выброса.
— Погоди, — перебил его Глеб. — А как же европейцы? Они же обещали вмешаться.
— Вмешательство третьей силы только отсрочило бы конфликт, — ответил псионик. — Анализ ситуации показал: если ни одна из сторон не сумеет втянуть европейцев в войну на своей стороне, то дальнейшее накопление сил позволит им собрать в Карелии достаточно войск, чтобы территория фактически перешла во владение Европейского союза. Подобное неприемлемо и также привело бы к столкновению, только позднее и с иным составом противоборствующих сторон. Предложение вашей королевы было единственным, которое действительно исключало войну, и…
— А кто это был — не скажешь? — спросила Кира, по людской традиции концентрируясь на самой сути.
— Младшая королева Алиса, ныне боевой псионик Алиса.
— Знаешь такую? — спросила Кира у биотехника.
Глеб кивнул и сделал девушке знак помолчать. Поскольку к псионику не обращались напрямую, он прямо с середины оборванного предложения продолжил свой рассказ.
Предложение Алисы северяне, понятное дело, приняли, хотя уже скоро начали сожалеть об этом. Псионики прагматичны и безжалостны, но то, как Алиса откровенно шла по головам, начало вызывать опасения даже у них. Операцию дважды порывались свернуть, но жадность всякий раз перевешивала. Казалось, еще чуть-чуть, и вожделенная территория сама упадет к ним в руки. Этот Тойво начал всерьез подозревать в сделке двойное дно, но переубедить остальных не сумел.